почему Артур знал, что, когда женщины говорят что-то, это иногда может означать обратное.
– А по-моему, вы не в порядке. – Он встал, подошел к ней, протянул руку и похлопал ее по плечу.
Бернадетт напряглась.
– Ну… может, да, а может, нет. – Она взяла тарелку, вытерла ее кухонным полотенцем и поставила на сушилку.
Артур взял у нее губку, отжал и положил на столешницу.
– Так что все-таки случилось?
Она опустила глаза, раздумывая, стоит ли ему что-нибудь говорить.
– В прошлом месяце я ходила на танцевальные занятия по танцу живота и, когда переодевалась, обнаружила шишку в… груди. Я пошла к врачу, и он направил меня в больницу, чтобы провериться на рак молочной железы. Результаты будут готовы завтра.
– Понятно. Я… – Он не знал, что сказать. Натан был прав.
– Доктор говорит, что это обычная процедура, и лучше всего все проверить. Но моя мать умерла от этого, и у моей сестры это было тоже. Скорее всего, и у меня… – Бернадетт заговорила быстрее: – Я не уверена, как справлюсь с этим, когда Натан уедет в университет, а Карла рядом нет. Я ничего не сказала Натану. Не хочу его беспокоить…
– Я могу отвезти вас на прием.
– Вы целый год не садились за руль.
– Раньше я ездил на машине на работу. Уверен, что справлюсь.
Бернадетт улыбнулась.
– Очень любезно с вашей стороны, но нет.
– Вы многое сделали для меня.
– Со мной расплачиваться не надо.
– Я и не пытаюсь расплатиться. Я предлагаю вас подвезти. Как друг.
Она, казалось, не слышала.
– Натану всего восемнадцать. Представьте, если все серьезно… Сначала Карл, теперь я.
– Постарайтесь не волноваться. Вы не можете знать наверняка, пока не получите результаты. Завтра все станет ясно.
Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание, потом выдохнула через нос.
– Вы правы. Спасибо, Артур.
– Я могу заехать за вами на такси. Вам необязательно проходить через это в одиночку.
– Вы очень добры. Но я хочу сделать все сама. Я поеду в больницу одна.
– Натан, наверное, очень волнуется.
– Я скрывала это от него. Он ничего не знает.
Артур не знал, стоит ли рассказать ей о визите Натана и о том, что ее сын ужасно волновался. Пока он размышлял над тем, что сказать, зазвонил телефон.
– Вам звонят, – сказала Бернадетт. – Я ухожу.
– Уверены? Если что, могут и перезвонить.
Она покачала головой.
– Нет, не провожайте, я выйду сама. Спасибо за ланч. Было очень здорово.
– На сколько вам назначено?
– Где-то во второй половине дня. Ваш телефон звонит. На кухне.
– Расскажете мне потом, как все прошло.
– Ваш телефон… Вам нужно ответить.
Артур неохотно открыл входную дверь. Бернадетт вышла. Он посмотрел, как она идет по садовой дорожке, и рассеянно поднял трубку. Женский голос, ясный и сдержанный. И тон, такой холодный, что он поежился.
– Артур Пеппер?
– Да?
– Полагаю, вы меня искали. Меня зовут Сонни Ярдли.
– Я весьма недовольна тем, что вы появились на моем рабочем месте без предварительного уведомления, – заявила Сонни. – Это в высшей степени непрофессионально. Я могла вести занятие. К тому же я была на больничном, и такого рода вторжение мне совершенно не нужно. Теперь я вернулась на работу, и вот Адам говорит, что вы пожаловали в колледж собственной персоной и разыскиваете меня.
– Извините. Мне жаль, что так получилось. Я звонил вам и оставлял сообщения…
– И я их получила. Но это не дает вам основания преследовать меня.
Артур даже вздрогнул от яда в ее голосе. Ему и в голову не приходило, что его действия могут так кого-то задеть.
– Я не имел в виду ничего плохого, мисс Ярдли.
– Имели или нет, что сделано, то сделано. Вы узнали у Адама то, что хотели узнать? – Тон ее оставался резким.
– У меня есть украшение, браслет с шармами. Полагаю, один из шармов, палитру для красок, могли изготовить вы.
– Да.
– В таком случае, как я уже сказал в оставленных вам сообщениях, вы, наверное, знали мою жену, Мириам Кемпстер. Возможно, вы и подарили ей этот шарм.
Сонни промолчала. Он перенес телефон на кухонный стол и попытался заполнить пустоту.
– Ваше имя назвала мне Сильви Бурден.
– Я не знаю никакой Сильви Бурден.
– Она также была подругой моей жены. Мириам была с ней в Париже. Это она предложила мне связаться с вами.
– Да уж, – холодно бросила Сонни.
Артур уже злился. С чего бы такая недоброжелательность?
– Мисс Ярдли, моя жена умерла. Двенадцать месяцев назад. Вы, наверное, не знали об этом. Я пытался выяснить кое-что о ее прошлом.
Он ожидал, что она извинится, скажет, что сожалеет, но она снова промолчала. Должно быть, очень рассержена или пользуется молчанием для демонстрации силы. Или просто не вполне оправилась после болезни. И его снова понесло. Слова сами скатывались с языка. Он рассказал ей о браслете с шармами и о том, как поиски привели его в Париж, Лондон и Бат. Ему оставалось узнать только о двух подвесках – кольце и сердечке. О том, что она слушает, свидетельствовали только легкие щелчки, как будто сережка постукивала о телефон.
– Вот такая история, – сказал Артур, закончив свой рассказ.
– Не знаю, мистер Пеппер, почему я еще не положила трубку. – Ее тон остался ледяным.
– Но почему?
– Ваша жена когда-нибудь упоминала в вашем присутствии обо мне?
– Нет. По-моему, нет. Хотя, может быть, я просто не помню. Память у меня…
– Интересно, сколько еще скелетов она хранила в своем шкафу? Вы знаете?
– Я, э-э, нет. – Они как будто говорили на разных языках, и ему надоело играть в чужие игры, следовать указаниям и не знать, куда они его ведут.
– Нет. Похоже, действительно не знаете, – сказала Сонни. – Что ж, тогда я пожалею вас.
– Я пришел в колледж, чтобы найти вас. Я видел там картину вашего брата. Я узнал на картине Мириам. Он был прекрасным художником…
– Да, был.
– Он больше не пишет?
– Его больше нет с нами. Вы в самом деле ничего не знаете, да?
Артур не понимал, что она имеет в виду.
– Мне жаль. По-моему, это прекрасно, что его работа выставлена на всеобщее обозрение и каждый может оценить его талант.
– Я ненавижу эту картину. На мой вкус, она слишком эксцентричная. Будь моя воля, картина была бы убрана или даже сожжена.
– Мне она показалась довольно милой.
– Не смешите меня. И вообще, у меня нет времени на этот разговор, мистер Пеппер.
Артур не сдавался.
– Я просто пытаюсь выяснить некоторые детали прошлого моей
