Абдулхамид нырнул в беспамятство, женщины смотрели, как он уходит. Ходжа дышал все реже, и они в мучительном сочувствии сами задерживали дыхание. Интервалы между вдохами становились все длиннее, каждый раз чудилось, что он больше не вдохнет. Напряжение было невыносимым. Наконец ходжа не вдохнул, а лишь басовито булькнул горлом.
— Умер, — сказала Хассеки.
— Да, — сказала Айсе.
Казалось, она совершенно спокойна — поднялась с колен, направилась к двери, вышла на вечерний воздух. Только что запели соловьи с дроздами. В оцепенении Айсе подумалось, что она справится с собой, но тут из живота ритмичными толчками стали вздыматься волны горя. Они походили на родовые схватки. Мгновенье Айсе их удерживала, но потом не стерпела. Обхватив голову, она закричала, завыла, и звонкий скорбный голос несся по узкой улочке, летел над крышами и уносился в холмы, оповещая пустые небеса о ее горе-злосчастье. У древних гробниц на холме Пес, наклонив голову, прислушался и понял, что кто-то умер.
Через два часа Поликсена, заглянув к гончару Искандеру, переговорила с его женой Нермин, чтобы та попросила мужа об услуге. Гончар остался в городе фактически единственным трудоспособным мусульманином, и Поликсена просила передать, что Айсе с Хассеки пытались сами вырыть могилу для ходжи Абдулхамида, но изнемогли. Недоедание, камни, темнота, горе и древесные корни лишили их сил, и они отправились домой поспать до рассвета, чтобы потом закончить могилу и опустить в нее тело ходжи, как предписывал закон. Услышав крики, Поликсена узнала голос подруги и тотчас пришла к ней, чтобы хоть как-то утешить, но Айсе не позволила ей копать могилу, поскольку помощь христианки здесь негожа. Поликсена сидела неподалеку и пела плачи, пока женщины вгрызались в твердую лесную землю, но теперь они на ночь прервались, а у нее зародилась мысль попросить о помощи Искандера.
Выслушав полученное через жену послание, Искандер рассудил, что выходить из дома ужасно неохота, однако выкопать могилу для имама — честь и почет. Вдобавок он решил, что заслуга станет больше, если о ней никому не рассказывать, и попросил Нермин передать Поликсене, чтобы та ничего не говорила Айсе.
Вот так при свете яркой луны Искандер с лопатой и топором отправился к сосняку, а спустя два часа вернулся грязный, усталый и довольный.
Чудо вырытой могилы поразило и даже напугало Айсе с Хассеки. Они принесли на носилках завернутое в белый саван истощенное тело ходжи Абдулхамида и похоронили с его Кораном в руках и подперсьем Нилёфер под головой. Когда с войны вернулись каменотесы, они высекли и раскрасили надгробие в виде белого тюрбана, обернутого поверх фески.
В здешних краях и сейчас спорят о причастности к событию ангелов и рассказывают об имаме такой святости, что ночью его могила выкопалась сама собой. Только и остались эта история и надгробный камень.
Мустафа Кемаль убежден: Германия тащит империю в разруху, забирая войска и провизию, которые отчаянно необходимы на родине, и замышляет превратить Турцию в колонию. Он считает Энвер-пашу немецким прихвостнем, о чем извещает Великого Визиря в яростных и подробных письмах. Кемаль выговаривает министру иностранных дел и осуждает немецкую гегемонию в генеральном штабе. Он собирается отдохнуть в Софии, но возвращается в Адрианополь, чтобы принять командование 16-м армейским корпусом, выведенным из Галлиполи и предназначенным к отправке на Кавказ для спасения гибельной кампании против русских, затеянной Энвером. В Адрианополе население, воспламененное старым товарищем Мустафы, майором Иззеттином, встречает Кемаля как героя. На победных торжествах в Стамбуле достижения Мустафы в Галлиполи старательно замалчиваются.
Новая должность — не бог весть что, но Кемаля хотя бы производят в бригадные генералы, и делают пашой. Положение войск в Диярбакыре отчаянно: царят болезни, анархия и нужда, поставок нет, но Стамбул запросы Кемаля игнорирует. Русские атакуют, прежде чем Мустафа успевает толком подготовиться, и он вынужден принять яростный бой, в котором вместе с солдатами идет в штыковую атаку. По собственной инициативе он приказывает отступить, сделав рискованную ставку на то, что русские преследовать не станут. К лету его части так преображаются, что в пять дней берут Битлис и Муш и выдворяют русских. Кемаль получает орден «Золотого меча». Он пишет прелестной Коринн: «Какое наслаждение противостоять огню и смерти с теми, кого ценишь». Затем русские снова занимают Муш.
Зимой положение войск вновь становится безнадежным. Ни провианта, ни поставок нет, ибо по иронии судьбы корпус действует в районе, откуда депортировали армянское население. Не осталось ни крестьян, ни ремесленников, ни торговцев, вокруг — пустыня. Ситуация усугубляется тем, что русские гонят перед собой сотни тысяч голодных мусульманских беженцев, среди которых много курдов. Армяне и курды веками ненавидели друг друга, а поскольку в русской армии много армянских подразделений и командиров, с курдами творят те же банальные зверства, какие они сами вершили против армян.
В ту зиму солдаты Кемаля, обмундированные в лохмотья летней формы и обутые в куски тряпок, гибнут в буранах и насмерть замерзают в пещерах. Люди получают треть нормального рациона, животные — ничего.
Мустафу Кемаля вновь повышают в чине, а его оборванную армию спасает революция в России. Фронт стабилизируется, а русская армия разваливается под управлением рабоче-солдатских комитетов, которые издают пропасть идиотских, напыщенно многословных приказов и срывают погоны с офицеров.
Именно здесь у Мустафы завязывается дружба с полковником Исметом[80], который будет сопровождать Кемаля до конца его карьеры и станет после него Президентом. По характеру Исмет — полная противоположность Кемалю и ему необходим, но поначалу они отнюдь не ладят.
С прекращением боев на русском фронте Мустафа Кемаль устанавливает высокие нормы поведения за офицерским столом, каждую трапезу превращая в симпозиум, где в своей обычной манере выступает с обстоятельными и блестящими речами. Он разрабатывает планы женской эмансипации, считая, что она благотворно скажется и на мужчинах. Тем временем в Стамбуле раскрыт заговор против Энвер-паши, на Мустафу Кемаля падает подозрение в соучастии, но вряд ли он имеет отношение к крамоле. Весьма дальновидный Энвер решает отправить Кемаля командующим в Хеджаз, где англичане успешно подбили эмира Мекки взбунтовать арабов и провозгласить себя Арабским Королем. Энвер, Кемаль и местный командующий, решив, что Медина стратегически бесполезна, готовы ее сдать, но Стамбул в лице Великого Визиря запрещает, поскольку халифат не может допустить позорной сдачи второй по значимости святыни ислама. К тому же велика вероятность, что арабы Т.Э. Лоуренса[81] уничтожат турецкие силы при попытке отхода. План отвергнут, и благочестивый турецкий командующий в Медине не согласен отступать ни при каких обстоятельствах. Еще долго после окончания войны оттоманские части будут сидеть в окопах, отказываясь их покинуть и питаясь скотиной — единственным средством вывода войск.
В Стамбуле заговорщик по имени Якуп Джемиль заявляет на допросе, что империю спасет лишь смещение Энвер-паши и замена его Кемалем на постах военного министра и главнокомандующего. Узнав об этом, Мустафа заявляет: «Я бы принял обе должности, но сначала повесил Якупа Джемиля. Я не из тех, кто приходит к власти при поддержке подобных людей».
В Месопотамии англичане под командованием генералов Мод и Алленби[82] одерживают серию впечатляющих побед — Кут и Багдад пали. Алленби невероятно ловко применяет блистательные хитрости. Мустафа Кемаль соглашается принять командование 7-й Армией под началом маршала Фалькенхайна[83], но ясно, что он намерен препятствовать Фалькенхайну в чем только можно, поскольку убежден: в итоге немцы желают вытеснить оттоманов с Ближнего Востока и взять регион под контроль. Мустафа несговорчив и вздорен, каким только он умеет быть, и требует передать ему руководство всеми операциями, чтобы немцы исполняли его приказы. Энвер-паша пытается найти компромисс, но Кемаль отказывается даже от встречи с немецким командующим и сердито подает в отставку, возвращая золото, которым немцы, по его словам, пытались его подкупить. Он без гроша и, нуждаясь в деньгах для возвращения на родину, продает своих лошадей приятелю Чемаль-паше.
В Стамбуле он отказывается от назначения командующим 2-й Армии и располагается в «Палас-отеле» в Пера. Генерал Алленби берет Иерусалим, оттоманы отступают на линию севернее Яффы и Йерихо. Существует апокриф о том, что между Энвером и Кемалем происходит яростный спор и дело чуть не доходит до перестрелки. Мустафу Кемаля просят сопровождать наследника трона на официальную встречу Кайзера. Принц отрешенный и чудаковатый, у Мустафы серьезные сомнения насчет его способности быть Султаном. Кемалю, впрочем, приходит в голову, что на принца можно повлиять, и он пытается убедить наследника, что немцы войну не выиграют. Принц выслушивает доводы Кемаля с прохладцей.
