— Откуда ж я могу знать?
— Мне было интересно: ты сначала возьмешь пистолет в руки, а потом откажешься, или наоборот. Ну что тут скажешь? Ты, Саша, профессионал. И это достойно уважения.
Умар протянул ему красную папку. Еще не открыв ее, Максимчук догадался, что в ней содержится. Это было свидетельство о награждении «почетного гражданина Чечено-Ингушской АССР Максимчука Александра Георгиевича именным оружием…». И дата стояла пятилетней давности. Александр не стал заострять внимания на искажении его отчества: он ведь не Георгиевич, а Григорьевич. Он попросту обнял Умара, не скрывая слез, которые вдруг появились у него в глазах.
— Ничего, Умар, — бормотал он срывающимся голосом. — Ничего. Мы еще восстановим наш Союз. Не силой, нет. Мы еще все поймем, что вместе жить лучше, что не нужны нам границы. Спасибо тебе, Умар…
Лишь позднее, после обильного, как всегда, завтрака, он спросил вскользь:
— Умар, если не секрет, как тебе удалось оформить документ на оружие?
Хозяин усмехнулся:
— Здорово, правда? Теперь к тебе ни одна сволочь не пристебнется. И проверять никто не станет. Потому что все развалилось, и на хрен в развалинах копаться! А дело просто. Пятого октября девяносто первого года дудаевские боевики штурмовали здание КГБ в Грозном. К слову, тогда был убит мой друг, хороший мужик, подполковник Аюбов… Так вот, когда я понял, что ничего хорошего от происходящего ожидать не приходится, попросту спер кое-какие документы, которые находились в здании КГБ. В том числе подвернулись мне под руку и эти вот бланки. Уже с печатями. Ну, а остальное, думаю, понятно. Так что тут все подлинное: бланк, печать… Ну а текст… Текст еще более подлинный, потому что он написан не по разнарядке «сверху», а от души.
Александр не считал себя сентиментальным человеком. Но в этот момент опять почувствовал, как на глаза навернулась предательская влага.
Потом они еще раз оговорили детали предстоящей операции. Умар развернул второй сверточек, который принес с собой. В нем оказалась маленькая рация.
— Смотри, Саша, — предупредил он. — У нас тут подлинная шпиономания. Служба радиоперехвата действует неплохо. Поэтому давай сейчас прикинем основные условные сигналы, чтобы в эфире находиться как можно меньше. И еще одно. Я должен точно и четко знать, где и как ты должен выехать из Чечни. Вдруг будет погоня, так тебе может понадобиться помощь.
Не то чтобы Максимчук не доверял Умару. Просто он в любом случае старался других посвящать в детали операции как можно меньше. Но тут, похоже, чеченец был прав.
Александр тряхнул головой:
— Ладно, слушай…
11.00
— Держись за мной!
Хлопнули дверцы автомобилей. Впереди поехал Умар, за ним Максимчук. Покрутившись по улочкам окраины Грозного, выскочили на проспект. Промчались через центр. Повернули налево, по мосту миновали мутную бурную Сунжу. Какое-то время ехали прямо, вновь въехали на мост, на этот раз через железную дорогу. И сразу за мостом — направо. Открылся утопающий в зелени садов лабиринт переулочков… Мелькнула улица Трудовая. И вскоре Умар притормозил. Александр подъехал и остановился рядом.
— Будешь стоять вон там, на углу улиц Мирзоева и Нурадинова, — показал рукой чеченец. — У самого перекрестка. Просто сиди и жди. Дом, где содержат твоего мальца, чуть подальше, вон там. Капитан начнет действовать, как вы и договаривались, ровно в полдень. Ну а дальше — как Аллах даст. Счастливо тебе, Саша!
— Спасибо за все, Умар! До связи! Даст Бог, свидимся!
Умар махнул ему рукой, медленно стронулся с места, и тут же его машина исчезла за поворотом.
Александр с тоской посмотрел ему вслед. Хороший, честный, порядочный человек, этот Умар. Наивный в своем стремлении видеть в людях все лучшее. Видящий цель жизни в том, чтобы помочь своим землякам, но чтобы не пролить при этом ничьей крови. Боящийся гражданской войны, когда брат стреляет в брата, и не понимающий, что эта война уже идет, ширится и отвратить ее уже невозможно.
Ему тут трудно. Вот уедет Максимчук — тьфу-тьфу-тьфу — а Умару оставаться одному. Когда-то еще доведется свидеться? И доведется ли?
…Максимчук, конечно, не мог предположить, что эта их первая встреча останется единственной. Что впереди трагедия…
Александр подрулил к перекрестку, прижался в тенечек к забору, заглушил двигатель и приготовился ждать. Для него это всегда было самым невыносимым занятием. Пассивно ждать, в то время как кому-то другому приходится действовать.
Стрелки часов показывали половину двенадцатого. Прохлаждаться придется еще не менее получаса.
О деталях предстоящей операции уже столько передумано и переговорено, что возвращаться к ней не хотелось даже мысленно. Все равно уже ничего не исправишь, ничего не изменишь и не дополнишь. И все же раз за разом в голове всплывали новые и новые вопросы. Собственно, это закономерно. Абсолютно гарантированно можно подготовить чрезвычайно трудную операцию даже на месте, в Москве, когда на нее работает едва не весь аппарат Управления. Что уж говорить здесь, когда приходится во всем полагаться на местных полубандитов. Это, несомненно, правильно, вернее, необходимо, так оно и должно быть, подобные мероприятия обязательно нужно проводить с учетом всего комплекса местных особенностей. Но Александру всегда претили безделье, необходимость участвовать в каких-либо событиях на правах ведомого, да еще и вслепую. Ну а главное, в данной ситуации слишком много неизвестных оставалось за скобками.
Хорошо, допустим, все будет сработано нормально. Но вот люди, у которых отбили Леонида, оправились от неожиданности и подняли тревогу. Что тогда? Нельзя же исключать вероятность того, что на ноги будет поднята вся местная милиция, а то и подразделения «национальной гвардии»… Не будет ли в случае подобного развития сюжета отменен запрет на досмотр машин, принадлежащих Департаменту государственной безопасности? Или из-за тревоги Олег не сможет приехать к месту встречи? Случись такое, как тогда действовать? Сдаваться? Немыслимо — тем самым он в одночасье провалит всю операцию не только здесь, в Грозном, но и в Москве. Прорываться с боем? Недопустимо — у него на руках будет два человека, за которых он несет если не юридическую, то моральную ответственность…
Другой крайне нежелательный вариант — освобождение не получается без стрельбы… Что тогда? Ведь сам Максимчук в этот момент будет в стороне от происходящего. Как тогда поступить? Прорываться отсюда с боем самому? Бросить Умара одного, оставить без помощи Капитана? Уехать, не забрав Губермана-младшего? Вторая попытка освобождения исключена — мафия и здесь, и в Москве будет предупреждена, что парня пытаются отбить, что Губерман-отец ведет двойную игру… Кровушки тогда, скорее всего, прольется немало. По всем законам Максимчук в таком случае должен уезжать. Но он уже сейчас знал, что не оставит своих союзников в бою, непременно вмешается. И тогда уцелеть шансов у него будет немного. И что в таком случае будет, к слову, с Валентиной?..
Следующий сюжет, о котором даже думать не хочется. На месте, где они договорились встретиться с Олегом-прибалтом, его встречает засада ДГБ. Это вполне возможно, если тот предпочтет прибавку к жалованью разовому долларовому приработку. Олег, по логике, может пойти по этому варианту, учитывая, что ехать, возможно, придется по территории, контролируемой оппозицией, а оппозиция вряд ли окажется очень благорасположенной к сотруднику дудаевского ДГБ. Или в случае, если их разговор в номере прослушивали и решили принять меры, минуя Олега… Да мало ли что может случиться… «Сам-то ладно, — думал о себе Максимчук, — Что-нибудь приплету, выкручусь. А мальчишка Губерман? Как можно будет объяснить присутствие в машине неизвестно откуда взявшегося человека? Правда, паспорт Леонида у Максимчука с собой. Но ведь задержать для выяснения «гвардейцы» смогут без проблем. И что тогда этот парень запоет?
Самый, наверное, опасный поворот: вдруг не сумеют наши помешать появлению здесь Аргуна. Что тогда делать?»
Вопросы, вопросы…
Чтобы отвлечься от них, Максимчук в очередной раз проверил снаряжение автомашины и собственную экипировку.
Родной «Макаров» на месте, в кобуре под мышкой. «Маузер» лежит в «бардачке», так, чтобы его при необходимости нетрудно было выхватить. «Походный» кейс покоится на сиденье рядом. Замки открыты — мало ли что может понадобиться из его богатой «начинки». Брючный ремень с выдвигающимся на спине лезвием, на случай, если руки веревкой сзади будут связаны… Туфли с усиленными носками и каблуками, с выдвигающимся впереди тонким клинком… Стальная пластинка под рукавом на левой руке, способная выдержать прямой удар металлического прута или цепи…
