(Уходит во дворец.)
ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ
Строфа I
По струнам цевницы златой
Смычком Аполлон ударяет,
И светлые песни сменяет
Тоскливый напев гробовой.
Я ж гимн погребальный Гераклу,
Сошедшему в область Аида,
Из крови ли мужа он вышел,
Иль Зевсова кровь в его жилах,
Невольно слагаю из песен
Торжественно ярких и светлых…
Пусть адскою тьмою покрыт он,
Но доблесть над мертвым героем
Сияет венцом лучезарным.
В роще Кронида сначала
Страшного льва удавил он,
На плечи гордо накинув
Шкуру его золотую,
Пастью кровавой
Светлые кудри
Он увенчал.
Антистрофа I
И буйных кентавров стада,
Что неслись по лесам и над кручей,
Под стрелою Геракла летучей
К земле прилегли навсегда.
А видели это Пенея
Вы, пенно-пучинные воды,
Фессалии тучные нивы,
Которые стали пустыней
Под тяжким копытом кентавров,
И вы, Пелионские выси,
Ущелья Гомола, где сосен,
Бывало, себе наломают
Кентавры, в поля отправляясь.
После с пятнистою шкурой
Лань положил он стрелою,
Что золотыми рогами
Нивы Аркадии рыла;
И Артемиде
Эту добычу
Он посвятил.
Строфа II
Как были ужасны фракийские кони царя Диомеда,
Узды они знать не хотели и рыскали в поле,
Из челюстей жадных
Куски человечьего мяса
Торчали меж десен кровавых;
Но мощной рукою узду им надел Гераклес.
Потом, в колесницу запрягши,
Заставил коней переплыть
Он Гебра сребристо-пучинные воды.
И, подвиг окончив, к царю Еврисфею привел их.
А на прибрежье Анавра,
Возле горы Пелионской,
Меткой стрелой уложил он
Зверское чудище – Кикна.
Больше проезжих
Хищник не будет
Подстерегать.
Антистрофа II
На западной грани земельной есть сад, где
поют геспериды.
Там в зелени древа, склонившего тяжкие ветви,
Плоды золотые
Сверкают и прячутся в листьях;
И, ствол обвивая, багровый
То древо бессменно дракон сторожил;
Убит он теперь Гераклесом,
И с дерева сняты плоды.
Герой в морские пучины спускался
И веслам людей покорил непокорные волны.
В горнем жилище Атланта,
Где опустилося небо
К лону земному, руками,
С нечеловеческой силой,
Купол звездистый
Вместе с богами
Он удержал.
Строфа III
Через бездну Евксина
К берегам Меотиды,
В многоводные степи,
На полки амазонок
Много витязей славных
За собой он увлек.
Там в безумной охоте
Он у варварской девы,
У Ареевой дщери,
Златокованый пояс
В поединке отбил:
Средь сокровищ микенских
Он висит и доселе.
Он гидре лернейской
Ее неисчетные главы спалил,
И ядом змеиным
Он меткие стрелы свои напоил,
Чтоб ими потом пастуха Гериона убить,
Три мертвые тела урода на землю сложить.
Антистрофа III
Много было походов,
И побед не исчислить.
Но настала путина,
Из которой возврата
Не бывает для смертных,
В царство мрака и слез…
А Харон уж на страже:
Скоро он и малюток
Увезет в ту обитель,
Где ни бога, ни правды,
Где без выхода дом.
На тебя вся надежда,
А тебя схоронили.
Ты где, моя сила?
С тобою, о бранный товарищ, вдвоем
Мы верно б отбили
Сегодня малюток Геракла копьем.
Увы! Нашу юность далеко от нас унесло,
А с нею и наше счастливое время прошло.
Из дворца выходит Мегара; за ней еле идут испуганные дети в траурных покрывалах. Шествие замыкает Амфитрион.
Корифей
(пока они идут)
Вот, вот они! Смотрите: из чертога
Сюда выходят. Видишь, впереди
Идет Мегара. Он любил так нежно
Ее, покойный. За собой влечет
Детей она; в покровах погребальных
Малютки еле тянутся, идти
Боятся и цепляются руками
За складки пеплоса ее. А вот
И он, старик отец. Прости, товарищ:
Из старых глаз моих катятся слезы…
Мегара
Ну что же? Где наш жрец, и чья рука
Должна поднять свой нож на эту жертву:
Она готова; шествие печальное – кого,
Кого тут нет: и старики, и дети,
И матери… О дети, о родные.
Нас разлучат сейчас. Зачем, зачем
Я родила вас? Для кого растила?
Кому, взрастивши, отдала? Врагам
Вас бросила в забаву, в поруганье,
На смерть позорную. А вы, мои мечты?
Давно ли ваш отец, малютки, царство
Свое делил вам, а теперь отца
Уж нет. А мы?! Он говорил: «Ты старший
И будешь в Аргосе царем; чертог
Тебе на долю будет Еврисфеев
И нивы тучные Пеласгии». Чело
Твое он украшал в мечтах трофеем
Своей победы первой – львиной пастью.
А ты, второй мой сын, тебе в удел
Фиванское предназначалось царство;
Мои поля ты выпросить сумел
С Кадмеей у отца, а в символ власти
Он палицу тебе определил,
Дедалов дар, предательский гостинец.
Ты, наконец, мой младший, получал
Эхалию, ту крепость, что стрелою
Отец твой добыл. Так мечтал герой
Оставить по себе три царства детям,
А я невест смышляла сыновьям
Из Спарты, из Афин или из здешних
Красавиц благородных, чтоб родней
Держалось ваше счастье, как канатом
Причальным держится у берега триера…
Мечты ушли. И брак, который я
Для вас теперь справляю, – не веселый:
Невесты ваши – Парки, и нельзя
Мне ваше ложе брачное украсить:
Оно – могила, дети; старый дед
Справляет пир, зовя Аида сватом.
И веет холодом от брачных похорон…
Простимся ж, дети милые! Не знаю,
Кого из вас прижать мне к сердцу первым,
Кого последним – поцелуй кому
Дать первому, кому – последний в жизни?
(Обнимает их, плача.)
О, если б, как пчела, из ваших губ,
Из ваших глаз всю скорбь могла я выпить,
(целует их)
Чтобы рекою слез теперь оплакать
Вас и себя с моею тяжкой мукой!
(С усилием отрываясь от детей.)
К тебе моя последняя мольба,
О мой Геракл, о мой супруг желанный!
Коль мертвому дано внимать словам
Из уст еще живых, то не отвергни
Моей мольбы, герой. Старик отец
И сыновья твои простились с жизнью,
Я свой удел счастливейшей из жен
Сейчас закончу под ножом. Не медли ж,
Явись, желанный мой, явись хоть тенью,
Могильным призраком, виденьем сонным!
И трусов тень могильная прогонит,
И выронит в испуге нож палач…
Амфитрион
Ну, дочь моя, последние твори
Приготовленья к смерти. Я к тебе, Кронид,
В последний раз с мольбой подъемлю руки:
Не медли, бог верховный! Если ты
Спасти детей решил: через минуту
Уж будет поздно. Ты молчишь, о Зевс?!
Ну что же? Нам в тебе разуверяться
Не в первый раз… Как видно, неизбежный
Конец настал.
(Хору.)
Вы, старые друзья,
Примите мой завет: наш век короток,
И надо так прожить его, чтоб утром
О вечере не думать; коли счастлив
Теперь ты, так и слава богу! Время
Совсем твоих желаний исполнять
Не думает. Приходит день и, груз свой
Сдав людям, дальше он идет… Не я ли
Был горд и славен, счастлив был, и что же?
День привела судьба, и это счастье
Он смел, как ветер – легкое перо.
Не знаю уж, случается ль, чтоб счастлив
Всю жизнь был человек, чтобы ему
Бессменным спутником служила слава. Старцы,
Вы были верными друзьями мне. Простите ж
Перед разлукой вечной старику!
(Кланяется им.)
Мегара
(всматриваясь в даль)
Но что со мной? Не может быть… я брежу…
Смотри, отец! Ведь это он, мой муж!..
Амфитрион
(смотря в ту же сторону, раздельно и с усилием)
Не знаю, дочь моя… боюсь поверить.
Мегара
Сомненья прочь и суеверный страх!
Ведь призраки ночные перед солнцем
Бегут, старик. Нет, это он – твой сын,
Которого так долго мы считали
Умершим.
(Детям.)
Дети милые, к отцу
Бегите, за одежду ухватитесь,
Чтоб не ушел от нас опять. Он – бог,
Он ваш теперь Зевес-спаситель, дети.
Пока Мегара говорит свои последние слова, со стороны, противоположной той, откуда появлялся хор и Лик, показывается Геракл, в царской одежде, без львиной шкуры, с луком и колчаном. Первые слова он говорит на ходу.
Геракл
Благословенны вы, мой отчий кров
И ворота отцовские! как сладко
Увидеть вас и чувствовать, что жив!
Ба… это что? За воротами дети,
На них покровы мертвых; старики
Какие-то вокруг жены толпятся…
Отец в слезах. Что ж это значит? Разве
Беда какая на моем дворе?
Амфитрион
(подходя к сыну)
О свет очей моих, о сын мой милый,
Спасенный, ты спасенье нам несешь.
Как вовремя!.. Одной минутой позже…
