на спирт раскрутили…
Димыч выключил фонарик: отсветов костра хватало, чтобы видеть дорогу. Володя, похоже, решил не скупиться не только на алкоголь, но и на дрова: костер распустился, как цветок посреди мрака. Оранжевые блики плясали на стенках шатре и лапах елей. До поляны оставалось всего метров двадцать, но из-за веток лиц было не разглядеть; видно было только, что люди сидели тесным полукругом рядом с певцом. Кажется, они даже покачивались в такт песне. Кто-то, сбоку, размахивал рукой. Жене пришла в голову мысль, что именно так она и представляла себе настоящее походное братство: все сидят рядышком, плечом к плечу, глаза горят дружбой и счастьем, души сливаются воедино в песне… Надо же — оказывается, в их группе такое возможно! Как же обидно, что именно в этот момент они с Димычем зачем-то ушли в лес. Надо было оставаться здесь! Женя шагнула вперед, чтобы поймать хотя бы остаток волшебства, и… уткнулась в задники димычевых лыж. Он неожиданно остановился и замер, глядя куда-то влево от лагеря. В той стороне вечером парни пилили дрова. Женя тоже повернула голову и присмотрелась. У края поляны, среди стволов худосочных сосенок, стоял человек. Свет костра выхватил темный профиль, и она узнала Яну. Та тоже стояла неподвижно, смотрела и слушала. Жене показалось, что на лице подруги было написано то же выражение удивленного умиления, что, должно быть, было и на ее собственном. Яна тоже не решалась выйти из-за деревьев, чтобы не спугнуть чудо. Но вот она все же шевельнулась. Шаг, другой — и она ступила в освещенный круг. Ее сразу заметили; пара голосов, отделившись от общего хора, радостно приветствовали ее, а руки гостеприимно замахали: мол, иди сюда скорее, что же ты стоишь? Яна сделала несколько нерешительных шагов, все еще не веря, что все это происходит на самом деле. Но вот сомнения ее рассеялись: Женя увидела, как она поспешно сбрасывает лыжи, чтобы скорее втиснуться туда, куда ее приглашали — на самое уютное место, где было больше всего тепла. И сразу на фоне других зазвучал и ее голос — радостный и восторженный. Голос влился в общую песню. Правда, от нее оставались лишь несколько строк: ударил последний аккорд, и хор рассыпался дружным смехом.
Все это Женя наблюдала из-за спины Димыча. Он по-прежнему не двигался с места. Наконец, сообразив, что нужно просто обойти его, она неуклюже затопала по глубокому снегу. Но тут же остановилась: Димыч молча выставил на ее пути руку с палкой. Женя вопросительно взглянула на него. Он все так же неотрывно смотрел влево — туда, где прежде была Яна. Женя снова проследила за его взглядом, и у нее перехватило дыхание. На месте Яны ничего не было, но дальше, в глубине леса, трепыхался крошечный огонек. Это на него Димыч смотрел с самого начала. Наверное, он даже не заметил Яну. Женя тотчас отскочила и встала на прежнее место, за спину Димычу. Теперь они оба, не шевелясь, следили за огненной точкой в чаще. Она то появлялась, что исчезала среди ветвей. Рядом плясал огромный костер, их друзья пели и смеялись, но они ничего не слышали.
— Это… костер, — выдохнула Женя.
— Совсем близко. — Димыч тревожно оглянулся на лагерь.
— Что делать? Скажем нашим? — Женя посмотрела Димычу в глаза, ища спасительного решения.
Он подумал, пожевал губами, повертел головой туда-сюда — от одного костра к другому — и вздохнул.
— Нет. Сначала сходим туда. Или давай я один схожу.
— Нет, нет, я с тобой! — прошептала Женя.
Ей показалось, что в глазах его мелькнуло облегчение.
— Хорошо. Обойдем тут, чтобы ребята не заметили.
Было маловероятно, чтобы товарищи увидели их — они были слишком увлечены друг другом. Володя уже забренчал новую песню, и опять грянул нестройный, но веселый хор. Димыч с Женей медленно обошли лагерь по кругу и двинулись к мерцающему огоньку. Как бы хотела Женя, чтобы он вдруг исчез! Но как только лагерь остался за спиной, он замигал сильнее, как будто приглашал к себе.
— Как ты думаешь, кто это? — шепнула ему в ухо Женя.
Вопрос был бессмысленным, но надо было говорить, чтобы не слышать бешено стучащего сердца.
— Сейчас узнаем. — Голос Димыча стал глухим, словно чужим. Как будто он произносил последние в жизни слова и не считал нужным стараться.
Продвигаясь, они невольно замедляли шаг. Даже ноги поднимались с неохотой, будто пытались остановить своих хозяев. Однако, как они не старались, расстояние между ними и чужим костром сокращалось. Он становился все ближе, и виделся яснее. Иногда он прятался за стволы сосен, но через секунду вновь возникал перед глазами. А их собственный костер, наоборот, уменьшался, и смех друзей уже не мог пробиться сквозь строй деревьев. Женю охватила отчаяние. Не будь впереди Димыча, который шел и шел вперед, она давно бы бросилась обратно. Она не знала, что и Димыч передвигал лыжи только потому, что слышал позади ее шаги. Вдруг костер вышел из-за деревьев полностью. Между ним и путниками не осталось преград: словно ровная аллея из сосен вела прямо к нему. Димыч не выдержал и остановился — надо было перевести дух. Костер трепетал от ветра, то сворачиваясь клубочком, то выбрасывая вверх красные языки. До него было метров двадцать-тридцать.
— Ты… кого-нибудь там видишь? — еле слышно спросила Женя. Она была уверена, что Димыч видит не более, чем она.
— Вроде никого нет.
Они не осмелились даже подумать о том, чтобы зажечь фонари, и шли на ощупь.
— Димка… А что мы будем делать, если… если там кто-то есть?
Она не договорила «кто-то страшный», но Димыч понял.
— Если… если там люди, то я подойду первый. А ты будешь смотреть издалека. Если что-то не так — беги к нашим. Или нет, не к нашим… Беги куда-нибудь подальше… Чтоб не привести этих за собой. Вдруг они еще не знают, где наш лагерь?..
Это, конечно, было невозможно: два костра горели на расстоянии невооруженного глаза друг от друга, и таинственные «они» не могли не заметить соседей. Но все происходящее и без того находилось настолько далеко за пределами разума, что бессмысленно было искать правильную стратегию. Еле волоча свинцовые ноги, Димыч шагнул к костру. Женя, хоть ей и велено было стоять, поплелась за ним — она просто боялась остаться одна. Расступились последние ограждавшие поляну ели. Из тьмы показались бревна, уложенные вокруг костра для сидения. Димыч остановился. Остановилась и Женя.
— Смотри. — Он неуверенно показал рукой. — Шатер…
— И правда. Точно, как наш…
В стороне от кострового круга
