Маримар.
Рианнон поцеловала крошечный волдырь на ладони.
– Была кость Изабеллы.
Рей, подняв брови, смотрел на палец, подаренный их прабабушкой.
– Она сказала, палец нас защитит.
– Он не дает ему войти. – Лазаро издал надтреснутый, рокочущий смешок.
– Кто он такой? И где мы? – спросил Рей.
– Я не могу ответить, – ответил Лазаро. – Он мне запретил.
– Запретил рассказывать мне или только Маримар?
И Лазаро понял. Впервые за долгое время его глаза засияли, как будто в черные небеса его радужки вернулись звезды.
– Только ей.
– Тогда смотри на меня, – сказал Рей. – И адресуй свои ответы мне или Рианнон.
Лазаро кивнул.
– Мне слишком многое нужно сказать.
– Кто тебя здесь запер?
– Боливар Лондоньо, – ответил он.
Рей с Маримар обменялись испуганными взглядами. Рей покачал головой.
– Значит, он не погиб в огне. Почему?
– В ту ночь все пошло не так, – ответил Лазаро. – Мы с Орхидеей заключили сделку. В обмен на свободу я обещал поделиться с ней силой. Но она пришла слишком рано, в смятении. Когда я открыл ей свою душу, она не отпустила меня. Я ощутил ее страх, боль, гнев и испытал потрясение. А потом она ушла. Оставила мне ключ от моих цепей и кольцо. Но я был слаб. Она взяла слишком много. Цирк был охвачен пламенем и дымом. Упавший на меня луч света пригвоздил меня к земле. Меня нашел Боливар.
Лазаро вздрогнул. Порывшись в рюкзаке, Рианнон достала шаль, которую всегда носила с собой ее мать, потому что ей было холодно везде, даже в тропиках. Лазаро взял ее.
– А потом ты стал ее преследовать, – продолжила Маримар. Она потерла глаза руками, как будто это движение могло пробудить ее от ужасного кошмара, в который превратилась реальность. – Из-за тебя она никогда не покидала дом.
– Мари, позволь мне, – мягко напомнил Рей. – Ты преследовал ее?
– Первое желание Орхидеи разорвало нашу с ней связь. Она никогда больше не хотела видеть меня, слышать меня, говорить со мной. Другим желанием было уничтожить Боливара, и сделать это можно было, уничтожив цирк. Я предупреждал ее, что за желания придется заплатить.
– Педрито, – догадалась Маримар.
– Это первая цена, которую заплатила Орхидея, – вздохнул Лазаро. – Жаль, что я не знал, что беспокоило ее в тот день. Жаль, что мы не сбежали вместе.
Комната снова затряслась. Зеркальные стены колыхались, словно расплавленная сталь.
– Что произошло потом? – привлек внимание Лазаро Рей.
– Боливар снова запер меня. Он управляет мной при помощи кольца с печаткой. Он высасывает мою силу, но она прожигает его насквозь. Я восстанавливаюсь, и он возвращается за добавкой. Он разрушает мою силу, а моя сила разрушает его. Но воля Орхидеи была несокрушимой, и я не мог к ней приблизиться.
– Вот почему она не рассказывала нам о вашей сделке, – сказала Маримар, и облегчение, испытанное ею, показалось ей жестоким. Ей хотелось закричать, но в комнате снова послышался грохот, как будто кто-то бил тараном в стены. Она встретилась взглядом с отцом. – И вот почему вместо нее ты сблизился с ее дочерью.
– Нет. Это не входило в мои намерения… – Лазаро удрученно замолчал.
Он снова посмотрел на Маримар, и это, казалось, успокоило его.
– Однажды я освободился. И начал искать ее, зная только имя. Я обошел весь мир, пытаясь установить с ней связь. Мне удалось найти только имя в газете. Список выпускников в «Вестнике Четырех Рек». Пена Монтойя. Девушка, чье имя означало «скорбь», была похожа на мою подругу. Она была защищена от меня только во владениях Орхидеи. Я отправился к ней и упал на дорогу перед ее машиной. Я полюбил ее с той секунды, когда она спросила меня, не заблудился ли я.
Лазаро слизнул кровь с нижней губы.
– Я не мог рассказать ей все, но я сказал, как меня зовут и что я упавшая звезда, и когда Орхидея узнала об этом, она запретила Пене со мной встречаться, но из-за нашей сделки не могла объяснить почему. – Лазаро крепко зажмурился и грустно вздохнул. – Она, вероятно, решила, что я хочу отомстить им обеим за то, что Орхидея сделала со мной. Я этого никогда не хотел…
– Вот тогда-то моя мама и сбежала, – сказала Маримар.
Лазаро кивнул.
– Шесть месяцев я жил с ней как человек. Я думал, если бы она узнала меня, мою душу, я мог бы открыться ей и освободить нас всех. Но тогда притяжение Боливара было слишком сильным. Бороться с ним, даже несмотря на то, что у меня было кольцо, было невозможно. Он нас связал. Это похоже на… тысячи бесчисленных ран в моей душе. – Живая Звезда коснулся пальца, где раньше было кольцо с восьмиконечной звездой. – Для меня величайшая радость познакомиться с тобой, Маримар.
Тогда она посмотрела на него, на это странное существо, ставшее причиной смерти ее матери.
– Я такая же, как ты?
Рианнон повторила вопрос, и из глаз Лазаро вновь полились хрустальные слезы. Он давно мечтал посмотреть в глаза собственной дочери и сказать, что она создана из дыхания вселенной. Подобно тому, как много лет назад он объяснил Орхидее свое происхождение, он рассказал об этом ее потомкам.
– Я не знал, могут ли у меня быть дети.
Подняв брови, Рей пробормотал:
– Очень романтично.
– Означает ли это, что ты отчасти инопланетянка? – шепнула Рианнон.
Смех Маримар больше походил на рыдание.
– Пена звала меня, но я не мог прийти к ней из страха, что Боливар раскроет нашу тайну. И все же она прорвалась и сделала дверь на дне озера в Четырех Реках. Моя сияющая, прекрасная Пена. Она пыталась доплыть до меня, а я знал, что, если ей отвечу, Боливар причинит вам зло, причинит зло всем вам.
– Ты все равно потерпел неудачу, – резко отозвалась Маримар.
– Я пытался с ним бороться, – возразил Лазаро. – Я был заперт здесь сорок восемь лет, но он держал меня в плену гораздо дольше. Я безмерно устал.
– Что нам делать? – спросила Рианнон.
– Уходить! – сказал Рей, когда комната затряслась сильнее. Кость у него в руке вспыхнула, и он уронил ее на землю.
– Уходите, – согласился Лазаро.
Маримар прижала руки к стене, сквозь которую они прошли, но та не поддавалась. Закрыв глаза, она попросила показать ей выход. Земля загрохотала под ногами, казалось, она падает с большой высоты. Таран громыхнул еще ближе.
Она почувствовала жжение в кармане, где лежала последняя косточка Изабеллы.
– Есть один способ, – сказал Лазаро; его глаза встретились с глазами Маримар, а затем с лучом света, льющимся с потолка. – Ты можешь проложить путь, используя свой волшебный дар.
– Я пытаюсь, но у меня не получается, – ответила она.
Лазаро вытянул руки. Жемчужные отметины на его коже образовали узор из созвездий, таких далеких, что человеческий глаз не в силах был их разглядеть. Она провела рукой по своей коже, прослеживая тот же узор из темных родинок.
– Этот дар передала тебе не Орхидея. Он мой. Ты мое дитя. У тебя есть собственная
