оранжевой куртке и зеленых лосинах, – вынимала вещи из-под задней дверцы: глубоко нагибаясь внутрь и вытягивая назад изящную тонкую ножку.
Она была похожа на умную птицу, вертевшую хвостом на краю ловушки.
– Вы к Степе?
– Похоже, что не вовремя?
– Нет. – Генеральша вылезла из багажника. – Пора ему вставать… На работе так устает, а здесь только и делает что спит!
В руках она держала большой кувшин, оплетенный золотистой лозой:
– Как я люблю эти переезды, всякие там хлопоты по обустройству! У Степы это осталось еще от кочевой жизни по общагам!..
Она пошла к дому, но сынок преградил ей дорогу. Похоже, у него была привычка возникать внезапно. Мальчик стоял перед матерью молча, и смотрел на нее с обиженным лицом.
– Ну что опять? Иди позови папу!
– Нет! – Детские пальцы душили горло крокодила.
Генеральша намеренно переключила свое внимание на пришедшего гостя:
– Вы думаете, что Степа сразу был таким богатым? Квартира там, загородный дом…
Вася покачал головой.
– Он еще студентом подрабатывал на рыбном заводе, чтобы денег хватало! И никто ему никогда не помогал…
Мальчик ушел в дом, а его мама еще долго рассказывала о разных дорогих ей вещах, которые она собирается оставить здесь «зимовать»:
– Вообще у вас тихо. Хорошо. Не шалят, в смысле…
33
Внезапно включился прожектор, заливая усадьбу ярким светом. Из дома вышел хозяин в майке-тельняшке, показывая на плечах нездешний загар. Босые ноги обуты в калоши с начесом из местного магазина.
Генерал смотрел строго, но рассеянно:
– И што?..
– Строите, – кивнул Вася на таджиков.
– Ага.
– Канализацию?
– Деньги откачиваем…
Тоскливо залаяла собака, рыжая дворняга на цепи, скашивая умные глаза на хозяина.
– Да цыц ты! – лениво крикнул генерал. – С утра не затыкается!
– Где уж там? – вставила жена, кутаясь в цветной мех. – С ночи начала выть. Ты-то спал, котя! А я все это слушала…
– Может, шарится кто? – Генерал пытливо глянул на главу села.
– Пошалить-то?
– Ну или как у вас зовется?
Вася пожал плечами под мокрой фуфайкой:
– Нет, даже не думай! Здесь напрасно пакостить никто не будет.
– А не напрасно? – засмеялся Степа, поглаживая полосатое пузцо.
Потом сказал лукаво-сочувствующе:
– За правое дело и сам бы пошел! Да?..
Васе оставалось только улыбнуться неопределенно: мол, и так и сяк понимай!
Мальчик с крокодилом схватил руку отца и потащил куда-то в сторону.
– Погоди, малыш, – вывернулась рука налимом.
Но сын не хотел отступать:
– Идем скорей! Скорей, я сказал!
– И што…
– Я что пришел-то, – заторопился Вася.
– Денег просить, – опередил его генерал.
Уже давно понял Вася: спрашивать и просить – разные вещи!
– У нас праздник скоро будет, день села. Вот, на призы… хожу, стараюсь.
– И што? – спросил шипяще-нудно.
– Думаю, вам интересна жизнь села…
– И што?
– В каком смысле?
Видимо, этим «и што» он сбивал пыл у просителей на своей работе:
– Што за призы?
– Разное… спиннинги, например!
Генерал переключился на сына, пытая его тем же: «И што? И што опять?» Затем пошел вразвалочку к машине – мрачной лакированной скале, – долго ковырялся в багажнике, откидывая вещи жены. Наконец достал черный футляр.
Это была винтовка.
– Вот, что дарить нужно! – сказал он с гордостью.
– Ну так… не всем по карману.
– Немецкая! С оптикой!
Маленькие пухлые руки крутили охотничью винтовку: глянь-ка, сталь шершавая, а приклад – будто дорогая скрипка!
На темном полированном дереве послушно таяли следы от пальцев.
– Хороша вещь, – согласился Вася, вспомнив ручное ружье своего отца.
– Хорошая, – передразнил генерал, – ты где лучше-то видел?
– Ладно, я в другой раз…
Но генерал остановил его:
– Сколько надо-то?
Услышав сумму, Степа только усмехнулся:
– Ну, приходи завтра, што ли…
И опять завыла собака.
Мальчик уцепился за руку отца. Вася с тревогой смотрел в ту сторону, куда тянул ребенок. Это, должно быть, скамейка под бузиной. То место, где споткнулась детская душа: мальчик или заставит кого-то съесть грязную ягодку, или расплачется на руках отца…
Но генерал крутил винтовку, сдувая с приклада мелкие снежинки. Подняв ствол кверху, он прицелился на дальние склоны горы:
– Вертолет сюда надо! – взмахнул короткой рукой. – Дичи там немерено!
Какая-то подневольность чувствовалась рядом с этим человеком, отгородившимся каменным забором от деревни. И от шума реки, что уже рыла берег под его стеной, не соглашаясь с чуждой стратегией.
Генерал водил прицелом по ближним скалам. Заметил что-то необычное:
– Там пещера, что ли? – нахмурился на черную дыру, заросшую кустарником.
– Есть пещерка, – подтвердил Вася.
– Ты был там?
– Со школьниками лазил…
Вася соврал, чтобы успокоить генерала. Сам он никогда не тревожил открытого нутра гор. Как никогда не совал палки в норку диких зверей.
Постучав калошами, генерал как-то обмяк и потерял интерес к охоте:
– Хорошее место… для снайпера!
Вообще-то Степа был каким-то крупным чиновником, и генералом в селе прозвали его за хмурый вид и любовь к охотничьей амуниции.
Собака глухо выла, исподлобья и виновато глядя на хозяина.
34
Мелкая крупка сеялась на ветру, ее волны шли косо и упруго, временами сменяясь тяжелыми мокрыми снежинками, норовящими попасть в лицо или за пазуху.
Уже совсем стемнело.
Свет из окон его дома согревал лужи в огороде.
Брошенное сено в пустом загоне покрылось ледяной коркой.
Вспомнилось, как в прошлом году заболела Зорька – перестала жевать. Видно, съела какую-нибудь дрянь вроде пленки поверх стога. Вася гонял корову бичом по загону, потом раскрыл ей пасть, а Надя вылила бутылку водки. Даже стопки мужу не оставила…
«Эх, Зорька-Зорька, зачем ты ушла?»
Он еще раз оглядел пролом в ограде:
– Жерди-жордочки, зачем вы упали?
И стало будто светлее:
– Месяц с зазубринами нас подпилил!
Из облаков выбрался настырный месяц, успевая отражаться и в бочке возле крыльца, и в луже у ограды:
– Месяц-шалун, зачем жерди подпилил?
– Я плыл по реке и за мост зацепился!
– Мост-мосток, зачем ты месяц поймал?
Вася прислушался, улавливая далекий гул реки: «Потому что на острове давно не был!..»
Снег сыпал и сыпал, первым мягким слоем укрывая землю.
Дома жена чистила картошку.
– Идем, я знаю, где она!
– Где? – бросила нож в кастрюлю.
– На острове. Был у генерала, собака с ночи лает и морду тянет…
Надя на ходу наматывала платок на голову:
– А что сразу-то не пошел?
– Да не хотел у них на глазах!.. Сейчас обойдем по отмели и спустимся по берегу.
35
В потемках двигались след в след: черные влажные отпечатки выделялись на белой тропинке. Снег падал тихий и лохматый, с какой-то сладковатой затхлостью, какая бывает в пустом стаканчике из-под мороженого.
Мокрые капли соскальзывали с веток черемух, мягко шлепаясь под ноги,
