Я смотрю на нее и вдруг снова ощущаю себя одиннадцатилетней. Усыпанной веснушками запутавшейся шестиклассницей, у которой нет друзей. Вообще нет. Мой день однообразен: школа, дом, вечера у телевизора вместе с мамой. Весь обед я пряталась в туалете, читая мангу. Папа только-только нас бросил, поэтому мама вечно то злилась, то плакала, а Морган и Анна оказались первыми, кому почему-то было до меня дело. Они стали моими друзьями еще до того, как я узнала о существовании Саймона и Ника. Возможно, Анна права, и я действительно веду себя как свинья. Может, я себе все придумала.
Клянусь, кто-то будто завязал мои внутренности в узел.
Анна качает головой.
– И что дальше? Ты найдешь причину ненавидеть еще и меня? И Ника? И Саймона? Откажешься от всех нас, потому что не готова попрощаться как следует?
– Ты говоришь ерунду и прекрасно знаешь об этом.
– Дело не во мне, – огрызаюсь я. – Морган вела себя как расистка. И перед Эбби она так и не извинилась. Все. Разговор окончен.
Развернувшись на каблуках, я вылетаю из кафе, оставив удивленную Анну у стойки заказов.
22
Не успеваю я дойти до машины, как приходит сообщение от Саймона:
Можешь прийти в «Вафл Хаус»? Прямо сейчас?
Я немедленно отвечаю: Ты удивительно вовремя: я как раз выхожу из «Старбакса». У меня даже мелькает подозрение, не знал ли он о сегодняшней моей встрече. «Вафл Хаус» настолько близко от кофейни, что я могу дойти пешком.
Супер. Мы в самом дальнем углу, приходи!
Мы? – переспрашиваю я, чувствуя, как желудок снова сжимается.
Мы с Ником.
Да они сговорились, что ли?
Боже, сама мысль о том, чтобы встретиться с Ником, приводит меня в ужас. Как мне ему в глаза смотреть? Что, если он знает? Что, если поймет, едва взглянув на меня? Привет, Ник, ни за что не угадаешь, чем мы занимались с твоей бывшей девушкой! Да-да, с той, которую ты все еще любишь!
Это не какая-то мелочь, которую можно простить по дружбе, а самое настоящее преступление.
Я продолжаю смотреть на экран телефона, гадая, удастся ли мне отвертеться. Может, пришло время использовать любимую отговорку Саймона про внезапный приступ поноса?
Или нет. Не знаю. Мне все равно придется рано или поздно с ним встретиться.
Буду через пять минут.
Ты супер, – отвечает Саймон.
На улице тепло, дует легкий ветерок, так что я, наверное, пойду пешком. Машину можно оставить на парковке мужского клуба: никого не удивит, что она простояла там несколько часов.
Парни сидят в кабинке друг напротив друга, ковыряя одну вафлю на двоих. Это значит, все плохо.
– Привет, – говорю я, занимая место рядом с Саймоном.
– Привет! – оживляется Ник. – С возвращением. Как ваша поездка?
Я вздрагиваю, услышав этот вопрос. Может быть, однажды у меня перестанет сжиматься сердце при слове «поездка» и я не буду сразу же вспоминать об Эбби. Я подтягиваю ноги, усаживаясь по-турецки, и поджимаю губы.
– Спасибо, хорошо.
– Здорово, – кивает он. – Так вот, я хотел спросить…
– Началось, – бормочет себе под нос Саймон.
Я напускаю на себя исключительно деловой вид и заказываю подошедшей официантке вафлю и кофе. Стоит ей уйти, как Ник возвращается к допросу:
– Как Эбби себя чувствовала? У нее все хорошо или… Не знаю, может, она странно себя вела?
Вот дерьмо.
– Мне показалось…
– Она плакала?
– Немного.
Это хотя бы правда. Она плакала. Сразу после того, как я набросилась на нее из-за того поцелуя.
– Ого. Ладно. – Ник смотрит на меня широко открытыми глазами. – Это… понятно.
– А как ваше путешествие? – спрашиваю я в отчаянной попытке сменить тему.
– Отлично, – отвечает Саймон, но что-то в его голосе заставляет меня насторожиться.
Однако прежде, чем я успеваю спросить, что пошло не так, Ник возвращается к беспокоящей его теме:
– Понимаешь, я очень скучаю по ней. Мы уже неделю не разговаривали. Я то и дело пытаюсь ей позвонить. Просто по привычке. Я… – Он потирает лоб. – Это же какая-то ошибка, правда? Мы не должны были расставаться.
– Она тебя бросила, – осторожно напоминает Саймон, но Ник, похоже, даже его не слышит.
– Я должен был за нее бороться. – Голос у него дрожит. – Она лучшее, что со мной было, а я просто дал ей уйти. О чем я только думал?
Саймон бросает на меня быстрый взгляд.
– Ты не виноват, – вмешиваюсь я.
– Я недостаточно упорно за нее боролся. – Он энергично трясет головой. – Нужно было подать документы в университет Джорджии.
– Но
