Нашел в квадрате дом лесничего — он находился на склоне урочища, к которому вела от шоссе просека. Сразу же созрел план действий. «Скауткар» и БА-64 с включенными «передками» газанули туда.
Деревья впереди стали еще толще, выше. Попадались заболоченные участки — очень топкие, настоящая трясина. Еле добрались до бревенчатого дома лесника. Он оказался пуст.
Время подгоняло. Броневики поставили у сырой копны, рядом с которой валялась телега без передних колес с каким-то шмотьем. Разведчики сбросили плащ-палатки мокрыми руками стали лепить цигарки. Пару минут на перекур — и за дело.
Отстегнули от борта БА-64 пилу, взяли лопаты и пошли по просеке к перекрестку.
Водители Романенко и Беляев остались у машины.
Шоссе рядом. Остановились у молодого бука, осмотрелись. Вот здесь и можно колонну направить по ложному пути.
— Багаев, Аверьянов! — приказал разведчикам.— Пилите дерево.
Ситников с Шуваевым и Лазаревым отправились на шоссе с лопатами ставить «минное поле». Алешин — со мной.
Бук спилить не так просто.
Багаев распрямился, отдуваясь, смахнул со лба капли пота, посмотрел, задрав голову, на верхушку дерева, побрел в заросли шиповника.
Через пару минут он возвратился, сияющий, словно совершил что-то необыкновенное.
— Командир, мы тут уродуемся на лесоповале, а рядом штабель бревен...
Выбрали дерево, втроем вынесли на дорогу, укрепили на подпорках, поставили поперек проезжей части. Подошли «минеры» — Ситников, Шуваев, Лазарев. Быстро сколотили щиток, прикрепили его к самодельному шлагбауму. Ситников вывел мазутом: «Ахтунг, минен! Рехте ранд!»*
* «Внимание, мины! Обход вправо!» (нем.)
От дома лесничего вызвали броневики, и я поставил задачу разведчикам. БА-64 расположился фронтально к спуску на просеку на той стороне шоссе. Там же остались Ситников, Багаев, Аверьянов и Шуваев с двумя противотанковыми ружьями. «Скауткар» замаскировали в зарослях так, чтобы удобно было вести огонь, если колонна свернет с шоссе. Со мной остались Алешин и рядовой разведчик Лазарев. Он занял место в бронетранспортере у крупнокалиберного пулемета.
Набросав текст радиограммы, закодировав ее, я связался с майором Козловым.
Теперь оставалось только ждать развязки.
По гулу, который доносился с запада, по усилившейся дрожи земли можно было определить, что гвардейцы Лященко основательно наступили на «хвост» отходящих немцев и венгров.
И вот мы уловили хорошо знакомый железный лязг. Да, это шла ожидаемая колонна. При ближайшем рассмотрении она оказалась довольно смешанной — несколько танков, бронетранспортеры, трехосные грузовики с пехотой...
Мотоциклисты, идущие в голове колонны, остановили свои БМВ, стали кого-то ждать. Расстояние от них до шлагбаума — метров тридцать.
Необъяснимое ощущение появляется в такие минуты. Сердце начинает бухать паровым молотом, колотиться, будто стремясь вырваться из груди. Нервы — как натянутые струны.
Чего же ждут мотоциклисты? Ага — вот и «адлер» подкатил. Дверца машины открылась, показалась нога, затем, нагибаясь, вылез офицер, за ним — второй. Они постояли, осмотрелись и медленно направились к шлагбауму. Спешились и мотоциклисты, держа оружие наготове. Шаг, другой... Пошли на обочину, дали несколько очередей вправо и влево.
Я следил за офицерами, до боли в суставах сжимал холодное тело автомата, не убирая пальца со спускового крючка.
Они закурили, что-то крикнули мотоциклистам. Те оседлали БМВ, съехали в просеку. За ними опустился с насыпи пестро раскрашенный бронетранспортер.
Нужно было во что бы то ни стало загнать всю колонну в «горлышко», сбить с основной дороги.
Сигнальную ракету выпустил не вверх, а полого над верхушками деревьев. И сразу же разведчики, находившиеся на другой стороне шоссе, ударили по голове колонны. Со звоном ахнули противотанковые ружья, подголоском застрекотали автоматы.
В тумане, хотя и немного рассеявшемся, не сразу сообразишь, что к чему. Внезапный огонь сбил с толку гитлеровцев, и они не решились продолжать движение старым маршрутом — свернули вправо. Лес гудел от всевозможных звуков: выли от натуги моторы, лязгали и скрежетали гусеницы. По земле стлался удушливый дым от перегазовок...
За колонной мы не пошли. Радиограмма Козлову была краткой: «Задание выполнено. В квадрате... встречайте гостей».
Наши разведчики «обеспечивали» отход разрозненных групп противника и в сторону Илле, что в двадцати семи километрах от Будапешта. Так, мой командир взвода лейтенант Столетов с пятью разведчиками захватили пароконную повозку, хозяев раздели, обмундировались и пристали к длинному обозу. Отлично владея немецким языком, Столетов «подружился» с командиром роты, периодически подогревая его упавшее настроение венгерской палинкой, докладывал об обстановке в обозе. В конце концов колонна так и не дошла к намеченной цели, расколошматили наши автоматчики обозников так, что только каски и подковы летели по сторонам...
На направлении Лайошмиже, Эркень, Инари действовал разведвзвод отдельного саперного батальона под командованием старшего лейтенанта Воронова. Корпусной инженер подполковник Мирошниченко поставил ему задачу: проверить, цел ли мост через ручей южнее Инарча, и, если он не взорван, захватить и удержать до подхода подразделений бригады подполковника Лященко.
Мост оказался исправным, но охранялся. Старший лейтенант Воронов с разведчиками внезапно атаковал гитлеровцев, стремительно ударил с двух сторон. Мост был захвачен. При этом было обнаружено сто килограммов тола, по-видимому, предназначенного для уничтожения моста.
Переправа прошла успешно.
В результате умелого маневра, предпринятого нашим комбригом, мы ворвались в Илле. В домах горел свет — будапештская электростанция работала, на вокзал прибывали эшелоны с пехотой и артиллерией. Появление на улицах города разведчиков на бронемашинах, танков с красными звездами оказалось полной неожиданностью для местного гарнизона. Гитлеровским офицерам так и не пришлось досмотреть сладкие сны в мягких постелях. Полураздетые, они выскакивали на улицы, пытались отстреливаться. Более благоразумные поднимали руки...
Под утро все затихло. Город выдыхал гарь и дым прошедшего боя. На узких улочках застыли протараненные бронетранспортеры, раздавленные орудия, смятые амфибии и легковые машины. И трупы...
Сотни пленных разместили по дворам. Гитлеровцы — от рядовых до полковников, нилашисты со знаками «Скрещенные стрелы» на рукавах, юнцы из профашистской военизированной организации «Левентэ»...
Эти уже отвоевались и смирились со своей участью. Труднее было с теми, кто, сбиваясь в мелкие стаи, рыскал по округе. Защищались они до последнего патрона, а когда боеприпасы кончались, переодевались в штатское платье и пытались выдать себя за мирных граждан или беглых солдат в надежде избежать плена.
В тот же день, 4 ноября, разведчики обнаружили, что в сторону Илле выдвигается моторизованная дивизия СС «Фельдхернхалле». Она, как и другие части, была срочно переброшена из района Мишкольца на будапештское направление. Конечно, это не могло спасти положение противника в целом, но и на легкую победу нам теперь рассчитывать не приходилось.
Вызвал меня на НП бригады начальник штаба подполковник Бобров, поставил задачу, затем сказал:
— Подбери самых смелых, уравновешенных...
«Уравновешенный» было у Ефима Фомича любимым словечком и означало: надежный, готовый на все...
Решили действовать методом засады. Хороша она тем, что ее не надо тщательно готовить. Следует только найти место, где можно скрытно расположиться, к — ждать. Авось, появится одинокий солдат, офицер, небольшая группа, мотоциклист или машина. Тогда — действуй, не теряя времени, пользуйся растерянностью фрица!
Засаду устроили в лесопосадке у дороги, недалеко от населенного пункта Дьяль. Бронетранспортер надежно укрыли.
Сидели так час, второй. Мимо, не таясь, катили на машинах гитлеровцы. Но нельзя «облегчить душу», резануть по ним очередью, забросать гранатами... Нужно терпеть.
Так просидели без малого четыре часа, пока не дождались «своих гостей». Впереди шел бронетранспортер, за ним —легковушка. То, что нам надо. Я метнул противотанковую гранату по ходу движения броневика. Взрыв качнул его, сбил с линии движения, из металлической лохани выпрыгнули три немца в буро-зеленых пятнистых халатах.
— Бей по ногам! — приказал я Ситникову, и тот дал длинную очередь из пулемета. Гитлеровцы повалились. Двое остались лежать неподвижно, третий пытался подняться, стал на колени, но, качнувшись, головой уткнулся в землю.
— Ты что, ослеп? — набросился я сгоряча на Семена.— Мертвяки мне не нужны...
— Да не кипятись, командир! — попытался сгладить хоть как-то неприятный инцидент Алешин.— Ну, отправили этих в «земотдел», черт с ними!
