самом памятном из рассказов – «Как строилась китайская стена» (1919) – бесконечность множится: чтобы остановить набег бесконечно далеких войск, император, бесконечно отдаленный во времени и пространстве, повелевает, чтобы бесконечные поколения жителей империи бесконечно возводили бесконечную стену, которая должна опоясать бесконечную империю.
Неоспоримое достоинство Кафки – изобретение невыносимых ситуаций. Ему хватает нескольких строк, чтобы создать достойную вечности гравюру. Вот, например: «Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином, но оно не знает, что это – только фантазия, вызванная новым узлом на плетке хозяина» [642]. А вот еще: «Леопарды врываются в храм и выпивают до дна содержимое жертвенных сосудов; это повторяется снова и снова, и в конце концов это может быть предусмотрено и становится частью обряда» [643]. В разработке темы Кафка не так искусен, как в ее изобретении. Во всех его книгах есть только один человек – Homo domesticus [644], совершенно еврейский и совершенно немецкий, стремящийся занять какое-то, пусть даже самое ничтожное, место внутри некоего Порядка – во вселенной, в министерстве, в доме умалишенных, в тюрьме. Главное у Кафки – это сюжет и обстановка, а не фабульные перипетии и психологическое проникновение. Отсюда приоритет его рассказов над романами; отсюда же и наше право утверждать, что этот сборник рассказов дает нам целостное представление об этом необыкновенном писателе.
Джек Лондон
«Тысяча смертей»
Джек Лондон родился в 1876 году в Сан-Франциско, Калифорния. Его настоящее имя – Джон Гриффит; валлийской фамилии достаточно, чтобы отмести предположение о его еврейских корнях, выдвинутое Л. Менкеном, согласно которому все фамилии, соответствующие названиям городов, имеют еврейское происхождение. Поговаривали, что он был внебрачным сыном бродячего астролога, – пророческое предвестье его беспокойной судьбы. Школой его стал злачный район Сан-Франциско, прославившийся своими жестокими бандами и получивший название Варварский Берег. Позже он (как некогда Стивенсон в Калифорнии) станет золотоискателем на Аляске. В юности он побывал и солдатом, и ловцом жемчуга – это время пришло ему на память, когда он выстраивал перипетии «Дома Мапуи». Он пересек Тихий океан на корабле, добрался до Японии и стал охотником на тюленей, это был незаконный промысел; в одной из баллад Редьярда Киплинга сказано, что самыми отважными охотниками, соперниками англичан и русских, были североамериканцы. По возвращении он проучился один семестр в университете своего родного города, приобщился к социализму, смыслом которого в те времена являлось братство всех людей и уничтожение частной собственности. Он уже выделился как журналист, его отправили корреспондентом на Русско-японскую войну. Выдавая себя за нищего, он познавал нужду и тяготы жизни в лондонских трущобах. Из этого добровольного приключения родилась книга «The People of the Pit» [645]. Его книги, столь не похожие одна на другую, были переведены на все языки и принесли ему целое состояние, возместившее лишения детских лет. Он построил себе великолепное судно «Снарк», которое в 1900 году обошлось ему в тридцать тысяч долларов.
Среди множества произведений Джека Лондона есть незабываемая повесть «Before Adam» [646] – о человеке, который по обрывкам сна восстанавливает утраченные подробности одной из своих доисторических жизней. Автобиографический и, несомненно, самовозвышающий характер носят «Мартин Иден» и «Burning Daylight» [647] – здесь события разворачиваются на Аляске. Главный герой его самой знаменитой повести «The Call of the Wild» [648] – пес по кличке Бэк; на арктических просторах он снова становится волком.
Для этого тома мы выбрали пять рассказов, которые являются еще одним подтверждением силы воздействия и многообразия творчества Джека Лондона. Только к концу «The House of Mapuhi» [649] читатель догадывается, кто главный герой рассказа; «The Law of Life» [650] посвящен жестокой судьбе, которую все воспринимают невозмутимо и даже вполне естественно; «Lost Face» [651] – это история человека, который спасся от пытки с помощью ужасного измышления; рассказ «The Minions of Midas» [652] в подробностях описывает безжалостное устройство организации анархистов; «The Shadow and the Flash» [653] обновляет и обогащает старинный литературный мотив – возможность стать невидимым.
В Джеке Лондоне по-братски соединяются две противоположные идеологии: дарвиновская доктрина о выживании самого приспособленного в борьбе за жизнь и бесконечная любовь к человечеству.
На все многообразное творчество Джека Лондона, как и на схожее с ним творчество Хемингуэя, которое в какой-то мере является его продолжением и заострением, падают две длинные тени: тень Киплинга и тень Ницше. Не следует, однако, забывать и о принципиальном различии. Киплинг воспринимал войну как долг, но он никогда не воспевал победу – только мир, который приносят с собой победы и тяготы войны; Ницше, видевший провозглашение германской империи в Версальском дворце, позже записал, что любая империя – это глупость, и Бисмарк добавил еще одну цифру в этот дурацкий перечень. Киплинг и Ницше, люди оседлые, тосковали по действиям и опасностям, в которых им было отказано судьбой; Лондон и Хемингуэй, жившие приключениями, к ним пристрастились. Непростительно, что они по собственной воле пришли к культу силы и даже жестокости. То же в свое время вменялось в вину Киплингу и Ницше; вспомним диатрибы Беллока и тот факт, что Бернарду Шоу пришлось защищать Ницше, якобы написавшего «евангелие для убийц». Оба – и Лондон, и Хемингуэй – раскаялись в воспевании чистой силы; и неслучайно, что оба они, пресытившись славой, опасностью и золотом, нашли выход в самоубийстве.
Сила воздействия Джека Лондона зиждется на мастерстве журналиста, хорошо владеющего своим ремеслом; сила Хемингуэя – это сила литератора, который проповедует и испытывает на прочность определенные идеи, и все-таки они похожи, хотя нам и неизвестно, как автор «Старика и моря» мог отзываться об авторе «Sea-Wolf» [654] на парижских пирушках. Есть основания полагать, что превратности цензуры заострили различия и затемнили сходство между Лондоном и Хемингуэем.
Джек Лондон умер в возрасте сорока лет, до дна исчерпав жизнь тела и жизнь духа. Ни та ни другая не принесли ему удовлетворения, и в смерти он обрел мрачный блеск небытия.
1979
