потому что люблю!
И вновь она была в его объятиях. Ее холодные губы касались его щеки и тихо шептали что-то. Время остановилось.
Наконец он опомнился.
— Солнце садится. Становится прохладно.
— Странно, — задумчиво прошептала она, — но мне кажется, что, напротив, потеплело.
Обнявшись, они побрели к кораблю.
* * *
Их было пятьдесят — членов команды линганийского корабля — и все они с ожиданием смотрели сейчас на Байрона. Он выступил вперед.
— За что вы боретесь, люди? За что рискуете своими жизнями? Думаю, за свободу Галактики. Галактики, в которой каждый сможет выбрать свой собственный путь. Я прав?
В ответ раздался приглушенный ропот, который мог быть знаком одобрения, но лишенным энтузиазма.
Байрон продолжал:
— За что же боролся ваш Автарх? За себя самого. Он — Автарх Линганы. Если бы он победил, то стал бы Автархом Королевств Космической Туманности. Вы поменяли бы Хана на Автарха. Кто бы выиграл от подобной замены? И стоило ли умирать за это?
Кто-то из толпы выкрикнул:
— Все же он один из нас, а не гнусный тираниец.
Другой перебил его:
— Автарх хотел примкнуть к мятежному миру. Он думал не только о себе.
— Да, он хотел войти в мятежный мир не только со своей организацией, — голос Байрона гремел над толпой. — Он хотел соблазнить их Линганой; он предложил бы им альянс с Хенриадами. И за это, он был уверен, мятежный мир даст ему все, что он попросит. Разве это не мысли собственника и эгоиста?! И потом, не подвергал ли он неоправданному риску ваши жизни? А мой отец? Он был верным другом свободы и чести. Но он был слишком популярен, и Автарх убрал его с дороги. Автарх может переступить через любого из вас. Можно ли чувствовать себя в безопасности рядом с таким человеком?
— Верно, — веско заявил Ризетт. — Он прав, ребята.
Внезапно тот же самый голос из заднего ряда спросил:
— А мятежный мир? Автарх знал его координаты. А ты их знаешь?
— Об этом мы поговорим позже. Сейчас надо обдумать, какую дорогу мы изберем после...
— Минуточку, мой дорогой юный друг, — раздался тихий прерывистый голос, и Байрон в ужасе оглянулся.
Пятьдесят человек команды вскочили на ноги, но все они пришли на совет безоружными. Их окружил отряд тиранийских воинов, и сопротивление было бесполезным.
А за спиной Байрона и Ризетта с бластером в каждой руке стоял Саймок Аратап.
Аратап внимательно изучал стоящую перед ним четверку. Майора Андроса с ним больше не было, улетела и тиранийская эскадра.
Остался только флагманский корабль, его команда, и он, Аратап. Лично. Линганийская команда также отбыла.
Он медленно произнес:
— Позвольте предупредить вас, леди и джентльмены. Корабль Автарха в настоящее время под конвоем направляется в Тиранию в сопровождении майора Андроса. Вся команда, в соответствии с законом, предстанет перед судом за измену. Но вот что мне делать с вами?
— Учтите, — заговорил сидящий рядом с ним Хенрик с Родии, — что моя дочь — совсем молоденькая девушка. Она была вовлечена во все это помимо ее воли. Артемида, дитя мое, скажи им, что...
— Твоя дочь, — прервал его Аратап, — будет, несомненно, освобождена. Как мне известно, ее руки просит тиранийский придворный. Я не забыл этого.
— Я выйду за него замуж, — вмешалась Артемида, — если вы освободите остальных.
Байрон полупривстал, но Аратап жестом усадил его на место. Тиранийский Представитель усмехнулся:
— Моя милая леди! Не требуйте от меня невозможного. Я не Хан, а всего лишь один из его слуг. У меня есть только одно право — судить его по справедливости. Так что же вы предлагаете?
— Мое согласие на замужество.
— А оно никому не нужно. Ваш отец уже дал его за вас. Вы можете предложить что-нибудь еще?
Аратап ожидал взрыва негодования. Ему в глубине души была неприятна его роль. Девушка могла также разразиться слезами, что произвело бы соответствующее впечатление на молодого человека. Ведь они явно влюблены друг в друга. Он определил для себя, что девушка очень привлекательна. Жаль, что она достанется этому старцу, Похангу.
Но она вела себя странно. Она, казалось, не собиралась падать без чувств. Отлично, подумал Аратап. У нее сильная воля. Поханг еще хлебнет с ней горя.
Он обратился к Хенрику:
— Ты просишь о снисхождении также для твоего кузена?
Губы Хенрика беззвучно шевелились.
Джилберт воскликнул:
— Я не нуждаюсь ни в каком снисхождении! Я не хочу от Тирании ничего. Прикажите убить меня.
— К чему эта истерика? — удивился Аратап. — Вы отлично знаете, что я не могу расстрелять вас без суда.
— Он мой кузен, — прошептал Хенрик.
— Это тоже будет учтено. Но не следует рассчитывать на то, что ваша служба Хану влечет за собой дополнительные поблажки. Думаю, ваш родственник скоро усвоит этот урок.
Он был удовлетворен реакцией Джилберта. Этот балбес, по-видимому, и в самом деле ищет смерти. Самое страшное наказание для него — оставить его в живых.
Перейдя к Ризетту, Аратап задумался. Это был один из людей Автарха. В связи с этим он обладал некоторой неприкосновенностью. Он сказал:
— Вы — глупец, который служит предателю. Лучше перейдите на службу к нам.
Ризетт фыркнул.
Аратап продолжил:
— Если вы дорожите своей воинской честью, вы можете потерять ее. Вас будут судить публично, и все узнают, что вы глупец из глупцов. Жаль...
— Но я думаю, мы могли бы поторговаться, — сказал Ризетт.
— Поторговаться?
— У вас есть только массометр. Разве вам не хочется иметь другое современное оборудование?
Аратап отрицательно покачал головой.
— Нет. Для этого у нас есть Автарх. Он и послужит источником информации. Такая торговля меня не интересует.
И он повернулся к юноше. Аратап оставил его на закуску, потому что тот был гораздо умнее остальных. Но он был молод, а молодые люди чаще всего неопасны.
Байрон решил опередить его.
— Как вам удалось найти нас? Он работал на вас?
— Автарх? Не в том смысле, в котором ты думаешь. Думаю, бедняга пытался играть за две команды сразу, и проиграл.
Хенрик с глуповатой улыбкой вмешался в их разговор.
— У тиранийцев есть изобретение, позволяющее следить за кораблями в гиперпространстве.
Аратап быстро обернулся:
— Если вы, мой господин, скажете еще хоть одно слово
