-Что ты, конечно. И на сегодняшний день ты остановилась на Киппере. И я тебя не виню. Прекрасная партия.
-И я тоже так считаю. Он отличный парень, ведь правда.
-Потрясающий.
-Я не предпочла бы другого ни за какие богатства на свете. Расскажи мне, каким он был в детстве.
-О, да таким же как все остальные.
-Чепуха!
-Ну конечно, не считая того, что он вечно спасал народ из горящих зданий и успевал выхватить голубоглазых детей из-под копыт сорвавшихся лошадей.
-Такое часто случалось?
-Почти каждый день.
-Он был гордостью школы?
-Да, пожалуй.
-Правда, насколько я поняла из его рассказов, сама школа была такой, что гордиться нечем.
-Условия жизни, созданные Обри Апджоном, были весьма суровыми. Особенно вспоминаются воскресные свиные колбаски.
-Регги очень смешно мне про них рассказывал. Колбаски положено делать из жизнерадостных свиней, а это были свиньи, разочарованные в жизни, или больные сапом, или туберкулезные.
-Да, я тоже это почувствовал. Ты уже уходишь? -- спросил я, так как Бобби встала из-за стола.
-Я не могу больше ждать ни минуты. Я хочу броситься к нему в объятия. Мне кажется, если я его скоро не увижу, то просто умру с горя.
-Я очень тебя понимаю. Парень из Брачной Песни Иомена тоже себя так чувствовал. правда там были немного другие слова: "Дин-дон-дин-дон: вот к любимой едет он". Правда, там было одно трудное место: "Парень женится на не-еей" -- последний слог приходилось тянуть минут десять,у меня вечно не хватало воздуха. Помнится, викарий сказал мне...
Тут меня прервали: меня часто прерывают, когда я начинаю рассказывать, как надо петь Брачную Песню Иомена, -- Бобби заявила мне, что ей все это ужас как интересно, но лучше она подождет, когда выйдет моя Автобиография. Мы вместе вышли на улицу, я проводил ее до роудстера, а сам вернулся к машине, где сидел Дживз, улыбаясь во весь рот (читай: а сам вернулся к машине (,где сидел Дживз), улыбаясь во весь рот.) Что же касается Дживза, то улыбается он скупо, позволяя своим губам скривиться, чаще всего на левую сторону лица. Я же просто сиял от счастья. Ничто так не делает счастливым, как осознание того, что все-таки тебе не придется петь Брачную Песню.
-Извини, Дживз, что заставил тебя ждать. Надеюсь, ты не очень скучал?
-Что вы, сэр, благодарю вас. Нам со Спинозой вовсе не было скучно.
-А?
-У меня тут книжка, "Этика" Спинозы, вы были так добры, что дали мне ее недавно почитать.
-Ах да, конечно. Хорошая книжка?
-Чрезвычайно, сэр.
-Это что, пособие для дворецких? Кстати, Дживз, хочу тебе сказать, что у нас все под контролем.
-Неужели, сэр?
-Разбитые сердца склеены, скоро мы услышим звон свадебных колоколов. Бобби передумала.
-Varium et mutable semper femina, сэр.
-Правильно говоришь. А теперь, -- добавил я садясь в машину и трогаясь с места, -- я расскажу тебе сказку про Уилберта и серебряный сливочник и я не удивлюсь, если от этого у тебя глаза не станут как у взъяренного дикобраза...
Когда я приехал в Бринкли, стояли тихие сумерки. Я поставил свою старушку машину в гараж и увидел, что машина тетушки Далии тоже на месте, из чего я сделал вывод, что и эта старушка вернулась. Так оно и есть. Я застал ее в будуаре вместе с чашкой чая и сдобной лепешкой. Она поприветствовала меня охотничьим улюлюканьем, которым овладела еще в пору охоты на британскую лисицу. Это было подобно газовому выхлопу, который пронзил меня от капота и до. Я никогда сам не охотился, но я так понимаю, что если ты умеешь издавать на охоте звуки, подобно хищнику страдающему от диспепсии, то считай, что дичь у тебя в кармане. Я думаю, что в молодые годы от одного такого выкрика тетушки Далии все ее спутники вылетали из седел, даже если их разделяла пара пахотных полей и тихая рощица.
-Привет, горе мое, -- сказала между тем она. Ты давно примчался?
-Только что разорвал финишную ленточку.
-Херринг сказал, что ты ездил в Херн Бей.
-Да, я ездил за Дживзом. Как Бонзо?
-Весь пятнистый, но повеселел. А зачем тебе понадобился Дживз?
-Да вот оказалось, что уже и не нужен, но это выяснилось только на полдороги сюда. Я-то думал, что он помирит Бобби Уикам и Киппера. Ты знала, что они обручены?
-Да, она мне говорила.
-А она сказала тебе, что тиснула в "Таймс" объявление, будто обручена со мной?
-Я была первой, с кем она поделилась. Мы с ней от души посмеялись.
-А вот Киппер не посмеялся, потому что его бестолковая невеста забыла его предупредить. И когда он прочитал объявление, то увял, и у него потемнело перед глазами. Любой женщине он предпочел бы петлю и веревку, потом он кипел от негодования и написал ей письмо в стиле Томаса Оутвея.
-В стиле кого?
-Ты не знакома с Томасом Оутвеем? Он драматург, семнадцатого века, известен своими саркастическими репликами против представительниц противоположного ему пола. Написал пьесу "Сирота", которая просто кишит ими.
-Так ты оказывается не только комиксы читаешь?
-Честно говоря, я не очень-то вгрызался в его наследие, но зато мне рассказывал Киппер. Отвей считает, что женщины это ужасно, а Киппер перекинул эту информацию в своем письме к Бобби. И письмо получилось сердитое.
-Но неужели ты не догадался все ему объяснить?
-Конечно же догадался. Но к тому времени она уже получила письмо.
-Но почему же этот идиот не сказал ей, чтобы она его не открывала?
-Он все так и сделал. -- "Дорогой, у меня на столе лежит письмо от тебя", -- сообщила она. "Дорогая, ни в коем случае не открывай его", -сказал он. Ну и конечно же она открыла письмо.
Тетушка поджала губы и задумчиво откусила от лепешки большой кусок.
-Теперь я понимаю, что вид у него, как у дохлой рыбы. Роберта конечно же разорвала помолвку?
-И произнесла при этом пятиминутную речь -- на едином дыхании.
-И ты привез сюда Дживза, чтобы он выступил посредником?
-Именно так я думал.
-Но если уж дело настолько далеко зашло...
-Ты сомневаешься, что Дживз сможет залечить их раны? -- сказал я и погладил тетушку по головке. -- Можешь вытереть набегающую слезу: все прошло. Я встретил Бобби в таверне по дороге сюда: она уже выпустила свой пар и больше не кипит от злости. Она остыла, но представь себе, горячо его любит. Когда мы расставались, она спешила к нему, чтобы сообщить это. Я думаю, что к настоящему моменту они уже спелись как ветчина с яичницей. Да и мне от этого легче, ведь порывая с Киппером, она собиралась выйти замуж за меня.
-А я думала, ты был бы счастлив.
-Ничего подобного.
-Как? Ты ведь сходил по ней с ума.
-Больше не схожу. Наваждение прошло, пелена сошла с моих глаз, и теперь мы просто хорошие друзья. Когда влюбляешься, вся загвоздка состоит в том, дорогая моя тетушка, что иногда представители от одной стороны связываются не с теми представительницами другой стороны, воспринимая их не с той стороны. Скажу понятней. Мужчины делятся на лопухов и не-лопухов. А женская особь может быть "хомо стервус", а есть еще тип "соня". Но вся беда в том, что не-лопухов тянет к тем, что "стервус" (а они-то больше подходят для лопухов) и они слишком поздно начинают понимать, что им нужны мягкие, спокойные "сони", с которыми можно спокойно жить и грызть свой хлеб насущный.
-То есть, все время получается наоборот?
-Совершенно верно. Возьми хотя бы меня и Бобби. Я очень высоко ценю ее экстравагантность, но я же не лопух и никогда им не стану, а она никогда не откажется от своих отличительных признаков. А мне нужна спокойная жизнь, а она никогда на нее не согласится, ее не одно успокоительное не возьмет. Она спать не будет спокойно до тех пор, пока сама не сведет кого-нибудь с ума. Короче говоря, ей нужна твердая рука, а у меня такой нет. А у Киппера, хотя он и лопух, таких рук сколько хочешь, и ему ничего не стоит с ней справиться. Поэтому я благословляю союз этих двух особей и готов на радостях танцевать народный танец в деревянных башмаках. Но где же Киппер? Я хочу пожать ему руку и поздравить лично.
-Он отправился вместе с Уилбертом и Филлис на пикник.
Я вспомнил и сразу сделал серьезный вид.
-Значит, он следит за ними. Очень серьезно относится к своим обязанностям.
-Он глаз с Уилберта не спускает.
-Уж с кого-кого, а с клептомана нельзя глаз спускать.
-С кого?
-Так тебе не сказали? У Уилберта воровской диагноз.
-С чего ты взял, что он вор?
-Он ворует вещи. Все, что не привинчено и не прибито гвоздями.
-Не будь таким дураком.
-Ты напрасно меня обижаешь. Он взял сливочник дяди Тома.
-Я знаю.
-Ты знаешь?
-Конечно.
Ее хладнокровие меня поразило. А я-то думал, будто поведанное мной обдаст ее кровь стужей и водрузит ее перманент стоймя как иглы на взъяренном дикобразе!..
-Черт возьми, как спокойно ты это воспринимаешь.
