улизнуть от репортеров.
– Да ерунда, забудь. Конечно, я покажу тебе, где он. – Кэт приглаживает землю вокруг последнего посаженного мной ростка. Она с сомнением смотрит на крошечный кустик, прежде чем взять мою лопату. – Как только мы его пересадим. Извини, но ты посадил перцы слишком близко. По крайней мере, так мне сказала миссис Бэннон, когда просила проверить твои успехи.
– Не может быть, все строго по инструкции! – возмущаюсь я. Кэт сверлит меня взглядом, и я вынужден сдаться. – Ладно, возможно, я что-то упустил.
– Ничего страшного, я просто их все повытаскиваю и рассажу чуть дальше. – Она смотрит на меня, ожидая одобрения, но я лишь пожимаю плечами. – Ладно, извини, я прохожу курс программирования, наверное, это сказалось на моих привычках. Я будто вычищаю твои баги в садоводстве.
Смеясь, я разгребаю землю руками, помогая Кэт исправить мои ошибки, при этом стараясь не повредить ни один из саженцев.
– Не знал, что ты умеешь кодить, – поддерживаю разговор я. – Правда, я и не мог этого знать, но все же. Моя мама – разработчик. Если нужна помощь, я уверен, она не откажет.
– О, я обязательно с ней об этом поговорю. Мама и папа мне не помогают. Я пыталась начинать потихоньку, но у меня накопилась куча проектов, которые хотелось бы осуществить. Я записываю интересные идеи, когда они приходят в голову… просто нужно немного подождать, пока я достаточно не прокачаю свои навыки, чтобы суметь перевести их в код.
Жара стоит изнуряющая, но по небу пролетает несколько облачков. Благодаря им и беседе с человеком, который не орет на меня, а нормально общается, я становлюсь чуть менее раздражительным.
Чуть-чуть.
– Часто ты этим занимаешься? – спрашиваю я, указывая на ростки перца. – Папа никогда не говорил мне, что волонтерство в общественном саду играет большую роль в жизни членов семей астронавтов.
– Да, об этом не предупреждают, когда подписываешь документы, – смеется Кэт. – Но я думаю, что это здорово. На самом деле. Пастернак, который я посадила несколько месяцев назад, уже можно выкапывать, а это… Черт, он даже не вкусный. Блин, ладно, ты прав, это отстой.
– Мне нужен перерыв, – говорю я. – Если кто-нибудь спросит, скажи, что я проверяю, каким должно быть правильное расстояние между саженцами или что-то в этом роде, это даст мне как минимум десять минут. Мне нужна небольшая передышка.
Если Кэт и догадалась, что я хочу найти изучающего грибок Леона – звучит мерзко, но я уверен, рядом с ним даже грибок становится привлекательным, – она не подает вида.
– Перерыв – это хорошо. А я, наверное, пойду и поищу твою маму. Мне и впрямь интересно, какими языками программирования она владеет, – объявляет Кэт перед тем, как мы расстаемся.
По меркам Клир-Лэйк парк просто огромный – протяженностью не меньше пары футбольных полей. По-видимому, власти сдают в аренду маленькие наделы для личного пользования, а урожай с участков побольше идет в общественный продовольственный фонд.
Я подхожу к густым зарослям винограда, и мой взгляд падает на парня, который и правда разглядывает каждый лист. Это Леон. Мое сердце наливается тяжестью, словно я и без того не успел осознать свои чувства к нему.
Подойдя к Леону, я пытаюсь выдавить из себя пару слов, но тщетно. Просто стою как столб и расплываюсь в глупой улыбке. Когда Леон поднимает голову и смотрит на меня, весь грязный и растрепанный, на мгновение мне кажется, что я никогда больше не смогу заговорить.
К счастью, я наконец подбираю нужные слова.
– Как грибок?
Не лучшее начало, но хоть что-то.
Мои щеки заливает жаркий румянец.
– Пока никаких признаков, – отвечает Леон, – но Мара попросила меня проверить еще раз. Она считает, что из-за «похолодания» на прошлой неделе температура почвы снизилась.
– Из-за похолодания? – я смеюсь слишком громко и ненатурально. – И что у вас тут считается похолоданием, семьдесят градусов?
– Ну, может, семьдесят пять… [16]
Леон встает, и какое-то время мы просто улыбаемся друг другу. С ним наедине меня охватывает покой, даже если мы мало разговариваем. Выражение наших лиц, участившийся пульс – все это вызывает приятное возбуждение по всему моему телу.
Но грань между сладостью и горечью особенно тонка, когда речь идет о влюбленности, и двое могут стоять в тишине лишь до тех пор, пока это не начинает казаться странным.
– Хорошо выглядишь, – нахожусь я.
– Да неужели?
– Ну, не знаю, наверное, тебе идет грязь? Или мне нравятся садовники? – Я делаю паузу. – Я плохо в этом разбираюсь.
– Все в порядке, не парься. – С легкой загадочной улыбкой Леон указывает на затененное место под сенью дерева, мы садимся на траву, и он достает бутылку с водой. Предлагает мне отпить, и я делаю глоток прохладной воды. Правда, она меня совсем не освежает. И ничуть не успокаивает.
– У нас так и не получилось поговорить, – замечает он. – Так странно – познакомиться с человеком, которого смутно знаешь из интернета. Моя сестра, наверное, может рассказать о тебе во всех подробностях.
– Хм… она знает только определенную часть меня. Иногда я делюсь в своих сюжетах чем-то личным, но я много работаю над ними. В любом случае парень на экране – это лишь… одна из версий меня. Та, которую я готов показать людям. Мой бренд.
Мне бы хотелось, чтобы Леон увидел меня целиком.
– Должно быть, это сложно, – говорит он.
– Тяжело всегда быть на виду. Я постоянно испытываю стресс от того, что нужно выдать оригинальный взгляд на какую-нибудь проблему или быть в курсе всех крутых событий, происходящих в городе. Поддерживать такой темп – серьезная работа, и мне кажется, что из-за общепринятого мнения, мол, «это всего лишь соцсети», люди ее не замечают.
Леон только открывает рот, чтобы ответить, но меня вдруг отвлекает вибрация в кармане. Я вытаскиваю телефон, и у меня захватывает дух.
– Вот дерьмо.
– Что случилось? – спрашивает Леон. – Все хорошо?
– Я… у меня намечалась стажировка в «Баззфид», предполагалось, что я буду освещать события жизни Нью-Йорка и продвигать их контент. Это был мой первый реальный шанс прорваться в журналистику. Сделать серьезный шаг навстречу тому, чем я по-настоящему хотел бы заниматься.
– Эм-м… почему намечалась?
– Потому что тогда я не планировал переезд в Техас. Моя подруга Деб убедила меня отправить «Баззфид» имейл, чтобы узнать, рассматривают ли они возможность удаленной стажировки или какого-то иного формата сотрудничества. От отчаяния я согласился это сделать… А теперь боюсь читать ответ.
Леон немного приближается, прикасаясь своим плечом к моему, и по всему моему телу словно проносится мощный электрический ток. Затем склоняется ближе, и я чувствую успокаивающий аромат свежей земли и специй. Не знаю, дезодорант это или одеколон, перебивающий запахи парка. Уверен в одном: этот аромат так кружит мне голову, что мое сердце изо всех сил пытается не взорваться от распирающей его горячей крови.
– Давай же, читай. Что они там пишут? – раздается взволнованный шепот Леона.
Я сжимаю в руке телефон, все еще
