матерное стихотворение о советской власти. Таких поэтов было достаточно много, но их демарши также не имели значения, только развлекали членов избирательной комиссии…
В начале перестройки ни о какой либерализации законодательства о выборах у руководителей государства даже мысли не возникало. Но политика гласности привела к появлению внутри партии различных политических течений.
Одни выступали за углубление демократических реформ, другие, наоборот, стояли на консервативных позициях и пытались сохранить традиционные устои. В том числе избирательное законодательство, которое фактически не менялось со сталинских времён.
Горбачёв пошёл по пути либерализации избирательного законодательства. Даже многие его сторонники советовали не спешить с введением выборов на альтернативной основе, растянуть этот процесс на несколько лет. Чтобы в стране сформировалось хоть какое-то подобие гражданского общества.
Иначе, в условиях однопартийной политической системы и приоритета исполнительной власти, альтернативные выборы приведут к острейшему политическому кризису, массовым беспорядкам, сепаратистским настроениям.
Но разве можно было остановить Михаила Сергеевича, если он решил на́чать…
29 марта 1987-го года на всей территории СССР состоялись выборы в местные органы власти. Проходили они по старому избирательному законодательству. Но, в порядке эксперимента, примерно пять процентов избирательных участков провели выборы с участием двух и более кандидатов.
Эксперимент оказался неудачным. Участковые избирательные комиссии полностью контролировались местными партийными и советскими органами. Никакой альтернативы по факту не получилось. Кого хотели, того и протащили в депутаты.
Наш район в экспериментальных выборах местных Советов не участвовал. Зато мы попали в избирательный округ, в котором в начале 1988-го года были проведены, на альтернативной основе, довыборы в Верховный Совет СССР, на место выбывшего депутата.
Первой кандидатурой был недавно назначенный на должность председатель Комитета государственной безопасности Украины. Видимо, наверху стремились придать легитимности избрание этого высокопоставленного чиновника, вот и решили продолжить эксперимент с альтернативными выборами.
Вторым кандидатом в депутаты Верховного Совета стал простой шахтёр, бригадир проходческой бригады. Выдвинули его трудовые коллективы нескольких шахт и профсоюз горняков.
Я сознательно не называю фамилии кандидатов, поскольку, случись такие выборы в любом другом регионе Союза в ту пору, принципиально ничего бы не поменялось. Сценарий был бы тот же.
Важно отметить, что один из кандидатов представлял власть, а второй – простой народ…
В ходе избирательной кампании оба кандидата выступали на различных публичных площадках перед потенциальным электоратом. В нашем районе встреч с избирателями не было. Маловато у нас было избирателей, да и ехать далеко. Но и до нас докатились слухи о том, как проходили встречи в промышленных центрах и особенно на шахтах.
Шахтёра везде встречали на ура, а вот его соперника, генерала КГБ, несколько раз освистали, и он вынужден был прекратить свои выступления и отбыл в Киев…
Без всяких социологических исследований стало понятно, кто является безоговорочным лидером избирательной кампании…
И вот наступил день голосования.
Организационный отдел райисполкома, которым я руководил, был основным органом, регулирующим избирательный процесс в районе. Сюда стекалась вся оперативная информация от участковых избирательных комиссий, которая после обработки передавалась в облисполком, контролировавший окружную избирательную комиссию.
В день выборов я находился на рабочем месте с шести часов утра. Обзвонил всех председателей участковых комиссий на предмет готовности к голосованию и передал информацию в область.
Ровно в 6:30 в мой кабинет вошёл молодой человек лет тридцати в лёгкой курточке-штормовке голубого цвета, светло-бежевом свитере под горло и синих фирменных джинсах.
В его внешности я сразу отметил одну деталь – он был какой-то обычный, не запоминающийся, что ли. Роста среднего, телосложения тоже среднего. И лицо как лицо, без каких-либо примет…
– Капитан Семёнов, областное управление КГБ, – представился вошедший и показал мне красную гербовую «корочку».
На мой немой вопрос «и что дальше» он продолжил:
– Прибыл в Ваше распоряжение для оказания содействия в проведении выборов.
– Ну, прибыли и прибыли, присаживайтесь, – пригласил я и указал на стул у стены, слева от меня.
– Какие-то проблемы есть? – поинтересовался мой «помощник».
– Нет, всё спокойно. Участки к голосованию готовы. Ждём первых избирателей, – как мог бодро доложил я.
То, что КГБ не оставит эти выборы без своего внимания, было очевидно. И в том, что во все города и районы были направлены комитетчики, тоже ничего сверхъестественного. Одно только было не ясно: это сам генерал-кандидат распорядился, или свита побеспокоилась?
В 8:00 открылись избирательные участки. Стали подтягиваться первые избиратели.
С утра, как правило, голосуют люди старшего поколения, в основном – пенсионеры. И, имея за плечами большой опыт участия в советских выборах, они с упрямством, достойным лучшего применения, отказывались заходить в кабинку для голосования и отмечать там своего кандидата.
Дело в том, что ещё со сталинских времён повелось, что те, кто прячется в кабинке, автоматически попадают в разряд неблагонадёжных.
Советскому человеку скрывать было нечего.
А тайное голосование – буржуйская выдумка.
Так и отмечали избиратели своего кандидата прямо за столами, где сидели члены участковой комиссии. Получил бюллетень, тут же отметил галочкой нужную фамилию и пошёл к избирательной урне.
Института наблюдателей тогда ещё не существовало, и такое нарушение не считалось чем-то экстраординарным.
А в результате, без всяких экзитполов, члены участковой избирательной комиссии имели полную информацию о том, за кого сколько голосов отдано.
Первые итоги голосования подвели в полдень.
Официально считали только явку, но неофициально от участковых комиссий мы получили данные о том, за какого кандидата отдано больше голосов.
И оказалось, что минимум три четверти избирателей проголосовали за шахтёра.
А за генерала КГБ голосовали совсем уж пожилые люди, которые хорошо помнили сталинское время и боялись, как бы чего не вышло…
Капитан Семёнов, когда услышал первые, неофициальные, итоги попросил выделить ему отдельный кабинет с телефоном.
День был воскресный, работали только председатель, секретарь исполкома и орготдел, поэтому найти свободный кабинет не составляло труда.
Что докладывал начальству капитан Семёнов, догадаться было не трудно, а вот какие он получил сверху инструкции, до поры до времени оставалось тайной.
После общения с руководством областного управления КГБ он надолго засел в кабинете председателя райисполкома. К ним вскоре присоединился второй секретарь райкома партии Горобец…
А выборы продолжались.
Всё шло достаточно гладко.
Это, как выяснилось позже, в шахтёрских районах бушевали страсти и были многочисленные столкновения избирателей с правоохранительными органами. В нашем районе было глухо, как в танке…
В два часа дня меня вызвал к себе Савченко.
Кабинет шефа было не узнать. Длинный стол для переговоров накрыт белой скатертью и ломился от богатых выпивок и деликатесных закусок. А по стенам и на люстрах развешены разноцветные воздушные шарики. Два шарика – жёлтый и голубой, прикрепили к портрету Горбачёва.
За столом сидели трое – сам хозяин кабинета, второй секретарь райкома Горобец и капитан Степанов.
Судя по тому, что одна бутылка элитного коньяка «Ахтамар» была практически пуста, заседатели уже успели снять стресс…
– Значит так, – произнёс шеф, глядя в стол, – сейчас озадачишь своих подчинённых, чтобы они обзвонили избирательные участки и пригласили всех
