только физическое присутствие этого человека внушало суеверный страх. Наверняка ему не придется делать ничего, кроме как просто быть рядом, чтобы заставить потенциальных убийц задуматься о другом. Джон глубоко вздохнул. Телохранитель. Это делало всю эту историю чертовски реальной.
Он посмотрел на Эдуардо, каждая петелька новомодного костюма которого, казалось, излучала удовлетворение.
– И как это будет происходить на деле? Я имею в виду, он что, будет все время рядом, повсюду сопровождать меня?..
– Scusi, signore [14], – вставил Марко. – Самая большая опасность, которая вам угрожает, – это похищение с целью вымогательства. За исключением ситуаций, когда необходимо провести вас в целости и сохранности через большую толпу, я всегда будут находиться настолько близко, насколько необходимо для того, чтобы исключить эту опасность.
Джон уставился на великана. Он осознал, что автоматически исходил из того, что человек с такой горой мышц вряд ли способен мыслить разумно или вообще внятно изъясняться.
– Похищение… – наконец выдавил из себя он. – Я понял.
– Сегодня во второй половине дня прибудут еще несколько моих коллег, – продолжал Марко, – которые будут обеспечивать безопасность поместья с помощью овчарок и дополнительных сигнализационных устройств. Наша цель – добиться того, чтобы ваша спальня была абсолютно надежной, чтобы никому из нас не было нужды там присутствовать.
– О. Чудесно.
– За пределами своей комнаты вы также можете целиком и полностью полагаться на нашу тактичность, – серьезно произнес телохранитель. Его речь больше походила на речь преподавателя социологии, чем на речь человека, в обязанности которого входит ежедневно поднимать тяжести и проводить тренировки по карате.
– Прекрасно, – сказал Джон. Затем он вспомнил кое-что еще. – Я могу узнать, как ваша фамилия?
Похоже, вопрос застал великана врасплох.
– Такого вопроса мне еще никто из клиентов не задавал, – признался он. – Бенетти. Мое полное имя Марко Бенетти.
– Очень приятно, – кивнул Джон, и они еще раз пожали друг другу руки.
Поместье постепенно превращалось в крепость. Вокруг здания патрулировали люди с плечевыми кобурами и овчарками. Ночью не выключали внешнее освещение. На каждом углу дома установили камеры. По ту сторону старого массивного решетчатого забора замерли репортеры в жилых прицепах и под тентами, следя за каждым движением во дворе и за окнами. С каждым днем Джону казалось, что они напоминают жадную свору каких-то неизвестных хищных животных.
Идя по коридорам, он слышал, как где-то далеко, приглушенный несколькими дверями, постоянно звонит телефон. По очереди то Грегорио, то Альберто, то Эдуардо каждые несколько часов выходили во двор и отвечали на вопросы журналистов. Все это напоминало Джону волны наводнения, бившиеся в стены этого здания, высвобожденные силы природы, против которых не было постоянной защиты.
В тот же день, когда телохранители приступили к работе, ему представили еще кое-кого: невысокого стареющего человека с необычайно прямой осанкой, которому было примерно около шестидесяти и который оказался его учителем итальянского.
– Но я ведь говорю по-итальянски, – удивился Джон.
– Scusi, – покачал головой professore. – Вы насилуете язык своих предков. Вы говорите на «резиновом» итальянском. Слова вы подбираете гротескно, ваш синтаксис – настоящая катастрофа. Давайте приступим к работе немедленно.
Итак, они каждый день перед обедом и после него запирались на два часа в библиотеке, где Джон под руководством professore зубрил итальянские слова, изучал грамматические правила, тренировал разговорную речь и снова и снова повторял предложения с исправленной интонацией.
Поселился professore в одной из небольших комнат для гостей в доме Вакки, еще одну из них на следующий день заняла несколько полноватая, но очень элегантная дама среднего возраста.
– Синьора Орсини – учитель танцев и хороших манер из Флоренции, – представил ее бесстыдно ухмыляющийся Эдуардо. – В свое время она пыталась научить хорошим манерам меня. Может быть, с вами ей повезет больше.
– Я представляю себе это таким образом, – с теплой располагающей улыбкой заявила синьора Орсини. – В первой половине дня мы занимаемся вопросами этикета, ближе к вечеру – танцевальные занятия. Вы должны непременно уметь танцевать, чтобы двигаться по паркетному полу с подобающей уверенностью.
Почему-то Джон ожидал, что учительница танцев скажет нечто подобное.
– В первой половине дня у меня уроки языка, – ответил он.
– Тогда встанете немного раньше, – коротко ответила ему синьора Орсини.
Однажды, спускаясь с урока языка на встречу с синьорой Орсини, он увидел Эдуардо с большим ящиком, полным писем, и услышал, как тот говорит отцу:
– Нам придется организовать секретариат.
Грегорио Вакки вынул одно из писем и посмотрел на него.
– Это похоже на русский.
– Большой секретариат, – сказал Эдуардо. – Это наверняка только начало.
Все жило в ожидании великого дня. Каждый день в газетах появлялись новые заметки, посредством телевидения во всем мире узнавали новые подробности из жизни Джона, о которых сам бы он давно забыл. Он поговорил по телефону с матерью, которая взволнованно рассказывала ему о том, как настойчивы ребята с телевидения. По Си-эн-эн он услышал о том, насколько высокого мнения были о нем его бывшие одноклассники и учителя. Эн-би-си выпустило интервью с Сарой Брикман, в ходе которого она несколько раз подчеркнула, что Джон был величайшей и единственной любовью всей ее жизни.
Мужчина терпеливо ждал в холле окончания урока итальянского языка у Джона.
– Бельфиоре, – представился он и несколько раз поклонился, продемонстрировав, что его волосы уже начали редеть. – Я прибыл, так сказать, по поручению правительства…
– По поручению правительства? – Джон нервно огляделся по сторонам, но никто из Вакки не показывался. – Звучит волнующе.
Этот человек прибыл по поручению правительства, и теперь он должен говорить с ним один?
– Хм, я надеюсь, что сумею оправдать ожидания. Я прибыл, чтобы…
Джон попытался улыбнуться настолько располагающе, насколько мог после уроков синьоры Орсини. Гостеприимно. Независимо.
– Пройдемте же в салон, – предложил он и движением руки указал направление, показавшись самому себе похожим на актера.
– Да, – с благодарностью кивнул мужчина. – Хорошая идея.
Он поднял свой чемоданчик и последовал за Джоном.
Ах да, напитки.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Может быть, кофе?
– Маленькую чашку эспрессо, пожалуйста, если это не слишком много.
Джон позвонил в один из колокольчиков, и появилась Джованна.
– Вы не могли бы принести нам два эспрессо? – попросил Джон.
Проклятье, при этом он показался сам себе лицемером. Но, похоже, никому это не мешало. Джованна усердно закивала и снова исчезла, а он прошел с этим человеком из правительства дальше в салон. Там тоже не было и следа Вакки.
Что же теперь? Предложить присесть.
– Прошу вас, присаживайтесь, синьор Бельфиоре. – Как все это непривычно! – Что привело вас ко мне?
Он как будто читал заученные стихи.
Бельфиоре вынул из чемодана предмет, оказавшийся картой, когда он развернул ее на столике.
– Это, – сказал он и указал на обведенную цветом область, – Calmata, заповедник. Очень красивые пейзажи, расположен на Тирренском море, площадью примерно двенадцать квадратных километров, в пятнадцати минутах езды от ближайшего аэропорта. Вот несколько фотографий.
Он вынул пачку снимков большого формата, на которых был изображен идиллический естественный приморский пейзаж, без улиц, линий электропередач и домов.
– Красиво, – заметил Джон, бросив на них беглый взгляд. – А при чем здесь я?
– Правительство хотело бы продать вам эту область.
– И что мне с ней делать?
– Синьор Фонтанелли, после передачи наследства вам наверняка захочется купить себе подобающее жилье. Вилла в таком месте – он указал на скромный крестик примерно в центре карты, – позволит вам иметь великолепный вид как на море, так и на горы. Вокруг – незастроенная, неиспорченная природа, до моря можно доехать верхом или дойти пешком. Вот до сих пор простирается живописное побережье с отвесными скалами, в то время как эту бухту, вот здесь, внизу, можно было бы перестроить под причал…
Внезапно Джону показалось, что он ослышался.
– Разве вы только что не говорили, что это заповедник?
Мужчина взмахнул в воздухе рукой.
– Да, но, честно говоря, не особой важности. Там нет видов, которым угрожает вымирание, или чего-либо подобного. Мы, конечно, хотели бы, чтобы вы согласились на некоторые ограничения в отношении землепользования, но в целом наши эксперты согласны с нами, что эксплуатация с целью проживания не повлечет за собой проблем. – Он снова склонился над картой. – Мы позволили себе представить несколько предложений относительно возможного прохождения дорог, обеспечения водой и электричеством. Конечно, совершенно не ограничивая тем самым вашу фантазию.
Джон заморгал. Постепенно он начал понимать, о чем идет речь. Правительство хотело оставить его в стране. Пока он будет жить в Италии, он будет платить налоги в Италии. И за это
