на ней было розовое платье «Шанель», расшитое кристалликами, напоминающими крохотные снежинки. Интересно, где отец?
– Мэдисон, мы не ожидали, что ты к нам сегодня заглянешь, – ее голос звучал болезненно-сладко, и я поняла, что ничего хорошего ждать не стоит.
Она лгала. Она, конечно же, знала, что я приду на вечеринку. А это означало, что мать нашла способ причинить мне боль.
– Меня пригласила Виолетта, – я покосилась на сестру в надежде, что она, быть может, воспользуется шансом, который я ей дала. Но та уставилась в пол и не хотела встречаться со мной взглядом.
Затем она пробормотала «извините» и ушла, оставив меня наедине с матерью.
Вот тебе и сестринская поддержка!
– Ты тут, должно быть, уже со всеми перездоровалась? Пообщалась с Фредерикой? – спросила мать.
– Я ее видела, но мы не общались.
В этих расспросах было что-то диковатое. Я думала: все ли в порядке с Виолеттой, не стоит ли мне проведать ее?
– Я нахожу ее совет очень разумным, – сказала она с улыбкой. – А ты разве нет?
– Что тут вообще происходит? – Мы уже уходили в другое измерение.
Ванесса приблизилась к нам и встала рядом с матерью. Она ничего не говорила, и именно это ее молчание больше всего сбивало меня с толку.
Мать начала говорить как бы за двоих:
– Ты и правда думаешь, что ты такая молодец – сама устроилась в этой жизни? Что тебя спасли твои чудесные навыки «выживания»? Твоя неукротимая сила воли? Что ты по-настоящему твердо стоишь на ногах?
Почему ее слова наполнили меня ужасом?
– Ну да, я же встала на ноги. Я оказалась сильнее, чем раньше могла о себе подумать. Я сильная!
Мать издала фальшивый звенящий смешок.
– Дорогая, ну откуда же тебе это знать? Ты никогда не была сильной. У тебя были две эпизодические вспышки бунтарства, только и всего. Это не сила. Даже сейчас о тебе продолжают заботиться. Избалованное ты дитя!
– Что… что ты имеешь в виду?
– Твою работу. Как ты думаешь, кто дал тебе рекомендацию, чтобы тебя приняли?
Шей замолвила за меня словечко. Едва я подумала об этом, как поняла, что это далеко не единственный вариант. Учитывая то, в какое учреждение я поступила, приходилось признать, что мои родители знали достаточно влиятельных людей, чтобы потянуть кого надо кое за какие ниточки. Такую возможность я прежде даже не рассматривала.
Они, очевидно, контактировали с могущественными людьми в Миллстонской академии, о чем свидетельствовал тот факт, что меня только что чуть не уволили оттуда. И все же не уволили.
– А как насчет твоей машины? Где ты ее купила? Через дилерский центр, который посоветовала тебе твоя тетя? Тетя, которая остро нуждалась в деньгах? Которая сегодня пришла ко мне в гости, после того как мы наконец залатали наши так часто рвущиеся отношения? Которая сделала бы все ради своей любимой сестры? И скажи-ка, вы ведь купили машину у менеджера по сниженной цене?
– Нет… – Мой голос подрагивал, я пыталась крепить оборону, но чувствовала подступающую все ближе тошноту. – Я торговалась за цену сама.
Она вновь рассмеялась:
– Как наивно!
Неужели даже тут без них не обошлось? Зачем это им? Чтобы показать мне, что они по-прежнему контролируют мою жизнь? После того как я поверила, что взяла бразды в свои руки? Я знала, что они хотят от меня благодарности. Они хотели, чтобы я опустилась на колени, от всей души благодаря их за то, что им хватило мудрости продолжать держать меня на поводке. Работа, которая у меня была, машина, на которой я ездила. Я думала, что все это были мои решения, а мать объясняла, что это не так.
Я почувствовала, как что-то сдавливает мою грудь, не давая вдохнуть воздух. Я не собиралась больше позволять им так обращаться с собой. С меня довольно!
– Слушайте, я не знаю, что вы там еще задумали, но я не собираюсь стоять здесь и…
– А вот и твой отец. И, собственно, раз уж говорить о важных знакомствах, ты сейчас просто обязана познакомиться с его гостем. Это одна из восходящих звезд Уэстон Уилшира. Я полагаю, Мэдисон, ты знаешь Тайлера Росса?
Глава двадцать шестая
Я не могла понять, что происходит. Передо мной, одетый во фрак, стоял мой отец. И Тайлер.
Они были вместе. Тайлер работал в компании отца?
Почему он мне не сказал? В моем правом виске нервно забарабанил пульс.
– Что происходит? – спросила я.
– Мэдисон? – Тайлер выглядел растерянным. – Что ты здесь делаешь?
Моя мать была в своей стихии:
– А теперь давай-ка вспомним про твою квартиру. Фредерика с превеликим удовольствием показала тебе самые паршивые каморки в городе. Так что, когда нам выдался случай поговорить о тебе с одним из наших самых доверенных сотрудников, мы были рады узнать, что за тобой отныне будут приглядывать.
Моя квартира? Пиджин?
Тайлер?
Они всюду сунули свой нос! Сделала ли я хоть что-то сама в этой жизни? Я попалась во все их ловушки, слепо веря в успех и ни о чем не подозревая.
Наивное дитя, как правильно сказала мать. Ее лицо кривила холодная, расчетливая усмешка. Как у гадюки, лежащей в засаде, чтобы, улучив идеальный момент, броситься на добычу.
И этот момент настал.
Но Тайлер? Как он мог согласиться принять в этом участие? Мое сердце сжалось от боли.
– Зачем? – спросила я его.
Мать ответила прежде, чем он успел хоть что-то сказать:
– А как ты думаешь? Ради повышения, которое мы ему дали.
У меня зазвенело в ушах. Кровь хлынула в сердце, и оно забилось так часто, что моя грудь, казалось, готова была разорваться. Все это время, пока я доверяла ему и пыталась уважать его и все его правила, все это время, пока считала его своим другом, он меня предавал?
Ради идиотского повышения?
То, что он лгал мне, водил меня за нос, само по себе было достаточно гнусно. То, что заставил меня поверить в его чувства ко мне и в то, что у нас могут быть отношения, было омерзительно. Но то, что он вступил в сговор с моей матерью!..
Это было предательство, которое я никогда не смогу пережить.
Она победила. Мать пообещала, что заставит меня пожалеть о моем выборе, и ей это удалось. Она разрушила в моей жизни все, что имело для меня ценность.
Кругом была одна ложь.
Я подхватила свои юбки и побежала. Я слышала позади окликнувший меня голос Тайлера, но не удостоила его взглядом. Убраться как можно дальше от людей в этом зале, которые думают, что все знают лучше меня, что я слишком глупа, чтобы самостоятельно принимать решения. Что мне необходим присмотр и контроль, чтобы кто-то решал, как и с кем я должна проводить свое время.
Он догнал меня в холле и схватил за запястье.
– Мэдисон, подожди! Я не знал, что Хантингтоны твои родители.
Я не знала, смеяться мне или плакать:
– Все
