ответа, объяснила. – Ты можешь на своем велосипеде поехать и достать мне вон ту бумажку? – она пальцем указала на калитку.
–А что мне будет? – заинтересованно спросил мальчуган.
Карен порылась в своей сумочке. Недавно отец подарил ей небольшой дешевенький перочинный ножик, чтобы в крайних случаях обороняться. Карен подумала, что он ей не пригодится, и протянула юному велосипедисту.
–Держи! – сказала она, и трогательно добавила. – От сердца отрываю! Подарок!
–А зачем тебе эта бумажка? – мальчик повернул голову набок. Наверное, подумал, что можно взять нечто более ценное, чем ножик, раз листок очень сильно нужен.
–Не хочешь – не надо, – хмыкнула Карен и начала показывать, что убирает нож в сумку. Мальчик сразу встрепенулся, боясь не получить хоть какую-то награду.
–Ладно, ладно, достану, – нехотя согласился он.
Разогнавшись до приличной скорости, он пролетел мимо двери калитки и ловко сорвал листок, слабо прилепленный на скотче. Сделав победный круг по двору, он вернулся за оплатой.
–На! – снова протянула парню ножик Карен. Он с горящими глазами принял плату и уехал разглядывать его в какое-нибудь укромное место. «Ох, и влетит же ему, если родители узнают про ножик», – подумала Карен. Но это уже были не ее проблемы. Она положила листок в сумку и направилась в еще один последний обход по городу. Через пару дней напряженная атмосфера улетучилась, и Ким снова стал выходить на улицу, а листовки пока больше не появлялись.
***
Карен было скучно. Ким вчера сказал, что сегодня должно произойти следующее "переживание эмоций" – так он это стал называть. Но пока что Карен было просто ужасно скучно. Обидно было проводить конец каникул вот таким вот образом.
Она сидела на балконе квартиры и медленно потягивала апельсиновый сок. Никого не было в доме, кроме нее. Отец был на работе, а Ким пропал с самого утра и не звонил (да, он купил себе сотовый телефон). Весь день до вечера прошел так медленно, как только можно было себе вообразить: минуты тянулись часами. Что только Карен не сделала за это время! Девушка помыла полы, приготовила шикарный ужин, погладила и постирала все грязное белье, выучила все уроки, которые задавали на лето, и даже поспала. Стрелки на часах показывали только шесть вечера. Красный и золотой цвета начинали наполнять город, каждую его улицу. Лучи заходящего солнца пробивались внутрь окон, и казалось, что по всему городу начинаются пожары. Завораживающее зрелище. Наверное, именно так должен кончаться август.
Карен уже начинала думать, что следующая эмоция – скука, как вдруг раздался звонок в дверь. Карен вмиг вскочила с теплого кресла, чуть не разбила стакан, второпях кидая его на стол, захлопнула дверь балкона и побежала встречать гостя. Первое событие за день! Может, теперь хоть что-то интересное произойдет!
В квартиру вместе с сигаретным дымом ввалился Ким Сталлен. Он выглядел весьма комично: шарф перекосился, на руках была лишь одна перчатка, шнурки не были завязаны (Бог знает, как он не расшиб себе лоб, пока бежал по дороге), а глаза стремительно бегали из стороны в сторону. Однако взгляд его был суров и серьезен. Он произнес единственную фразу, которая заставила Карен схватить вещи и выбежать на улицу.
–Собирайся, – произнес он тихим басом. – Сегодня мы идем на кладбище.
***
-Но сегодня не годовщина ее смерти, – недоуменно со сбитым дыханием рассуждала Карен. Она бежала со всех ног, попутно застегивая пальто и надевая шапку, за Кимом. Он уже почти спокойно и просто целеустремленно шел к нужному месту быстрым шагом. Странно все это было.
–А разве тебе нужен какой-либо повод, чтобы навестить ее? – спросил Ким немного резко и чуть грубо. Это задело Карен. Ее мать заслуживала большего уважения. Девушка потупила взгляд и всю оставшуюся дорогу молчала.
Могильный мрамор. Холодный камень с золотыми буквами. Красота, которую не оценит ни один мертвец. Факт таков, что неприятные чувства всегда овладевают людьми, которые приходят на кладбище. Наверное, слишком страшно осознавать, что люди, которых они знали, любили, лежат здесь мертвые и больше никогда не улыбнутся миру. "Пусть земля будет пухом", – странная фраза, учитывая то, что мертвые никогда не почувствуют землю под ними. "Любящая жена, мать и дочь". Золотом и теплом отливала фраза на черном фоне могильной плиты. Немногословно, зато истинно. Салли Стоун находилась на глубине около двух метров и мирно спала вечным сном в этом месте, под этими словами.
Когда Сталлен и Карен подошли к могиле, уже почти стемнело. Жалкие остатки ярко красных лучей безжалостно били по глазам сквозь деревья, огибая стволы, словно гонщик препятствие. Могила заросла сорняками и травой, которая доходила Карен почти до груди. Надо было усердно поработать.
Взяв в руки мотыгу и секатор, они принялись за дело. Вокруг не было ни души. Хотя, может быть души окружали их, с интересом смотря на жизнь живых. Даже ветер редко подавал признаки жизни в этом странном и пугающем месте. Уже через час кропотливой работы на ладонях Кима и Карен появились мозоли.
–Ты помнишь ее смерть? – вдруг спросил Ким, прервав затянувшееся молчание и облокотившись на древко мотыги. Он был весь в грязи: руки, ноги, даже лицо. Ветер зашелестел в желто-красных листьях деревьев, раскачивая и заставляя стволы скрипеть.
–Если честно, то немного смутно, – ответила Карен. – Все-таки, десять лет прошло с того момента. Начинаю забывать.
–Твой отец все помнит, – куда-то в никуда сказал Ким. Его голос напоминал шепот ветра, шелестящего в волосах Карен. – Что именно ты чувствовала тогда?
Карен была немного удивлена вопросом. Почти никто не спрашивал ее о том дне и о ее эмоциях, кроме психолога, который работал с ней день и ночь в детском саду после случившейся трагедии. Она до сих пор поражалась тупости взрослых: как можно было заставлять ее переживать все заново в таком раннем возрасте, принуждая вспоминать все снова и снова? Она точно помнит, как каждая клетка ее мозга не хотела отвечать на расспросы, но ей приходилось выдавливать из себя ответ, чтобы сойти за нормальную. Наверное, тогда она повзрослела. Это повлияло на ее психику, но она этого не замечала. Девушка ответила другу по отрепетированному сотни раз сюжету.
–Печаль, конечно. Самая банальная эмоция, знаю. Наверное, я тогда еще не совсем понимала и не осознавала, что происходит вокруг. Все казалось таким ненатуральным, – соврала она, но потом подумала и добавила. – А может слишком хорошо осознавала.
Ким настороженно сглотнул от такого ответа.
–Ты так легко об этом говоришь… – промычал он. – Ответь честно, тебе ее не хватает?
–Знаешь, тут
