покажутся Вам многословными или неудачными в каком-либо ином отношении, — сказать мне это. Я не перестаю учиться, Ваши указания будут приняты мною благодарно.
Очень ушибла меня смерть М. М. Коцюбинского, знал я, что он болен тяжко, знал и видел это, а все-таки — обидно, что так рано ушел от жизни этот славный человек, этот лирик, любивший землю какой-то особенной, как бы женской любовью. Хорошо мы жили с ним.
Почтительно кланяюсь Вам, Дмитрий Николаевич! Великое это дело — проработать на Руси четверть столетия да еще так прекрасно и значительно, как Вы работали!
Мне хотелось написать Вам длинное письмо «от души», да — постеснился; вероятно, и без меня достаточно утомил Вас шум разных слов и речей.
Позвольте сердечно пожать руку Вашу, пожелать Вам доброго здоровья на многие лета!
2. V.913,
Capri.
14/1.V.913.
Дорогой Иван Павлович!
Посылаю Вам письмо А. Н. Первухиной и копию моего ответа ей; из ответа этого Вы увидите, что я прошу ее повидаться с Вами, мне кажется, что это нужно. Надеюсь — Вы тоже не откажетесь поговорить с нею. Ее письмо очень неприятно взволновало меня, — если б Вы знали, как мешают мне работать эти странные «дела»!
Бо[голюбо]в напрасно привезет сюда отчеты, — я не приму его и не возьму от него никаких бумаг.
Если увидитесь с П[ервухин]ой, скажите ей еще раз спасибо от меня; право же, письмо ее очень тронуло меня.
Сегодня получил книги, — благодарю Вас, очень!
Не понимаю, что делается в Питере. Думается о провокации и тому подобном. Уж не хотят ли создать «героя» «по случаю» трехсотлетия? Очень темно все и очень тревожно. Война-то, видимо, неустранима?
Будьте здоровы, кланяйтесь Е[катерине] И[вановне].
Крепко жму руку.
Телегр[амму] Вашу получил, письма еще нет, вероятно, завтра получу.
Для характеристики отношения П[ятницкого] к делу посылаю копию письма Туркина.
Пожалуйста, присылайте мне юбилейные марки — торговать буду ими.
Дорогой Василий Иванович!
Бесконечно благодарен Вам за сообщение о социальных проектах Конфуция, но я жажду знать во всех подробностях — где мне прочитать? Если этого нет на европейских языках, то буду весьма Вас просить, окажите дружескую услугу и сообщите: как по Конфуцию будет организовано «Всемирное Государство»? Как он представляет «Всемирный Совет»? И когда именно делались попытки национализации земель и промышленности в Китае? Кем?
Вы неразборчиво написали имя индийского атеиста — это по поводу атомистической теории индусов, — пожалуйста, повторите его. А с абиссинским философом 3. Якобом я знаком. Читали ли Вы доклад Б. Кроче на последнем философском конгрессе? Непременно надо по этому поводу дать большую статью с основательным разбором, а до сих пор ничего нет.
Наконец-то Вы заговорили о романе. Мое мнение? Оно давно Вам известно. Написать же роман, взяв фоном социально-мессианские ожидания Азии, — это превосходная мысль!
Способности у Вас большие, материалами богаты, как никто, — должна получиться прекрасная вещь. Одобряю, благословляю! Немедленно положите на стол. десять стоп бумаги, добрую бутылку чернил — и начинайте.
Как бы это сделать, чтоб Гольдберг, да и другие сибиряки с бытовизмом покончили? Быт нужно в фундамент укладывать, а не на фасад налеплять. Местный колорит— не в употреблении словечек: тайга, заимка, шаньга — он должен из нутра выпирать. Шире, братики, берите — глубже заглядывайте, ведь Сибирь — страна с большими горизонтами. Передвижники сыграли большую роль в истории русской культуры, но их роль давно закончилась, теперь иные методы нужны.
Привет писателям земли сибирской!
19 мая 1913 г.
Дмитрию Семеновскому.
Стихи Ваши показались мне недурными, я послал их «Просвещению», где они, наверное, будут напечатаны. Присылайте еще.
Можно советовать Вам? Читайте почаще Пушкина — это основоположник поэзии нашей и всем нам навсегда учитель. Тем, кто кричит, что Пушкин-де устарел — не верьте, — стареет форма, дух же поэзии Пушкина нетленен. И в поэзии надо быть хоть немного историком, т. е. человеком, честно и сознательно относящимся к своему историческому вчера.
Еще рекомендую Ив[ана] Бунина, он суховат, но прекрасно знает русский язык и не словоточив развратно, как, напр., Бальмонт, вообще — большой, конечно, поэт, но раб слов, опьяняющих его.
Вы, видимо, немало читали Б[альмон]та и современников, это сказалось излишней цветистостью Ваших стихов, в чем гораздо больше молодого форса и задора, чем вкуса и музыки. Красота в простоте, это — аксиома. Как бы мы все ни метались, а во едину от суббот все-таки — и постоянно — молим: «Попроще, пояснее!» Детские болезни, разумеется, обязательны в наших условиях, но можно попытаться избежать скарлатины подражания — хотя бы и невольного — модернизму, не столь ценному у нас, как об этом принято думать.
А впрочем — желаю всей душою — ищите себя самого! Искра божья у Вас, чуется, есть. Раздувайте ее в хороший огонь. Русь нуждается в большом поэте. Талантливых — немало, вон даже Игорь Северянин даровит! А нужен поэт большой, как Пушкин, как Мицкевич, как Шиллер, нужен поэт-демократ и романтик, ибо мы, Русь, — страна демократическая и молодая.
Ищите себя. Всех слушайте, всех читайте, — никому не верьте и везде учитесь. Сим и можете победить. Куда Вам поступить учиться? Ну, в этом я Вам не советчик, не знаю куда. Но — пишите мне почаще, что-нибудь надумаем.
До 15-го мая не успел ответить, извиняюсь.
Будьте здоровы, берегите себя, не увлекайтесь пустяками серьезно.
Вот как я, целую проповедь написал Вам, а Вам, поди-ка, этот род литературы и в семинарии надоел?
Желаю успехов. Не забывайте, что литература у нас, на Руси, дело священное, дело величайшее.
26/V 913.
«Поле ли» — «пролили», «ветерком оне» — «гомоне» — это напрасно считается «изысканностью». Это более удобно для юмористической поэзии, это то же самое, что:
Станция Куоккала
Сердце мне раскокала
и приличествует старикам Минаеву, Курочкину.
Рядом с такой «виртуозностью» Вы рифмуете: «дымные — переливные». Не годится, сударь! Конечно, 19 лет многое объясняют, но — взявшись за серьезное дело, растите скорей.
Стихи посланы в копиях, напечатанных на машинке.
