И здесь, в Праге, где более четырех веков назад свершил свой самый великий подвиг Георгий Скорина, с градчанских холмов у древнейшего Страговского монастыря, также связанного с именем и делами доктора Скорины — «сына Луки из Полоцка», мы пытаемся представить себе хотя бы основные вехи его беспримерной жизни.
…Шуршат тихие ветры с Влтавы над старыми стенами, темно-зеленый плющ прижался к пористым камням кладки двенадцатого века, а за воротами бывшего монастыря раскинулся самый современный и один из крупнейших в мире Страговский стадион чехословацкой столицы. Волнами перекатывается в парк веселый гул, но мы не слышим его, зачарованные рассказом Виктора Ефимовича.
Мы видим окруженный башенной крепостью древний Полоцк… рассветные лучи шестнадцатого века проникают и за его крепкие стены, и купеческий сын Георгий Скорина настороженно вглядывается в большой мир. Юноша-подросток, обученный грамоте, знающий латынь, он свободолюбив, нетерпим к гнету и не раз вступает в ссоры с соглядатаями и стражниками воеводы. Спасаясь бегством от угрозы заточения, Георгий Скорина покидает родной город, сохранив в сердце своем любовь к простым людям и ненависть к их поработителям, к злобному, гнетущему невежеству.
Много дорог исходил юноша, пока попал, наконец, в Краков с цепкой думой — учиться. В католическом краковском университете нарекают Георгия Франциском. Но Георгий равнодушен к этому акту. Он живет наукой, и скоро ему подвластны уже все «семь свободных искусств», составлявших программу университета: грамматика, риторика, логика, арифметика, астрономия, геометрия, музыка…
Путь к знаниям идет через ядовитый туман религиозных догм, каждый шаг вперед свершается в жестокой борьбе, и уже с университетских лет Скорина наживает себе смертельных врагов в стане церковников и титулованных мракобесов. Они будут преследовать его всю жизнь. Но еще больше у него друзей. Рождается и крепнет его мечта: дать народу книгу — светоч знания и свободомыслия.
Крылья крепнут в полете… Вот мы видим его уже в Киеве, он продолжает копить знания, приобщаясь к богатой культуре Киевской Руси. И снова в путь. Скорина совершенствуется в знаменитом чешском университете в Праге, с письмом великого Коперника достигает белорусский хлопец и далекой Италии. Он в прославленном Падуанском университете. В двадцать пять лет Скорина блестяще закончил здесь медицинскую коллегию и, как гласят старые летописи, «первым из восточных славян получил звание доктора в науках медицинских…»
Доктор Франциск из Полоцка — в сказочной Венеции, перед ним — слава, богатство. Но Георгий Скорина не для того устремился к знаниям! «Не только для себя рождаемся мы на свет, но наиболее — для служения общему благу», — так говорит он друзьям, так напишет он позже в предисловии к одной из своих книг… И из солнечной Италии через всю Европу свершает он длинный и трудный, полный лишений и приключений путь в холодную заболоченную Беларусь — в родной Полоцк. В думах своих он видит себя уже и в Москве.
Тепло встречают Георгия друзья, и он раскрывает им свой замысел о книге для народа. Но их мало, до боли мало, друзей Скорины. А власть имущим ненавистен холопский доктор, увенчанный европейскими дипломами. Само его пребывание в Полоцке опасно. Козни, преследования, угрозы отравляют жизнь, а средств для создания типографии нет, и ждать их неоткуда. А кольцо злобных врагов смыкается, угрожая самой жизни Георгия Скорины!
И он снова, как много лет назад, вынужден тайно покинуть родной город. Но теперь Скорина твердо знает, что делать. То, что не удалось свершить на родине, сотворит он в вольном городе Праге, знакомой и близкой его сердцу славянской столице, где найдет он друзей и единомышленников. Да и сам он теперь силен, как бог!..
Я слушал рассказ Виктора Ефимовича и почему-то подумал о… Герцене. Через три века со времени отъезда Скорины из Полоцка в Прагу Герцен повторит его подвиг, воплотит его идею о вольном печатном слове, проникающем на Русь из-за рубежа, если нельзя печатать его в самой России.
Перекличка веков особенно ощутима здесь, в Праге. По этим камням пять столетий назад шагал молодой Георгий Скорина, недалеко отсюда, где-то в Старом Месте, основал он свою историческую друкарню, выпуская в свет первые книги для Руси. Самая ранняя из них вышла в августе 1517 года!..
«Я, Франтишек, Скорынин сын, из Полоцка, в лекарских науках доктор, повелел сию Псалтырь тиснуть русскими буквами и славянским языком».
То была первая библия на языке Руси. Она была богато иллюстрирована. Среди иллюстраций есть и гравюра самого Скорины.
— Я взял с собой репродукцию этой гравюры. Смотрите! — Виктор Ефимович бережно поднял в вытянутой руке портрет Георгия Скорины. — Больше четырех веков из книги в книгу переходит эта гравюра, ее знают книголюбы во всех странах мира.
Художник — современник Скорины — изобразил его за книгой и в окружении книг. Скорбное лицо, мужественное и умное, взгляд устремлен вдаль, в будущее. Что хотел увидеть в нем полоцкий простолюдин в докторской мантии?
Книгу за книгой посылает в мир Георгий Скорина.
«Людям посполитым к доброму научению» — с таким посвящением шли они на Русь, для «своей братии Руси» из далекой Праги. Их насчитывалось уже 22. Словно два десятка взрывных, светящихся ядер, сокрушающих мглу невежества.
Но недруги настигли Скорину и в вольной Праге. По велению тех, кто хотел держать народ в темноте, его друкарня была разгромлена немецкими ландскнехтами, сам он вынужден был взяться за кинжал и пал смертельно раненный…
Прошли годы, и мы встречаем чудом воскресшего доктора Скорину, теперь уже в Вильно. Он и здесь создает типографию и печатает книги — одну за другой. Но неприязнь тех, кому ненавистна деятельность Скорины, как черная тень, неотступно преследует его. И особую ярость вызывает весть о том, что Скорина приступает к созданию невиданной еще книги, которую сам же сочиняет, — совершенно светской «Подорожной книги», раскрывающей людям окно в мир из душных застенков церковных догм.
И Скорина оказывается в темнице, его друкарня сожжена по наущению барона Рейхенберга, уничтожен титанический труд многих лет.
Но, и скованный, Прометей не сдается. Скорина вырывается на волю и снова берется за создание типографии…
«Не зло связывает людей в сердцах их, а добро и разум, знанием освещенный», — провозглашает он в шестнадцатом веке, и голос его звучит столетия…
Полные впечатлений и дум, мы шли по улицам и площадям Праги, по аллеям воспетых поэтами широколиственных каштанов. Вглядывались в каждый дом, овеянный дыханием истории, всматривались в открытые лица встречных — наших современников и наших друзей.
На одной из центральных площадей издалека звала к себе огромная витрина магазина «Советская книга». Десятки прекрасных изданий на чешском и русском языках радовали глаз, их хотелось взять в руки, рассматривать, читать неотрывно. И с волнением подумалось о том, как замечательна диалектика истории: почти пять веков назад Георгий Скорина послал на Русь из старой Праги первые русские книги. Ныне советская книга пришла в Прагу другом и добрым советчиком.
1962 г.
Урок человеческого достоинства
Чудесно лето в Западной Чехии! Живописная темно-зеленая лесная дорога окаймляется то ярко-желтой поляной горчицы, то молодой сосновой рощей. Вдруг открывается индустриальный пейзаж шахтерского Кладно с пирамидами терриконов, рудничными постройками с красными звездами на копрах, заводскими трубами и уютными чистыми улицами с невысокими домами разной окраски, окруженными садами. И снова зелено-желтая равнина, и прямая, как лезвие шпаги, дорога пробивает бесконечный коридор среди зеленеющего на подпорах хмеля.
Вдали невысокая горная гряда, за нею — Карловы Вары.
Весь путь в Карловы Бары мы вспоминали, что слышали и читали об этом знаменитом городе-курорте. Здесь бывали Бах и Бетховен, Чайковский и Шопен, Моцарт и Паганини, Гоголь и Тургенев, Карл Маркс и Горький… Карлсбад (так в старые времена именовали Карловы Вары) упоминается и во многих романах, в исторических хрониках, в жизнеописаниях всяческих князей, графов и баронов, не столько лечившихся здесь, сколько прожигавших жизнь в местных казино и на модных великосветских балах.
Ныне Карловы Вары — народный курорт социалистической Чехословакии. В этом можно было убедиться, не выходя из автобуса. С путевками на лечение направлялись наши попутчики — молодой Франтишек Полак, шофер автобазы из Брно, сталевар из Раковинка Карел Земан и Антонин Вашак — мастер из Бероуна, врач из Лейпцига и бригадир-строитель из далекого уральского городка Кушвы.
