был. – Он показал пальцем на решётку.
Небо шелушилось сумерками, прохожих на улицах стало немного. Обнявшись, пара подошла к кинотеатру. Успели на последний сеанс. Прошли в полный зал, сели на последний ряд. В какой-то момент герои в фильме начали целоваться. Но Сашка сидел, как истукан, ощущая тяжесть в душе: по голове били недавние слова капитана. «Такие фрукты, как он, помешают мне выплыть, – подумал он. – Что я ни делай, они всё равно напомнят мне, кто я…» Люба сжала его руку и стала гладить её: на экране воспроизводился новый поцелуй, и это возбудило её. О его состоянии она, понятно, не догадывалась, сейчас она была чужой ему.
После сеанса Люба повела его к себе. У неё была небольшая комната в общежитии, уютно обставленная. Нашлась бутылка вина. Выпивая, они сидели рядом до середины ночи, не заботясь об отдыхе, так как впереди был выходной. Люба льнула к нему, непрестанно поглаживала руку, плечо. А Сашка скромничал, как мальчик, пришедший впервые на свидание. Может быть, оттого, что очень она понравилась ему. Вероятно, об этом и она подумала, потому что улыбалась, поглядывая на него. С улыбкой же стала разбирать постель. Опустив голову, предложила лечь.
– Саша, – сказала вполголоса, когда он снимал с себя рубашку. – Ты прости, но у нас ничего не будет.
Решив, что у Любы женская проблема, он хоть и заволновался, когда её бок прижался к нему, но, сумев сдержаться, продолжал лежать, руки сунув под голову. Она вздохнула и нежно прошептала:
– Ты не обижайся, я сразу не могу: я ведь девушка.
«Вот в чём дело, – подумал Сашка. – Конечно, не девушка. Ломается. Это другое дело». Он положил ладонь на горячую грудь её. О, упругая! И без лифчика. Она тихо простонала раз, другой, а он продолжал сжимать её горячие чашечки.
– Не надо… Я долго не смогу… Сашенька, милый, что ты делаешь?
Её шёпот окончательно вскружил ему голову, он впился в её губы и, с суетливой поспешностью, стянул с неё трусики. Она слабо мешала, а вскоре и совсем обмякла и, освободив губы, задышала бурно, при этом дрожа. Он опрокинулся на неё.
– Зачем обманула, что девочка? – отдышавшись после случившегося, вопрошал Сашка.
– Не хотелось сегодня, – обняла она его. – Думала, удержусь, если приставать не будешь. – Нотка досады. – Саша, я за тебя без вопросов пошла бы. Ну, а теперь…
– Думаешь, добился и в сторону? Хоть завтра пойдём в ЗАГС, только завтра там выходной.
– Нет завтра выходного в ЗАГСе, милый. – Она руку его положила на грудь себе и опрокинулась навзничь.
– Достойная парочка! – воскликнул начальник строительства Степанов. – Ударник труда и передовая бригадирша. А какие красивые!
Штамп в паспортах молодых был поставлен без задержки. Любина комнатка с большим трудом вместила её подруг и троих мужчин, которых пригласил Сашка из бригады. Вадика он не пригласил, ведь он был из другой жизни, о которой хотелось забыть. Свадьба – начало его новой дороги, прошлое должно уйти в сторону!
На следующий день отправился Сашка к родителям Веры за вещами. Вера была дома. Дрогнуло сердце у Сашки, когда она упала ему в ноги, умоляя простить. Но он за руки её взял, поднял с пола и сказал тихо:
– Поздно исправлять: я женат, и штамп есть в паспорте.
Жить стали у Любы, в общежитие. Но вскоре вызвал их в контору Степанов и, усадив в служебный автомобиль, повёз показывать новую двухкомнатную квартиру.
– На свадьбу меня не пригласили, а я всё равно приготовил подарок вам, – произнёс он тепло, по-отечески. – Только помните – это не за красивые глаза, работайте так же, а может, лучше.
Обоим пожав руки, он уехал. Новая жизнь смотрела на Сашку белыми стенами, подмигивала широкими прозрачными окнами.
– Тебе нравиться? – спросила Люба.
Ответом ей было объятие, которое возбудило обоих. В голой комнате легли на пыльный пол, но это было и не важно.
– Сашенька, – обратилась она, когда они стояли у окна, отдышавшись и отряхнувшись от пыли. – Спасибо начальству, но я не собираюсь отступать от прежнего плана, – я ведь записалась на постройку квартиры хозяйственным способом. Теперь будем строить вдвоём. Ты понимаешь – у нас будет своя квартира, не служебная.
Жена – красавица, бригадир, сейчас у них казённая квартира, а в перспективе, будет своя собственная. – Сашке показалось, что это сон. Впрочем, почему? – он же старается. И нужно продолжить в этом духе. Закончив смену, он не щадил сил на постройке собственного жилья, трудясь до темноты с такими же будущими собственниками.
Несмотря на заботы, не забывал Сашка Леонтия с Антонидой. Приезжали к ним с Любой по выходным; старики как будто ждали их: на печке прела в чугунке мясистая кость, пахло кислыми щами. Обязательно на столе оказывалась бутылка водки, потому что так принято встречать хороших гостей. А Сашка дорогим был гостем, как человек серьёзный, правильный. Дед не переставал удивляться его успехам, тому, что он вылез из болота беспутной жизни, был рад за него и говорил, что ещё пацаном в Сашке он видел душевность, а мать его паскуда, и ему не понятно, зачем она нарожала детей.
Проездом на курорт заехала в Омск тётка – Полина. Побывав у Анны, она узнала адрес Сашки и вечером ввалилась к ним, улыбаясь, как прежде:
– Ты ль это? Красавец! Не забыл, как за дровами ходил?
Тётка гостила один день, но замутить души молодожёнов успела, расхваливая заработки в городе, где жила – то есть в Норильске. Но пока и здесь молодожёны жили хорошо: Люба – бригадир молодёжной бригады, а Сашку на каждом собрании стали ставить в пример другим рабочим, и уже стали величать по отчеству. Полина, когда прощалась, обняла крепко его и сказала:
– Я рада, что ты стал на ноги! Только, Саша, смотри, держись, если скатишься ещё, не встанешь. Тебе здесь, говоришь, хорошо, ну, тогда гляди сам…
Сашка и не собирался никуда скатываться. Стал привыкать к всеобщему уважению рабочих и начальства. Даже походка у него стала степенной – сам заметил.
Встретил однажды Вадика, тот пригласил его с бывшими дружками посидеть, за бутылочкой – отказался. И это было не зазнайство, как, верно, подумал Вадик, просто не о чем было ему с дружками говорить: жить так, как живёт Вадик, а недавно жил сам, ему не хотелось.
К рабочему из бригады пришла повестка в военкомат. Начинался призыв в армию. Кстати, стали призывать и бывших осуждённых. Это обстоятельство вылетело из головы у молодожёнов. Армия – это
