совместную жизнь они экономили, откладывая каждый лишний фунт на черный день. Когда наконец потратились на ванную и кухню, Мириам даже не особо радовалась. Нет, купить эту шкатулку она не могла.
Артур изучил замочек. Затем стал рыться на дне шкафа, раскидав всю оставшуюся обувь, но ключ не нашел. Попробовал открыть коробку маникюрными ножницами, но замок не поддавался. Артура разбирало любопытство. Не желая признавать поражения, он отправился вниз. Чтобы он, слесарь, мастер по замкам с пятидесятилетним стажем, не мог справиться с замочком на какой-то несчастной шкатулке! Из кухонного комода Артур достал свой «волшебный сундучок» — пластиковый контейнер из-под мороженого, в котором держал инструменты.
Он вернулся в спальню с набором отмычек. Вставил самую маленькую в замочную скважину и слегка повернул. Замок щелкнул, крышка шкатулки приоткрылась на несколько дразнящих миллиметров — как полуоткрытый рот, который вот-вот прошепчет секрет. Артур открыл замок до конца и откинул крышку.
Внутри шкатулка была выстлана черным тисненым бархатом. До чего же дорогая и пошлая штуковина. Но когда Артур увидел лежавший внутри браслет с подвесками-шармами, у него перехватило дыхание. Золотой, шикарный, увесистая цепочка, застежка в форме сердца. Снова сердце.
Подвесок-шармов было восемь: слон, цветок, книга, палитра, тигр, наперсток, сердце и кольцо.
Артур достал браслет из шкатулки. Он был тяжелый и, когда Артур вертел его в руке, шармы звенели. Если это и не антиквариат, то точно очень старая вещь, и каждый шарм — настоящее произведение ювелирного искусства. Но как Артур ни напрягал память, не мог вспомнить, чтобы Мириам носила этот браслет или показывала ему шармы. Возможно, она купила его в подарок кому-то. Но кому могла предназначаться такая дорогая вещь? У Люси все украшения были новомодные, из мотков серебряной проволоки, стекла и ракушек.
Сначала он подумал, не позвонить ли детям — может быть, они что-то знают о браслете с шармами, спрятанном среди вещей матери? Кстати, заодно и повод для общения. Но потом передумал — детям наверняка некогда. С Люси он не разговаривал давно — последний раз звонил под предлогом, что забыл, как включать плиту. А Дэн звонил ему два месяца назад. Просто не верится, что Дэну уже сорок, а Люси тридцать шесть. Как летит время!
Дети жили теперь собственной жизнью. Когда-то Мириам была для них центром мироздания, но теперь они образовали вокруг себя собственные галактики. Далекие от него.
От Дэна браслет быть не мог. Никак. Каждый год перед днем рождения Мириам Артур звонил сыну, чтобы напомнить о приближающейся дате. Тот неизменно утверждал, что все помнит и вот как раз собирался на почту, отправить матери какую-нибудь приятную мелочь. Как правило, в посылке и вправду оказывалась мелочь: магнит на холодильник в форме Сиднейской оперы, фотография внуков, Кайла и Марины, в рамке из папье-маше, игрушечный коала-обнимашка, которого Мириам прицепила на занавеску в комнате, когда-то служившей Дэну спальней.
Даже если Мириам и бывала разочарована подобными дарами, она никогда этого не показывала. «Какая прелесть!» — восклицала она, будто лучше подарка в жизни не получала. Артуру хотелось, чтобы хоть раз она честно сказала, что Дэн не очень-то старается ради мамы. С другой стороны — Дэна с детства мало волновали желания и чувства окружающих. Счастливее всего он был, когда, весь в масле, разбирал двигатель. Артур гордился тем, что его сын владеет тремя автосервисами в Сиднее, но сожалел, что Дэн не научился уделять людям столько же заботы, сколько карбюраторам.
Люси была куда внимательнее. Она помнила все дни рождения и всегда присылала открытки. В детстве она была настолько молчалива, что Артур и Мириам даже беспокоились — нет ли у дочери какого-нибудь нарушения речи. Но врач успокоил их, объяснив, что Люси просто исключительно чувствительна. Она переживала происходящее сильнее, чем другие, и много размышляла. Артур убеждал себя, что именно поэтому она не пришла на похороны собственной матери. Дэн этого не сделал потому, что находился за несколько тысяч миль от дома. И хотя Артур находил оправдания для обоих, ему было ужасно больно оттого, что дети не попрощались с Мириам. Потому-то, когда ему случалось говорить с Люси и Дэном по телефону, между ними будто стояла стена. Мало было потерять жену, детей он тоже начал терять.
Из шармов Артуру больше всего понравился слон. У него был хобот кверху и маленькие уши: слон был индийский. Артур усмехнулся экзотическому зверю. Они с Мириам время от времени заводили разговор о том, чтобы провести отпуск где-нибудь за границей, но всякий раз ехали в один и тот же прибрежный пансион в Бридлингтоне. Если они и покупали сувениры, то это был набор открыток или новое кухонное полотенце, но никак не золотой шарм.
На спине у слона был паланкин, внутри которого находился темно-зеленый ограненный камень. Изумруд? Нет, конечно, — просто стекляшка или какой-нибудь полудрагоценный камень, похожий на изумруд. Артур провел пальцем по хоботу слона, затем по округлым задним ногам — к маленькому хвосту. Местами металл был выщерблен. Чем ближе он подносил шарм к глазам, тем сильнее тот расплывался. Тут нужны были его очки для чтения, но они вечно терялись. По всему дому лежали в разных местах не меньше пяти пар. Артур снова полез в волшебный сундучок и извлек оттуда часовую лупу, которой пользовался не чаще одного раза в год. Артур принялся рассматривать слона. Поднеся его поближе, он обнаружил, что выщербины — это на самом деле выгравированные на шарме крошечные буквы и цифры. Он прочитал их дважды.
Сердце его забилось чаще. Айя. Что это может означать? А цифры? Географические координаты, код? Артур достал карандаш и маленький блокнот и записал в него слово и цифры. Лупа упала на кровать. Только вчера вечером по телевизору показывали викторину, и взлохмаченный ведущий задал вопрос — какой код для международных звонков из Великобритании в Индию? Правильный ответ оказался — 0091.
Артур закрыл контейнер и понес браслет вниз, в гостиную. Там он достал карманный Оксфордский толковый словарь; определение слова «айя» ничего не объяснило — няня или служанка в Индии и Восточной Азии.
Артур звонил куда-нибудь чрезвычайно редко; он вообще предпочитал не пользоваться телефоном. Звонки Люси и Дэну приносили одно расстройство. Но сейчас он поднял трубку…
Артур уселся на единственный кухонный стул и, сосредоточившись, стал набирать номер. Просто посмотреть, что из этого выйдет. Полная глупость, конечно, но было в этом слонике что-то такое, отчего Артуру захотелось знать больше.
После долгой паузы стали слышны далекие
