сняли вуаль, прихватив заодно напряжение и горечь. На мгновение он задумался, стоит ли сказать ей об этом, но не смог подобрать нужных слов. И вместо этого снова уставился в свою миску.
– Суп действительно хорош. Не понимаю, как лук получается у них таким мягким.
Пока он доедал, Люси взяла со стола рядом с ними газету, оставленную стариком с черным пуделем, и пролистала ее.
Артур наклонил миску, чтобы убедиться, что ему досталась последняя ложка супа. Тепло в животе и пробивающиеся сквозь крону солнечные лучи вселяли спокойствие и расслабленность. Напряжение ушло из плеч. Сидя здесь с Люси, он успел поразмыслить о последних двух неделях.
– Знаешь, благодаря этим поездкам и встречам с людьми, которые знали Мириам, я понял, что нас помнят за то, что говорим и делаем. Ее больше нет здесь, но она продолжает жить в сердцах и умах людей.
– Хорошая мысль.
– Не уверен, что кто-нибудь будет вспоминать меня так же доброжелательно.
– Не говори глупости, папа.
– Я и не говорю. Узнавая о том, как интересно жила твоя мама до меня, я все острее понимаю, что никогда не совершал ничего авантюрного, не путешествовал и не встречал людей, на которых повлиял.
– Но ты делаешь это сейчас. Еще не слишком поздно.
Артур пожал плечами.
Люси покачала головой.
– Ты слишком взволнован, папа. В этом все дело. Ты узнал о маме много такого, о чем никогда раньше не слышал. Но, уверяю тебя, ты всегда будешь частью моей жизни. Ты всегда будешь для меня особенным.
Артур благодарно кивнул – в том, что говорила дочь, был смысл.
– Спасибо. – Он чувствовал, что должен сказать что-то в ответ. Сказать, как любил ее с той минуты, как она появилась на свет. Он слышал, как Мириам с легкостью повторяла эти слова снова и снова.
Но ему слова никогда не давались так же легко. Маленькую, когда она спала, он мог поцеловать ее в лоб и прошептать: «Я люблю тебя», но здесь, на публике, в кафе, произнести это он не мог.
– Я, э-э… ну. То же самое.
– Ох, папа.
Люси вдруг обвила его руками за шею.
– Ты в порядке? В чем дело?
Люси фыркнула.
– Просто скучаю по маме, вот и все. Вот бы мама была здесь, с нами.
– Да. – Не зная, что сказать, он похлопал ее по спине.
Люси отстранилась первой и, открыв сумочку, порылась в ней в поисках салфетки.
– Мадам? Все хорошо? – Появившийся у столика официант бросил взгляд на Артура, словно обвиняя его в том, что он расстроил свою юную спутницу.
– Да, все хорошо. Это мой отец. Мы счастливы.
– Вы счастливы?
– Да. Очень. Спасибо за внимание. Мне просто нужна салфетка.
Официант исчез и в следующую секунду поставил на стол коробку с салфетками.
– Для вас.
– Merci. Вы очень добры.
– Клод. Меня зовут Клод.
– Угощаю я, – сказала Люси, промокнув глаза и высморкавшись. – Деньги мои, и я могу потратить их на то, что хочу. Помнишь?
– Да, дорогая. – Артур улыбнулся, принимая вид покорного подкаблучника.
Он прошел в туалет, а возвращаясь, увидел, что Клод разговаривает с его дочерью. Официант держал под мышкой поднос, а Люси улыбалась и крутила длинную прядку. Артур наклонился завязать шнурки и, заметив, что они по-прежнему болтают, проверил, сколько евро у него в кошельке.
– Все в порядке? – спросил он, садясь на свое место.
– Да, все хорошо, – ответила Люси. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели.
– Я видел, ты разговаривала с официантом.
– А, да. Он, э-э… – Она откашлялась. – Он спросил, не хочу ли я прогуляться с ним этим вечером. Это было немного неожиданно.
– Интересное совпадение, потому что Сильви пригласила меня пообедать с ней.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Надеюсь, ты согласилась, – сказал Артур.
Артур намылил подбородок пеной и взялся за бритву. Встав перед зеркалом в ванной комнате отеля, он изучил свое отражение. Предпринимать какие-либо усилия, направленные на улучшение собственной внешности, было непривычно и странно. Париж, пятничный вечер и обед с незнакомкой. Удивительно, что у такой милой женщины, как Сильви, не нашлось на этот вечер других дел.
Артур ощутил покалывание в пальцах. Думать об этом он не хотел, опасаясь, что попытается отговорить себя от встречи. По пятничным вечерам они с Мириам обычно устраивались перед телевизором с неизменной рыбой и жареным картофелем. С другой стороны, они с Сильви собирались поделиться своими воспоминаниями и историями, и, следовательно, он должен исполнить свой долг, а не уклоняться от него.
Единственное, о чем Артур старался не задумываться, так это о том, что они будут есть. Правда ли, что во всех французских ресторанах подают лягушачьи лапки и все блюда готовят с чесноком? С каким удовольствием он отведал бы сейчас пирог от Бернадетт. Ему так недоставало и ее стряпни, и ее компании. Оставалось только надеяться, что Сильви не будет чрезмерно требовательна и проявит снисхождение.
После обеда в маленьком кафе через дорогу от свадебного бутика они с Люси предались шопингу. С Мириам он ходил по магазинам нечасто, а если такое все же случалось, то по большей части слонялся возле раздевалок, поглядывая на часы. Заканчивалось тем, что она брала рубашки или брюки, прикладывала к нему и либо кивала и клала в корзину, либо возвращала на место. Спустя какое-то время одежда, как по волшебству, появлялась в его шкафу, отглаженная, со срезанными бирками – бери и надевай.
Точно так же в день рождения или на Рождество на кухонной столешнице появлялись хорошо подобранные подарки – завернутые в яркую бумагу, с бантиками из лент и подарочными бирками с надписью «От Мириам и Артура». На самом деле ему нравилось делать покупки для семьи, выбирать что-то такое, что, по его мнению, могло понравиться и пригодиться, но подарками занималась исключительно Мириам. Артур с таким порядком согласился и принял без возражений.
И на этот раз опыт шопинга с дочерью доставил ему огромное удовольствие. Они не спеша прогуливались по улицам, вместе пробовали разные французские сыры и оливковое масло. В магазине одежды, где проходила распродажа, Люси настояла, чтобы он купил пять новых рубашек, два джемпера и пару брюк. В примерочной, глядя на себя в зеркале, Артур признал, что выглядит моложе и свежее.
Он купил букетик фрезий для Сильви и эмалированную брошь с черным котом для Люси, когда она отвернулась. В витрине антикварного магазина он увидел простую нитку жемчуга и указал на нее.
– Думаю, твоей матери
