Решето совершает сложное движение, вращаясь вокруг вала и одновременно вокруг своего центра. В результате сложного движения, воспроизводящего движение ручного кружала (подчеркнуто мною. — Б. К.), более легкие семена сорняков поднимаются на поверхность семенного материала, находящегося на решете, и концентрируются возле центра его, откуда удаляются с помощью съемного лотка.
Более тяжелые семена сорняков проходят через отверстия решета, попадают на скатную доску, с которой выводятся за пределы машины. Очищенные семена высыпаются из решета».
Казалось, цель достигнута, задача решена. Алексей Федорович Ульянов захвачен десятком других больших и малых дел. В трудные годы войны, в послевоенные годы он отдает все силы подготовке кадров — читает лекции студентам, ведет занятия на курсах комбайнеров и механизаторов, консультирует рационализаторов и изобретателей совхозов и колхозов, пользуется каждой возможностью, чтобы выехать в МТС, в совхоз, в колхоз.
И все эти годы, до предела заполненные разносторонней научной и педагогической деятельностью, Ульянов не прекращал дальнейшей работы над усовершенствованием своего «механического кружала».
Еще на защите кандидатской диссертации ученые, подчеркивая значимость машины Ульянова, указывали, что следующим этапом должно явиться создание «механического кружала» не периодического, а непрерывного действия. Но эта, казалось, не столь уж принципиально сложная задача выдвинула перед ученым совершенно новую проблему большой научной значимости, большой теоретической и практической важности.
Для того чтобы обеспечить непрерывный ход очистки семян в «механическом кружале», нужно было изучить теперь уже сам процесс сепарации, происходящий в толще семян; какие силы обусловливают всплывание легких, но трудно отделимых частиц семян на поверхность при их механическом вскруживании?..
Речь шла уже не о законах движения кружала, а о раскрытии сложнейших законов, о механике самого процесса сепарации — научная проблема, несравненно более широкая, чем создание новой машины.
Много лет упорно, настойчиво и последовательно занимался Ульянов разработкой этой большой проблемы. За эти годы посеребрились волосы на висках ученого с простым лицом умного крестьянина и крепкой коренастой фигурой.
Сотни опытов и экспериментов все глубже раскрывали динамику всплывания частиц семян при вскруживании, десятки уравнений фиксировали и объясняли ее, разработана сложнейшая схема непрерывного действия, стройнее и четче развилась теория: основы сепарации семенных смесей процессом механического вскруживания. Она и составила содержание докторской диссертации Ульянова. А на основе раскрытой Ульяновым динамики процесса сепарации построены и новые сложные машины — «механическое кружало непрерывного действия». Весь процесс засыпки, удаления поднявшихся на поверхность семян сорняков и других примесей, а также отвод очищенных семян происходит здесь непрерывно, без остановки машины. Для беспрерывной подачи семян кружало имеет ковшевой элеватор, бункер и приемную вращающуюся воронку.
Идут годы, поет, поет кружало, а мысли и замыслы Алексея Федоровича уже опередили созданное им же. Решается задача ускорения движения машины: она должна стать рентабельной в условиях укрупненных хозяйств с огромным количеством семян, подлежащих очистке. Для этого кружало замыкается уже в цилиндр, осуществляется центрифугирование. А это требует разработки и новой теоретической основы.
«К вопросу о центрифугировании сыпучих тел» — так называется новый научный труд Ульянова. Он становится теоретической базой для создания и более совершенных машин.
В кандидатской и докторской диссертациях Ульянова, как и во многих научных трудах крупного ученого-механизатора, среди сложных вычислении и теоретических обобщений с уважением упоминается скромное имя рядового колхозника Стрельцова, которого ученый любовно называет своим «соавтором».
Ибо первоосновой научных изыскании и целой серии сложных машин является простое кружало, как душой и основой музыки является народная песня…
1952 г.
Тот, кто хочет наглядно увидеть картину старого и нового Урала во всей ее красоте, в живой впечатляющей динамике — тому обязательно надо побывать на Нижнетагильском пруду в разгар зимнего дня, когда в ярких лучах солнца с редкой для этих мест ясностью видишь близкое и далекое, — блеск каждой снежинки и всю бескрайнюю захватывающую панораму этого неповторимого горного гнезда Урала.
Сверкающая гладь застывшего пруда изрезана широкими дорожками. Путь налево ведет к старому тагильскому заводу. Его древние домны у Лисьей горы дымят еще с демидовских лет. Дороги направо идут к новому металлургическому гиганту, выросшему в недавние годы и продолжающему расти. Во весь горизонт тянутся громады его корпусов, величественные башни домен, мощные батареи кауперов, устремленные ввысь трубы теплоэлектроцентрали… А впереди, ближе к пруду, раскинулись кварталы новых многоэтажных домов, обнесенные узором чугунных решеток…
Тагильчане уверяют, что в час пересмены на старом и новом заводах движение здесь, на ледяном проспекте, оживленнее, чем на Невском, в Ленинграде. Отменное место встреч — этот застывший пруд в центре рабочего города! Приезжая в Тагил, я тоже люблю бродить по его ледяным дорожкам, и не бывало дня без запоминающихся, интересных встреч!..
Много лет подряд, пожалуй, уже скоро три десятилетия, я часто встречаю здесь Семена Петровича Деменева. Заметный человек Семен Петрович — высокий, плечистый, со взглядом светлых глаз на обожженном и обветренном лице, с густыми усами, именно таким и представляешь себе обер-мастера доменного дела!.. А когда мне довелось познакомиться с Деменевым поближе, побывать в его родовом доме на старой Тальянке, узнать его семью, окунуться в круг их больших и малых интересов — облик этого рабочего человека, вся его нелегкая, но простая и ясная жизнь осветились каким-то особенно теплым, глубоким, внутренним светом.
И было от души приятно писать о нем, рассказать людям об этом хорошем, умном человеке, потомственном уральском металлурге, чья родословная идет с демидовских времен. Один из написанных мною очерков о Семене Петровиче был напечатан в 1949 году — тогда Деменев избирался депутатом областного Совета:
«Вся его жизнь прошла на старом тагильском заводе. Здесь работали дед и отец — тут прошла их многотрудная жизнь, беспросветная и безрадостная. Отец надорвался в тяжелом труде молотобойца. Ничего лучшего не сулила судьба и Семену Деменеву… С детских лет успел он хлебнуть с избытком горечь подневольного труда. Земскую школу на Тальянке пришлось бросить со второго класса и на десятом году стать уже «добытчиком», помогать больному отцу кормить большую семью. Семен до гуда в ногах, с зари до ночи бегал рассыльным, маялся коногоном на железных рудниках, и только за год до Великого Октября удалось Семену Деменеву попасть на завод, где десятилетиями трудились его дед и отец. Заслонщик у пылающего пламенем мартена, котломаз в литейном, чернорабочий на строительстве — чего только не приходилось делать мальчонке, чтобы не лишиться заветного места. А впереди маячила незавидная судьба деда и отца…
Почти полвека отдал заводу отец Семена Петровича, но так и остался неграмотным и, потеряв все силы, к старости пошел в сторожа. Так было.
Когда Семен Петрович, продолжая традицию своего рода, много лет назад пришел к домнам завода у Лисьей горы, он представлял собой по крайней мере третье поколение Деменевых, десятилетиями трудившихся на ненавистных хозяев. Но Семену Деменеву довелось открыть новую страницу в истории своей семьи».
К началу первой пятилетки Семен Петрович стал уже старшим горновым. А в тридцатом году с группой инженеров, мастеров и рабочих ездил в длительную командировку на металлургические заводы Юга. И во сне не приснилась бы такая поездка деду и отцу Деменева, не выезжавшим за пределы своей Тальянки! В двадцать восемь лет Семен Петрович уже помощник мастера доменного цеха. Молодых мастеров тогда было еще немного, и Семен Петрович «для солидности» отрастил усы…
Помню долгие вечера в доме Деменевых и горячий спор, в котором приняла участие и Мария Павловна — жена Семена Петровича… Из всего, что я уже знал, было очевидным страстное, горячее стремление Деменева в совершенстве познать доменное дело. Казалось, Семен Петрович хотел наверстать не только ушедшие годы, но и то, что не смогли взять от жизни дед и отец: он использует каждую возможность учиться. В семейном архиве бережно хранятся справки и дипломы всяческих курсов мастеров-доменщиков разных лет.
