слушала его, когда он говорил, что хочет быть со мной. Я чувствовала, что знаю его очень хорошо. Я знала его достаточно, чтобы он овладел моим сердцем.
– Я не собираюсь это слушать, – сказала я ей. – Можешь идти. Я больше не спущусь и не стану ни о чем с тобой говорить.
Она принялась яростно кричать мне вслед что-то, по всей видимости, на русском языке, пока я шла к лифту. Я не могла позволить Оксане запятнать ту правду о Тайлере, которую так прекрасно знала. Пусть даже голосок в моей голове нашептывал, что, быть может, смысл прислушаться к ее словам все же есть. Зачем еще ей было утруждать себя поездкой сюда? Может, она и правда пыталась меня предостеречь?
Или Тайлер слишком сильно ранил ее и теперь она метала молнии, пытаясь ранить и запугать меня, лишь потому что я оказалась подругой и сожительницей Тайлера?
У меня не получалось взглянуть на ситуацию ее глазами, я не могла понять, что заставило ее предпринять такую попытку. Едва ли Тайлер согласился бы вернуться к ней после всего, что она тут о нем наговорила. Оставалось лишь предположить, что единственной целью приезда сюда было ее желание растоптать меня и чувства, которые я питала к нему.
Наверное, надо было сказать ей в лицо, что она проиграла.
Я не верила, что он может быть плохим парнем. Я видела в нем слишком много доброты и красоты. Серьезен ли он в отношениях? Может, в этом для нее и заключалась главная проблема? Это вполне могло быть правдой. Учитывая его финансовое положение, возможно, ему было легче ни с кем не заводить серьезных отношений, ведь он так много заботится о своей матери.
Устроила бы меня такая жизнь? Но как могли наши отношения не быть глубокими и серьезными, если я живу с ним в одной квартире? Мы начали с куда более выигрышных позиций, однако это могло нести в себе и определенные трудности.
Когда я вернулась в квартиру, у меня звонил телефон. Я оставила его на стойке, когда спускалась вниз.
Сперва я подумала, что звонят Шей или Делия, чтобы узнать, как все прошло с Оксаной.
Но это была моя старшая сестра.
– Привет, Виолетта! Как дела? – я не ожидала, что ей может что-то от меня понадобиться.
Должно быть, просто дежурный звонок, чтобы узнать, жива ли я.
В следующий миг надежда на короткий пустой разговор испарилась:
– Ты помнишь, что ты мне должна за мою помощь? Пора платить по счету! Мне нужно, чтобы ты приехала сегодня вечером на рождественскую вечеринку к маме и папе.
Глава двадцать пятая
– Что? – переспросила я.
Это был уже не какой-то пустяк. Такой просьбы я от нее ожидала меньше всего. Прийти к нашим родителям на ежегодную, как они ее называли, пред-предрождественскую вечеринку? Вечеринок в канун Рождества родители не проводили, опасаясь, что никто не придет. В такое время люди предпочитают заниматься всякой ерундой, просиживать вечера дома со своими семьями. Так что выбирать для кутежа день перед кануном Рождества с давних пор вошло в моду и для многих хьюстонцев стало еще одной славной рождественской традицией.
Вечеринка была для родителей прекрасным поводом блеснуть перед родней и друзьями своим достатком и, насколько это возможно, продемонстрировать свою щедрость, вдоволь напичкав их едой и накачав алкоголем. Это было последнее место на земле, где бы я хотела оказаться, особенно зная, что Брэд и его семья тоже там будут. Неужели это еще одна грубая попытка матери примирить меня с ним?
– А почему ты хочешь, чтобы там была я? – Я вполне допускала, что она могла мне лгать по указке матери.
Она тяжело вздохнула.
– Потому что я собираюсь рассказать родителям, что я не выйду за Говарда и что я люблю Сантьяго.
Моя голова дернулась назад, словно меня ударило током через мобильный.
– Ты собираешься – что?… Ты что, решила умереть перед Рождеством? Или, может, хочешь отправить родителей в больницу с инфарктом?
– Мне придется рассказать им, пока это все не зашло слишком далеко. Я знаю, что Говард сегодня вечером собирается сделать мне предложение. Мама хочет устроить по этому поводу целое шоу. Мне придется их остановить, и мне нужно, чтобы ты была там со мной. Если ты, конечно, захочешь.
– Конечно, я буду! Для тебя я сделаю все. Вот только у меня тут нет подходящего платья. – Мероприятие предполагало строгий вечерний дресс-код.
– Я могу прислать тебе одно из тех, что висят у тебя в комнате. Или попрошу кое-кого из моих личных помощников прикупить для тебя несколько платьев и переслать.
Предложение бесплатно разжиться новым платьем звучало интригующе (я нисколько не сомневалась, что Виолетта его оплатит), но мне страшно не хотелось снова быть перед кем-то в долгу. Я бы не посмела считать, что уверенно стою на своих ногах, пока моя сестра закупает для меня бальные платья.
– Может, темно-зеленое бархатное – то, которое мы купили в Милане два года назад? – спросила я. – Оно хорошо подойдет для праздничной вечеринки. И я бы хотела одолжить что-нибудь из украшений, если у тебя найдутся лишние.
– Идет! – сказала Виолетта, и я могла расслышать в ее голосе неподдельное счастье. – Не могу поверить, что я это делаю!
– И я тоже не могу поверить, что ты это делаешь. Ты все-таки бунтарка. Я горжусь тобой.
– Спасибо. До вечера.
Я положила трубку, затем позвонила Шей и сообщила ей, что случилось с Оксаной и где я проведу остаток вечера.
– Позвони мне, когда все закончится. Я бы могла пойти с тобой, но как-то нет желания. Хотя, конечно, возможность понаблюдать за террариумом высшего света в их естественной среде очень даже интригует. Так что рассчитываю получить от тебя подробный отчет, как идут дела в твоей семье, – сказала она. – Буду ждать. Удачи!
Я позвонила нашей помощнице и спросила, сможет ли она зайти сегодня вечером посидеть с собакой. Та была рада помочь. Я знала, что это перебор, что с Пиджин все будет в порядке, но мне была невыносима мысль, что она останется одна, пока я буду торчать на этом застолье. Особенно потому, что я не знала, сколько оно продлится. Расскажет ли Виолетта им обо всем сразу? Или подождет несколько часов? Зная, что ей понадобится время, чтобы собраться с мужеством, я решила быть уверенной, что за выздоравливающей Пиджин будут приглядывать.
Я написала Тайлеру.
«У меня тут в последнюю минуту семейная фигня наметилась на всю ночь. Звякнула Кэйлен, чтоб приехала, присмотрела за собакой. Пиджин молодец – поправляется!»
Он ответил.
«Окей. Я скоро лечу обратно в Техас. Будет много работы, когда вернусь домой. Приеду поздно. Ничего, если мы потом переговорим?»
Чувствуя, как колотится сердце, я написала ему снова.
«Да».
Мое платье привезли через пару часов. В придачу
