Серьезный вопрос. Такое ощущение, будто я снова оказался на собеседовании, только теперь в буквальном смысле в центре внимания. Ха-ха.
– Джош? Если не возражаете, я бы хотела добавить пару слов.
– Конечно, Грейс. Вперед, продолжайте.
– Мы тут успели обсудить с Кэлвином наш профессиональный бэкграунд, и должна вам сказать, он действительно хорошо осведомлен о работе НАСА. Жду не дождусь, когда он поучаствует с нами в симуляции полета. За время работы в «Дельте» он обучил больше пилотов, чем любой другой профи в компании. Знаете, как бывает, когда вы встречаете кого-то и сразу понимаете, что он приложит все усилия для достижения цели? Я не видела такой решимости с тех пор, как познакомилась с Марком Бэнноном! Кэлвин, почему бы тебе не рассказать о том, как ты впервые понял, что хочешь стать астронавтом?
– Да, конечно. На самом деле история простая. Когда мне было около десяти лет, я посмотрел документальный фильм об «Аполлоне-11». Никому не нужно лишний раз представлять Нила Армстронга, и все мы знаем, как прославились эти астронавты, но я помню, что меня поразило то, какой новаторский подход пришлось проявить участникам космической программы. Они рассказали, что оперативная память для компьютера наведения по размеру не больше той, что находится внутри цифровых часов – а ведь это было начало девяностых, задолго до появления «умных» часов. Я тогда посмотрел на свои часы, которые могли разве что моргать и пиликать. И меня это поразило… ведь, получается, мы добрались до Луны благодаря сочетанию чистого человеческого интеллекта и решимости – плюс еще немного упрямства и храбрости. Сложно представить что-то более вдохновляющее. Ничто не вселяет в меня больше веры в человечество, чем подобные примеры. Так что, да, я привнесу в проект свой жизненный опыт и энтузиазм, но также я глубоко признателен НАСА за доблестную историю и упорство, благодаря которым оно стало тем, чем является сегодня.
Глава 7
Папа выключает телевизор.
– Как видишь, ты пропустил отличное интервью.
Это сарказм. И я его полностью заслужил. Мы смотрели шоу целиком, оно началось с удивительно подробного обзора всех новых астронавтов, которых привлекли к проекту. А вот последнего астронавта, моего папу, едва удостоили вниманием.
– Наверное, им известно об интервью, которое ты дал Грейс, поэтому тебе уделили мало времени, – предполагает мама.
Отец смеется.
– Мне нравится твой оптимизм, но ясно же, что этот парень, Джош, меня просто ненавидит. Сколько слов он сказал мне? Три?
– Гораздо больше, Кэлвин. – Мама замолкает и принимается массировать виски. – Кэл, этот репортер появился, едва ты скрылся с детьми Такеров. Он явно был зол, но растаял, как только папа рассказал эту историю. Все же у твоего отца еще осталась толика обаяния.
Мама игриво щелкает папу по уху.
– Ух. Я же говорил, мне очень жаль. Я просто устал и был не в настроении. Совсем не подумал о последствиях. Знаете что? К черту этого Джоша Фэрроу. Он просто пытался выставить тебя перед зрителями дураком, а ты взял и блеснул!
– К счастью, Грейс вовремя подбросила мне этот вопрос, – говорит папа. – На самом деле она была очень мила с нами, правда?
– Не знаю, как у нее это получается, – печально вздыхает мама. – Как только вы с ребятами ушли, она тут же принялась обучать нас правилам общения с прессой. И многому научила за столь короткое время. Но, слава богу, меня журналисты видеть не хотели. Я тогда совсем расклеилась.
– Когда-нибудь захотят, – тихо говорю я, и все радостное настроение родителей тут же улетучивается. – Вскоре они будут преследовать нас везде, куда бы мы ни пошли. На каждом публичном мероприятии. На каждой вечеринке. Неужели Джош Фэрроу так разозлился?
– Да, – отвечает папа. – Пришло время стереть с его лица это самодовольное выражение.
Эта реплика на мгновение снимает напряжение в комнате, хотя мы понимаем, что опасность еще не миновала. Мы здесь всего один день, а уже умудрились рассердить серьезных людей. Но на этот раз наша семья держит удар – возможно, это благодаря тому, что мы вместе. Здесь нет никаких отвлекающих факторов, мой единственный настоящий друг находится за тысячи миль, а я все еще не распаковал вещи, поэтому даже не могу сбежать к своей коллекции кассет.
Уходя в свою пустую комнату, я ощущаю себя каким-то странно свободным. Скованные плечи расслабились, дыхание выровнялось. Я проскальзываю под одеяло и сжимаю его в руках. Снимаю блокировку телефона, и перипетии сегодняшнего дня наконец наваливаются на меня всей тяжестью.
Как раз перед тем, как отложить мобильник, я замечаю новый имейл в своем «рабочем» почтовом ящике – созданном специально, чтобы поклонники и хейтеры не засоряли мне личную электронную почту. Достаточно одного взгляда на тему письма, как тревога всей тяжестью придавливает меня к кровати, мышцы начинают ныть, по нервной системе разносятся болевые сигналы.
ООО «Стар-Вотч Медиа»: Предупреждение о запрете продолжения противоправных действий Кэлвину Льюису – младшему.
– Твою мать, – раздается мой голос в пустом пространстве комнаты.
– На меня подали в суд, – выпаливаю я Деб буквально через пару миллисекунд после того, как она взяла трубку. – На меня подали в суд!
– Сейчас полвосьмого утра, – тяжело вздыхает она. – Что ты творишь? Я же после работы отсыпаюсь.
– О, ты закрывала смену в «Пэйпер Соурс»? Когда? В полдевятого вечера?
– В девять, но я все еще не пришла в себя. Черт.
Повисает пауза, и я понимаю, что бессонная ночь, когда я в панике перечитывал полученное письмо, вовсе не повод звонить кому-то в семь утра. Но ведь на меня подали в суд!
– Давай уже, рассказывай. Вперед. – В голосе Деб еще слышны нотки раздражения, но она решает стерпеть мою выходку, за что я ее и люблю.
– Вчера вечером мне прислали имейл от юристов «Стар-Вотч». Избавлю тебя от юридических подробностей, но основной смысл таков: если я сниму еще хоть одно видео, они подадут на меня в суд. На официальном бланке, все дела!
– Значит, на тебя пока не подали в суд, – вздыхает Деб.
– Ну, пока нет, но…
– На тебя не подали в суд. Тебе просто угрожают. Заляг на дно ненадолго и попроси родителей разобраться с этой проблемой. Может, они и не подадут в суд – я имею в виду, это будет выглядеть не ахти, верно? Крупная медиакомпания, которая прицепилась к парнишке с «Флэш-Фэйм»?
Я обдумываю ее слова. В них есть доля смысла, но могу ли я рисковать? К тому же письмо о прекращении противоправных действий развернуто обосновывало запрет на любое видео со мной, независимо от местонахождения. В одну минуту моя карьера испарилась без следа.
– Мне нельзя рисковать и продолжать делать стримы. Я знал, что они разозлились, но не ожидал такой реакции. Я весь на нервах, не могу спать и не знаю, что делать.
– Может, пробежаться?
Мы хохочем.
– Нет, давай серьезно, – продолжаю я, все еще посмеиваясь над перспективой пробежки, особенно в такую жару.
– Не знаю.
