Ясное дело, в Нью-Йорке есть всякие миллионеры англо-немецко-голландского происхождения, но это все - мрачные люди с нездоровым цветом лица - и они не любят вот такое - ЗОЛОТУЮ, ПЕРЕЛИВАЮЩУЮСЯ, ЗАМОРСКУЮ ДИКОВИНУ, такое любят там - где все блестит и переливается, на Аппер Ист-сайде.
Но кого- то все же эти дилеры нашли. И я даже догадываюсь кого! Кто еще у нас в Нью-Йорке - и прекрасному не чужд, и деньгу имеет, а уж без Библии дня прожить не может?
Вот именно. Старые наши знакомые, с родными лицами Дениро и Аль Пачино - итальянские мафиози.
Папу Готти как раз в это время посадили, и я живо себе представляю, как великий этот грешник с удовольствием рассматривает в лупу палешанскую версию Варравы. (Вряд ли его самоидентификация простирается куда-нибудь еще).
Одним словом - художники выпивали - довольные, а я тоже сидела с ними, и за них радовалась. Самый главный палешанин - такой красивый дядька с квадратной бородой и синими глазами, долго на меня смотрел, а потом говорит:
- Жалко уезжаем. Портрет бы, Жульета, с вас написать. Уж больно лицо у вас... Такое...
- Какое?
- Ну какое... СВЯТОЕ оно у вас. Сами же знаете.
И не пьяный был. И не кадрился. Меня еще спрашивают, почему я все хочу жить в России.
И особенно меня тронула его уверенность, в том, что я в курсе этой небольшой особенности своего лица. Я - то сама художник и понимаю, что он имел ввиду. Но я бы "святым" назвала вытянутое смуглое со светлыми глазами "модильяниевское" лицо, есть такие лица - со старых икон.
А он - в моем признал - девятнадцатый век, когда русские художники бредили Италией и стали, для правды жизни, рисовать в библейских сюжетах итальянцев - средиземноморский народ. В ту пору и народились эти картины, которые я никогда не полюблю - да, там я похожа на всех ангелов, девочек, мальчиков и стариков одновременно. И все - сладкие! И в каштановых локонах.
И еще однажды я слышала небольшое философское размышление на тему моего лица - от одного еврейского, питерского мафиози:
- У телки должно быть такое ебало, ну чтоб, типа, на него нормально спускать хотелось, а у тебя, понимаешь, ебало, ну типа, если б мне надо было на телку молиться - тогда такое подходит. Но телка - не для того чтоб молиться на нее. Я молиться типа, в церковь пойду. Или там, типа, в синагогу...
- В синагогу мог бы меня как раз прихватить - там же ничего не повешено, там типа, не на что молиться...
Это ты, типа шутишь? Ты остроумная, типа?
- Все! прости! Прости, виновата, прости голубчик!!!
Так мы беседовали с одним из героев моей - не этой, следующей книжки, о них - Отцах Основателях нынешней братвы. Почти все они - отвалили.
О них мало кто писал. Вот - Наташа Медведева - чудесно написала - она их успела повидать и описала с удивительной точностью. Извиняться надо было быстро- все эти Иосифы и их братья, уже сильно смахивали на тех, настоящих из Ветхого Завета. Дети выживших двадцатый век - они научились сначала бить, а потом уж думать, и начисто утратили некоторые черты, приобретенные в Диаспоре - например знаменитую еврейскую самоиронию.
Эти Кудрявые Бизоны - они были предтечей нынешних Гладкостриженых Бычков - и если и признавали юмор, то исключительно сверху вниз, а "телки"
всех видов, независимо от классификации "ебалов" - всегда являлись для них безусловным и непререкаемым НИЗОМ.
Из всего вышесказанного ясно, что лицо у меня, как лицо и чего было его ненавидеть, непонятно.
Наташа не стала особо церемониться с бедным Яшенькой.
- Джейкоб, я понимаю, что Госпожа Саша не твой сексуальный тип. Я понимаю, что тебе нравятся блондинки. Но ты, кажется, забыл, что ты тут раб. И притом бесплатный...
Она похожа на мою мать! Я НЕНАВИЖУ ЛИЦО МОЕЙ МАТЕРИ! Я ненавижу мою мамочку! Как же я ее ненавижу...
Тут Наташа прониклась. Дело в том, что она приехала в Штаты с хорошим английским. Довольно быстро получила документы, и некоторое время работала по специальности - психиатром в госпитале. У нее там была группа пациентов, и через некоторое время творческая русско-еврейская Наташа, на каком-то семинаре зачитала доклад, об успешно проделанной работе.
Ну, то есть она там вылечила несколько человек от депрессии и хотела поделиться опытом с коллегами. После чего Бедную Девушку со скандалом уволили, на прощанье, объяснив, что излечение пациента ни коим образом, не входит в задачу психиатра - а входит в его задачу подсадить человека на эти сеансы два-три раза в неделю в течение всей жизни. Потому что излеченный он перестанет ходить и ПЛАТИТЬ. Все просто и понятно. В результате, бедная Наташа стала известной доминиктрисой и администратором в "Пандоре". Но при этом, она продолжала вести частную группу психоанализа.
- Да, все ясно с ним.
Она дала Джейкобу водички и перешла на русский.
- Ты себе не представляешь, что у них тут твориться с мамами. Под Рождество - у всех моих - обострение депрессии - надо ехать в Отчий дом видаться с мамой. Они все ненавидят своих матерей.
- У него - еврейская мама, да? Ну такая, которая висит у Вуди Аллена в небе в "Нью-йоркских историях" и рассказывает всему городу про его больной желудок? Ну, которая полностью заебала своей любовью?
- Нет, конешно! ЛЮБОВЬЮ, ни одна мама полностью никого не заебала. Эта Еврейская мама - персонаж из анекдотов. Вуди Аллен смеется, а не ненавидит. Эти мамы - заябывают окружающих - бесконечными рассказами о своих гениальных деточках - а деточки то их любят. Ну, стесняются немножечко иногда. Еврейская мама - как нарицательное. Нет, это не худший случай. У него Английская мама - как нарицательное.
- Из фильма "Стена"?
- И оперы "Томми"!
- В России таких тоже было достаточно. По крайней мере, люди часто рассказывали.
- В России - такие жесткие нелюбовные матери - все равно другие. Это не равнодушие, а желание не перебаловать. Не сглазить.
- В литературе - они вообще все как-то мгновенно аннулируются помирают от чахотки. Дальше любят уже портрет умершей мамы. Вообще не могу вспомнить никакой живой и любящей. Разве что Наташа Ростова с ее пеленкой... С другой стороны, если вспоминать знаменитых сумасшедших мам моего поколения - ну, от которых все уже шарахались, чтоб не слушать больше об этих уникальных малютках - то, две из них были еврейские девушки, еще одна - из под Тосно, а еще у одной - этнический бэкраунд - четыре четверти Рязанской губернии.
- В нашем поколении - русские матери изменились. Вся эта перемешанная жизнь в коммуналках - перепутанные традиции - ведь на этих жутких
кухнях, собиралась голь - деревня и местечко.
- Да и еще дворянская старушка...
- Еврейская кухня вошла и вот идея Еврейской мамы.
- Вместе с криком и подзатыльниками? У был у меня один муж - его дочка была ровесница моей. Он все смотрел, как я с ними обращаюсь - ну с дочкой и сестрой, и однажды решил со своей поговорить в такой непринужденной манере. Маня его залезла под стол и не выходила оттуда два часа! Не привыкла. А мои, обычно, вообще на этот крик никак не реагировали. Они были девушки повышенной жизнерадостности.
- Вот именно. А тут - наоборот - Манхэттенские евреи - приняли идею Английской мамы.
- Ну, да они же так переживали, что их не принимают в закрытые английские клубы. Боролись. А мне кажется, что если в английский клуб будут ходить евреи - НАСТОЯЩИЕ, ну вот - такие как я, например, то это больше не будет АНГЛИЙСКИЙ КЛУБ!
- Или это больше не будут евреи!
- Но если Бог создал на земле и еврея и английский клуб, создал и гнедого жеребца и пегую кобылу - то он ЧТО-ТО имел ввиду. Зачем то он раскрасил все разными красками! И этот По Ло из буддийской легенды, который видел только истинные достоинства лошади, и поэтому перепутал гнедого жеребца с пегой кобылой - по-моему, он мудила. По моему, он оскорбил Божий замысел! А в английском клубе я однажды была. Когда я только приехала, за мной заухаживал Яппи-бой Андрий - внук главы украинского комьюнити города Нью-Йорка. И он меня пригласил поужинать в Кантри Клуб Йельского университета. Я тогда понятия не имела, о том, что это такое. Кантри... деревенский что ли?
Наташа хохочет. Ей в английских клубах приходится ужинать довольно часто - положение обязывает. Наташа - одна из популярнейших в городе доминиктрис.
- Слушай дальше! Приходим - красота, фонтаны, вид на ночной Манхэттен. Сели за столик, я огляделась вокруг и говорю на своем ломаном английском:
- Андрий! Ты куда это меня привел? Мы тут с тобой единственные люди младше пятидесяти лет. И я тут - единственная женщина. И - единственный еврей!
На этом слове - все подняли головы от тарелок - все эти воспитанные и, ни в чем передо мной не виноватые, английские пожилые мужчины, а Андрий наоборот голову опустил. И больше он со мной - дурой, не встречался! На свете должны быть места - без кинокомедии.
- То есть без евреев? Юденфрай? Это уже делали...
- Не надо! Закрытый этнический клуб - почему не может быть?
