Пока они обсуждали, Люй, прислушивавшаяся к разговору, отложила терку и подошла к ним.
– Я знаю дорогу, – вставила она. – Мы с мужем нашли ее. Он собирался построить там форт. Я могу вас провести.
– Оставайся здесь, Люй, – сказал Смитт. – Путь тяжелый.
– Она прекрасно знает эту дорогу, – подтвердил Мук Чон, внезапно вскакивая. – Она будет вашим проводником, – и удовлетворенный, что от него больше не потребуется никаких серьезных решений и разговоров, Мук Чон поспешно удалился.
Де Порта ухмыльнулся и хлопнул своего помощника по плечу.
– Но вот ты и заполучил своего проводника.
– Но, Джесс, она же, вымотается на такой дороге!
Де Порта пожал плечами.
– У тебя задача – найти место для лагеря более-менее надежное. Она может провести тебя туда. Фрэнчи присмотрит за пацаном.
– Ты возьмешь с собой половину роты и пришлешь обратно проводников, чтобы мы отправились следом за вами. Оссидиан и Во выступают завтра в ночь. Я хочу оставить лагерь уже на следующий день. – Де Порта повернулся и спросил у Люй: – Ты сможешь провести его на место, чтобы он успел прислать проводников к завтрашнему дню?
– Бьен... если только полковник Смитт не устанет.
Де Порта щедро улыбнулся и посоветовал:
– Прихвати с собой соленых таблеток, Брик.
Через час Смитт, Матрик, Родригес со взводом таев отправились в путь. Люй шла впереди и задала такой высокий темп их маршу, что казалось, будто подвешенная за ее спиной корзинка едва ли не летит по воздуху.
Вскоре они вошли в настоящие джунгли. Стало намного темнее, поскольку густые заросли заслоняли свет. Лианы и толстые ветви огромных деревьев то и дело свешивались к самой земле, мешая идти. Кое-где тропа успела зарасти травой и кустами. Люй подозвала к себе одного из таев и приказала ему расчищать впереди себя дорогу. Смитт выдал всем обмундирование китайских коммандос, включая тяжелые ботинки. Это помогало быстрому продвижению. Люй приняла куртку, но отказалась от штанов, предпочитая длинную черную юбку и мокасины из кожи буйвола.
Смитта поражала ее выносливость. При всей своей натренированности он все-таки уже начинал ощущать усталость.
Ближе к вечеру джунгли начали редеть, и вскоре они оказались среди высокогорных лугов. Здесь было довольно прохладно. По оценке Смитта, они находились на высоте пяти тысяч метров. К западу виднелись еще более высокие горы.
– Мы пришли, – объявила Люй.
Прямо впереди над лугами возвышалось скалистое плато футов двести в высоту. По краю его сбегал небольшой ручей.
Смитт весьма довольно осмотрел окрестности. Выгодное расположение, заметил он про себя, базу здесь легко было защитить. Несмотря на усталость, он быстро вскарабкался на вершину. Отсюда открывался превосходный вид миль на пятьдесят к северу, востоку и югу. С помощью телескопа было вполне возможно наблюдать за передвижениями на дорогах и городом при хорошей погоде. Для радиосвязи лучшего места и найти было трудно, и от возможных воздушных дозоров замаскироваться было проще простого.
Над краем плато появились головы Матрика и Родригеса. Матрик пораженно присвистнул, оглядевшись по сторонам.
– Это как раз то, что нам нужно.
Американцы спустились вниз, а таи принялись сразу же строить платформы для ночлега. Смитт заметил, что Люй заставила их строить себе отдельную платформу, да еще и стояла рядом, проверяя их работу.
С помощью нескольких аборигенов Матрик и Родригес тоже принялись устраиваться на ночлег. Смитт подошел к Люй. Она нервно следила за тем, как строят платформу. Он заметил, что платформа была королевских размеров, и его пончо было уже натянуто на раму вверху, в то время как одеяло Люй лежало внизу.
Видя, что Смитт молчит, Люй одарила его задорной улыбкой.
– Я подумала, что нам лучше соединить наши одеяла. Уж очень здесь холодно.
– Да, простужаться тебе никак нельзя, – заметил Смитт весело.
Он пошарил в вещмешке и выудил кусок мыла.
– Ну что, будем купаться?
Люй кивнула, и они со Смиттом прошли вниз по ручью, пока не нашли удобного места. Там они разделись и вымылись, намыливая друг друга и хохоча. Потом Люй выстирала одежду и развесила по кустам, чтобы просохла на солнце. А сами они уселись на камни, весело болтая. Для таев это было абсолютно естественным, поскольку женщины и мужчины всегда мылись вместе.
И когда наконец одежда высохла, они оделись и направились в лагерь.
Освеженные и взбодренные, Смитт и Люй обошли окрестности.
– Нам надо отрядить людей на расчистку полей, – заметил Смитт, обходя валун. – Мы сможем выращивать здесь достаточно урожая, чтобы накормить сотню человек, а может, и больше, если мы решимся обороняться здесь против коммунистов.
– Ямс и маниоку можно выращивать где угодно, – сказала Люй. – А в период дождей эти горы так заливает, что можно выращивать и рис, совсем как в долинах. Можно и мак выращивать, – добавила она.
– О деньгах сейчас можно не волноваться. Главная проблема – еда, – отозвался Смитт. – Необходимости собирать опиум нет. Пусть сначала война закончится.
Люй пожала плечами.
– Мы уже привыкли выращивать мак.
Матрик, Родригес и тайцы уже закончили устанавливать платформы и теперь купались в ручье нагишом, не обращая внимания на Люй.
Один из аборигенов подошел к Люй, и они о чем-то переговорили. Она повернулась к Смитту:
– Мужчины интересуются, можно ли пойти поохотиться? Сейчас самое подходящее время.
– Охота на кого?
– Они видели гиббонов.
– Скажи им, что я согласен.
Из любопытства Смитт отправился вместе с охотниками.
– Ранним утром или перед наступлением темноты – самое лучшее время для охоты на обезьян, – пояснила Люй.
Смитт с любопытством глядел, как тайцы идут по тропе, внимательно вглядываясь в верхушки высоких деревьев. Вскоре раздалось пронзительное верещание, и он попытался отыскать источник звука. Один из гиббонов заметил охотников, тай вынул из колчана на спине бамбуковую стрелу с оперением. В другой руке он держал небольшой кусочек материала. Он насадил его на стрелу, затем обмакнул наконечник в какую-то коричневую пасту, наложил на лук и натянул тетиву.
Все, затаив дыхание, следили, как он прицеливается и спускает стрелу в цель. Тетива дзинькнула, стрела попала обезьяне в живот. Ошеломленное животное уставилось на нее и на белую тряпку на ней, затем указательным пальцем принялось запихивать тряпку в рану.
– Яд на конце стрелы подействует не сразу, – пояснила Люй. – Обезьяна может сбежать довольно далеко и потеряться в джунглях, но поскольку ей кажется, что тряпка вывалилась у нее из живота, она будет теперь сидеть и запихивать ее обратно, пока не умрет.
– А разве яд не портит мяса?
– Мы охотимся уже много поколений. Это безопасно.
Движения обезьяны становились все медленнее и медленнее, и минуты через три она свалилась с дерева к ногам охотника.
В общей сложности они убили четырех гиббонов. Смитт и Люй проследили за тем, чтобы правильно были вырыты ямы для костров, а по краям натянуты пончо, чтобы скрыть свет огня. Они подвесили казаны с водой на огонь, и через полтора часа Люй принесла Смитту котелок с рисом и мясом. Они молча съели ужин. Далеко внизу тускло мерцали огни Хонг Монга.
Матрик и Родригес выстроили свои платформы по соседству, чтобы не оказаться врозь на случай неожиданной атаки.
Из темноты появился взводный и о чем-то оживленно беседовал с Люй несколько минут. Она посмотрела в небо и содрогнулась.
– Тай говорит, что в небе плохой знак. Плохой янь. Звезда не стоит на месте.
Смитт взглянул и увидел, как по небу плывет яркая круглая звезда.
– Вы что, прежде не видели? – удивился Смитт. – Это один из наших спутников.
– А зачем вы туда его запустили? – спросила Люй.
Целых двадцать минут, пока звезда не исчезла из вида и аборигены не потеряли к ней всякий интерес, Смитт пытался объяснить им необходимость радиосвязи на дальние расстояния. Таи приняли его объяснения с подозрением, но в конце концов поверили, что у американцев есть собственная звезда, и это произвело на них огромное впечатление. Они были рады, что такие могущественные американцы пришли к ним на помощь.
Смитт чертовски устал. Родригес уже спал, а Матрик дежурил. Они поделили ночь на вахты по три часа. Смитту досталось дежурство от трех до шести. Ему было неловко делить платформу с Люй в присутствии сержантов, но поскольку она была дочерью вождя и это была ее идея, то отказаться было невозможно. Не успел он прилечь, как тут же провалился в сон. В следующий момент Родригес прошептал на ухо:
– Три часа, сэр.
– Ясно, – буркнул Смитт, тотчас же проснувшись.
Выползая наружу, он поежился.
– Ну и холод. Заморозки, что ли?
