учащихся. Поэтому, коридоры и лестничные площадки, примыкающие к месту действия, вскоре заполнились картонами, ворохами цветной бумаги, коробками с аксессуарами, цветными лампочками и рабочими принадлежностями. В то же время, билеты на вечеринку раскупались в немыслимом темпе.
Шели Ядид, обрадованная чудесным поводом не присутствовать хотя бы на некоторых уроках, работала в будущем концертном зале не покладая рук, и, довольная, прибегала в класс на переменах то измазанная краской, то с огрызками цветной бумаги на одежде. Все ее мысли были заняты лишь одной вечеринкой. Она болтала о ней без умолку, поражая своей возбужденностью всех, кто уже сбился со счета, на скольких разных вечеринках она побывала.
С подругами она обсуждала наряд, который наденет, перебрала в уме весь свой гардероб, и пришла к печальному выводу, что любая подходящая вещь в ее шкафу уже ношеная – а значит, нужно было срочно подыскивать себе новое платье.
И вот, однажды вечером, она пригласила Лиат и Галь совершить с ней прогулку в торговый центр. Хен, договорившийся провести тот вечер с ней вдвоем, ужасно разозлился, что его отстранили от принятия участия в таинстве поисков будущего наряда. В приливе ярости, он принялся проклинать страсть своей подруги к тряпкам и девчачьим разговорчикам. Однако Шели, как всегда, нашла к нему верный подход и любящие помирились.
– Как тебе это удается? – не без восхищения спросила Лиат, когда три девушки, взявшись под руки, прохаживались по торговому центру.
– Проще простого, – ответила Шели. – Хен – моя мужская копия. Мы с ним понимаем друг друга с полуслова.
– Не сказала бы, судя по его поведению сегодня утром, – скептически заявила Лиат.
– Все они – одинаковые эгоисты, – философски заметила Шели, имея в виду парней. – Хен – тоже не исключение. Но мне нравится, когда он так заводится, – это означает, что он меня любит.
– Шахар тоже меня любит, но не заводится, – вставила Галь.
– Это потому, что он – вечный ученик, и ему не до твоих нарядов! – выпалила Лиат.
– Почему же? – обиженно возразила Галь. – Ему еще как до них! Просто в отличие от Хена он уравновешенный и не ревнивый.
– Как же, все-таки, хорошо, что у меня пока еще нет парня! – вдруг воскликнула Лиат. – Хорошо быть свободной и не обязанной отчетом ни одному ревнивцу!
Галь и Шели одновременно рассмеялись. Подобные пафосные выражения Лиат, любительницы обсуждать их личную жизнь, были им не в новинку. Эта коротышка вполне смогла бы выступать с трибуны на феминистских митингах. Вообще, ораторство было одной из сильнейших ее черт: драматизм с легкой хитринкой в голосе, убедительность и хлесткость фраз проявлялись у Лиат в общении с каждым.
Тем не менее, в Шели тотчас взыграло желание возразить. Все, что касалось отношений девушек с парнями являлось словно ее личным знанием, которое она трепетно хранила и распространяла. Она решительно заговорила:
– Необязательно быть одной чтоб ощущать себя свободной. Вот, я тоже свободна, хоть и не одна. Все дело в умении создавать ситуации, при которых я могу поступать так, как мне удобно, но чтобы и друг мой считал, что он не в накладе. Вот сегодня: когда Хен разбушевался, я напомнила ему, что он давно не играл в свой любимый футбол, и что, наколько я слышала, Ран и Янив собираются на стадион. Он сразу же повеселел! Уверена, что он сейчас гоняет мяч и не вспоминает обо мне. А завтра мы встретимся, как и планировали.
– А не боишься, что завтра он проучит тебя? – подколола ее Лиат.
Шели остановилась и посмотрела на нее таким долгим и пронзительным взглядом, что пухлый рот Лиат медленно расплылся в смущенной улыбке.
– Что? Разве это я должна боятся? Ерунда! Если Хену приспичит взять реванш, то я найду, как ему отомстить. И тогда он сам за мною побежит, будьте уверены!
– Так ему и передать? – съязвила Лиат.
– Ну, попробуй, – как-то угрожающе отозвалась Шели, но обе подруги тотчас заулыбались.
– Лиат, ты пойми, – пояснила Галь, – у них все не так, как у меня с Шахаром. Им обоим необходимо разнообразие, игры в прятки, дерзкие штучки – от этого им становится только еще интереснее друг с другом. Так ведь, Шели? – обернулась она к той, желая заручиться ее подтверждением своих слов.
– Совершенно верно, – кивнула Шели. – Иначе мы быстро наскучили бы друг другу.
Она обхватила обеих приятельниц за плечи и таинственно прибавила:
– Вы помните, как у меня каждую неделю был кто-то другой, а у Хена – кто-то другая?
Знаете, почему? Потому, что все те доставали нас своею однобокостью. Мне жаль, что мы с Хеном не замечали друг друга раньше. И как же хорошо, что мы есть друг у друга, хотя бы пока!
– Что значит «пока»? Ты хочешь сказать, что готова оставить Хена, если найдешь себе парня получше? – сразу вырвалось у Лиат.
– Нет, я не это имела в виду. Хотя, – оговорилась Шели, – в наши годы бессмысленно брать на себя обязательства. Для чего понапрасну разочаровываться? Поэтому, мы любим друг друга сегодня, а не на веки вечные, ради удовольствия, а не ради страдания, стоим ногами на земле, а не витаем в облаках. Наше кредо: не думать о будущем и извлекать все радости из настоящего. Ты говорила раньше о свободе, Лиат. Так такой и должна быть свобода в любви, когда она – здоровое чувство.
– Я с тобой не согласна, – пылко возразила ей Галь. – Я считаю, что свободы в любви не существует, иначе это – не любовь.
Обеим ее подругам была хорошо известна ее романтичность и многолетняя привязанность к парню, с которым она встречалась, но, тем не менее, столь категоричное заявление Галь немного их шокировало – не столько смыслом сказанного, сколько тоном, с каким девушка выпалила эту фразу. Она сказала, как отрезала, при том, что ее нежные щечки с ямочками залились румянцем, а глаза вспыхнули страстным огнем. Шели, поняв, что их непринужденная беседа могла теперь в любой момент вылиться в серьезные исповедания, и желая предотвратить это, добродушно сострила:
– Извини, мы не знали, что ты приговорила себя к пожизненному заключению!
И они с Лиат расхохотались.
– Смейтесь, все равно вам не понять меня! – фыркнула Галь, опустив влажные глаза.
– Нет-нет, мы все прекрасно поняли! – не унималась Шели, хватаясь за бока.
– Хватит, Галь! – воскликнула Лиат, обняв ее за талию. – Шели только пошутила. Сказать по правде, лично у меня твоя позиция вызывает восхищение, потому, что ты – серьезный человек. Это для Шели все легко и поверхностно, – укоризненно мотнула она головой в сторону хохочущей красотки Шели, – а у тебя – глубокое чувство. Думаю, Шахар должен высоко ценить такое отношение к себе. Конечно, если он вполне разделяет твои чувства.
– Что ты хочешь сказать? – настороженно произнесла Галь.
– Ничего особенного. Просто я где-то прочитала, что
