детей.
Когда мальчик, словно ветер, ворвался к нему за калитку Михаил Петрович рубил за домом дрова. Андрейка издалека увидел его мощное, коренастое тело, обильно покрытое волосяным покровом. Подполковник был по пояс гол и красен до невозможности. Но не от физических нагрузок прилила так обильно кровь к его коже, а от неумолимой ярости и разочарования, бурлящего в нем. Еще в самом расцвете сил подающий надежды служака, метивший в генералы, но из-за подлости коллег, постыдного и липового обвинения и маячащего трибунала вынужден был подать в преждевременную отставку. Михаил Петрович, несмотря на прошедшие годы, не смог смириться с подобной несправедливостью. Человек он был сильный и волевой, и не было проблемы или случая в его жизни, с которым он не справлялся, кроме вышеописанной. Все это увидел Андрейка в старом вояке, лишь взглянув на него. Мощные узловатые руки подполковника с трудом гнулись в локтях, как будто были в страшном напряжении, а ладони, сжатые в кулаки, казалось, и вовсе не способны разжаться. От постоянного чрезмерного напряжения лицо Михаила Петровича было сухим и обескровленным. Зато руки его пылали, только что пар от них не шел. Спина его неестественно ровная, словно каменная, указывала, что силы подполковника на исходе и еще год или два и его сломает какая-нибудь болезнь, физическая или душевная. Но сейчас он выглядел бодрым и удалым, лихо откидывал серебряную прядь не по возрасту густых волос со лба, плевал на землю и разом рубил пеньки пополам. Топор весело и уверенно рассекал водную гладь, а глаза мужика маслянисто блестели легким безумием.
Андрейка еще на пару секунд задержал на нем взгляд и, поняв, что ничего нового ему уже не узнать, мгновенно потерял интерес к Михаилу Петровичу, перепрыгнул забор и помчался дальше по дороге. Вспоминая бодрящегося и кажущегося внешне благополучным подполковника, но кипящего и почти сварившегося «вкрутую» внутри, мальчик задумался о том, как порой несносно и непонятно, противоречиво и даже абсурдно оборачивается жизнь, несмотря на твои действия.
Неожиданно для себя он сделал важный вывод – не имеет значения, сколько мелких поражений или побед ты допустишь в жизни, ведь будет всего одна или две возможности или случая, от которых на самом деле будет зависеть, кем ты станешь и какое будущее тебя ждет. И от того, выиграешь ты или проиграешь, будет зависеть, какой ты оставишь след, и какая память сохранится о тебе самом. Именно поэтому так важно суметь вовремя распознать ключевые моменты, чтобы не упустить мимолетный шанс. Для каждого эти моменты будут разными, но у всех без исключения общим является одно – выбор.
Это всегда будет выбор между одним и другим. Выбор профессии, спорта, творчества, друзей, супруга, времени, состояний и отношений. И вот насколько правильно тебе удастся сделать выбор, то и будет тебя определять до конца дней. Ибо ты есть то, что ты решил однажды. Только всегда необходимо помнить, отнесешься ли ты ответственно, расчетливо к своему выбору, либо импульсивно и непроизвольно – все в конечном итоге решает случай, фортуна. Поэтому не стоит сильно бояться кажущихся неудач или же радоваться предполагаемым успехам, ведь никогда не знаешь, к чему все это тебя приведет в конце концов. Делай, что можешь, и иди путем твоей доброй предрасположенности, а остальное, как всегда, обыграет главный вершитель всех судеб – время.
Мысли эти были настолько спонтанны и непонятны самому мальчику, что он лишь потряс головой, пытаясь их развеять, как нечто неосознаваемое и несообразное его представлению о мире, в котором он живет. Как будто это были и не его мысли вовсе. Такое мог бы сказать покойный дядя Митя, стоя в очереди у автолавки, смысл слов которых весьма избирательно осел бы в голове Андрейки, стоявшего рядом, как не слишком однозначный, но интуитивно кажущийся верным посыл. И все-таки странное это место.
Андрейка остановился, чтобы подумать, куда ему идти дальше и кого из деревенских ему особенно интересно было бы сканировать новой способностью. Ответ пришел сам собой. Марья. Он было хотел уже пуститься со всех ног к ней домой, но в последний момент передумал.
На глаза ему попался дом, напротив которого он стоял прямо сейчас. Довольно ветхое жилище, окна которого едва виднелись за разросшимися кустами шиповника. Дом был темен, сутул, и глазу не за что было зацепиться в скудном образе. Но Андрейка отлично знал этот дом.
Здесь жила по деревенским меркам совсем еще молодая (ей не было и пятидесяти) женщина, которая держала единственную корову во всей деревне. Звали ее Дарья. Не корову, а женщину. К слову, корову звали Машей. Так про них и говорили, мол, вон Даша и Маша пошли, скоро можно и за молоком идти. Бабушка рассказывала, что Даша раньше жила в городе и что у нее даже имеется высшее образование, но потом, как это часто бывает, что-то пошло не так, и она оказалась здесь.
Приехала из большого города, жить со старушкой -матерью, но та очень скоро умерла, и теперь Даша осталась совсем одна, если не считать ее корову. Затем она запила, запила крепко и единственное, что удерживало ее на плаву, опять же была ее животина, в которой она не чаяла души. Не было у нее ни детей, ни друзей, одни лишь клиенты, те, что покупали молоко. Клиенты эти в основном осуждали ее, считая, что такая молодая и неглупая баба могла бы устроиться в жизни получше, а не прозябать в одиночестве и нищете, но говорили они это осторожно и тихо, потому что парного молока больше купить было негде.
Андрейка, порой встречая Дашу на дороге, всегда удивлялся ее пустому взгляду, не выражающему ни радости, ни грусти, её постоянному изможденному виду. Оттого ему дико захотелось взглянуть на Дашу прямо сейчас его новым видением и увидеть, что за тайны прячутся за ее пустыми глазами.
Он нашел обеих на импровизированном лугу за домом. Необтесанные кривые горбыли, кое- как прибитые к низеньким столбам, очерчивали границы Дашиных соток, а также не позволяли корове уйти прочь. Огорода Даша не держала, и поэтому все пространство было засеяно разной необычной кормовой травой для скотины, из которой мальчик узнал только клевер.
Вообще корова обычно паслась на бескрайних диких полях за деревней, а здесь предполагалось растить будущее сено на зиму, но иногда, (хоть такое становилось все чаще) хорошенько выпив с утра, Даша была не в силах вести корову куда-то далеко, потому выпускала ее на двор, где неразумное животное, не имеющее способности вглядываться в будущее, беспощадно жрало собственные зимние запасы провианта. Вот и сейчас Маша мирно пережевывала сочную травку, ни в коей мере не беспокоясь ни о чем, не имея ни повода, ни возможности переживать насчет своего дня грядущего.
Даша сидела неподалеку на деревянном ящике, прислонившись спиной к бревенчатой стене хлева и дремала. Изо рта ее мерно вываливались пузыри воздуха и также неспешно поднимались по воде кверху, в бездонную синеву океана над их головами. И хоть люди не видели Андрейку, словно он был призрак, он все равно подошел к ней на цыпочках, стараясь не нарушить ее сон. Без использования всяких способностей Андрейка сразу определил, что Дарья пьяна и довольно сильно. Голова ее была закинута назад, а глаза и рот были слегка приоткрыты. Вид она имела самый расслабленный. Черты лица ее были правильные, хотя уже довольно искаженные губительным образом жизни. Ее нельзя было назвать красавицей, наверное, даже в лучшие годы, но смотреть на нее было приятно даже сейчас. Чистые волосы с первой проседью были аккуратно, хоть и просто уложены и закреплены на затылке необычайно красивым и по всей видимости дорогим гребешком, который резко контрастировал с остальным ее внешним видом.
Андрейка откинул повязку на лоб, и мир вновь преобразился. Точнее преобразился человек. Мальчик удивился перемене. Лицо Дарьи как-то разом помолодело и просветлело. Даже стало слишком светлым, как будто было вымазано мелом. Оно выглядело чуть грустным, но спокойным. Остальное было неизменно, лишь добавились толстые и выпуклые, темно-синие вены, бегущие по ее шее и рукам. Андрейка был озадачен – он не понимал, что значат все эти внешние признаки. Тогда он попытался заглянуть ей прямо в голову, и на удивление это получилось. Дарье снился сон.
Это был даже не сон в привычном понимании, а эмоциональные образы, быстро сменяющие друг друга. Но, удивительным образом Андрейка смог их раскодировать, хотя
