Все. С тех пор прошло два дня, но Мелиссу Акрин больше не видел. Он злился, не мог не злиться, но в то же время понимал, что взывать к ней бессмысленно – эта женщина появится только тогда, когда сочтет нужным. Харакорт расположился недалеко от замка, а маг остался наедине в пропитанными влагой стенами и появляющимися сами собой обедами.
Он знал, зачем она это делает. Знал, а потому делал вид, что у него впереди есть целая вечность, которую он вполне может потратить на ожидание. Что ж, замысел Мелиссы вполне удался: Акрин действительно вспоминал.
Тогда, много лет назад, она привезла его именно сюда, в только восстановленный замок, у которого если и было название, то Акрин его не знал. В голове остались смутные образы, как они покидали пылающий Каламар, город, который разрушил он сам. Насколько сейчас знал Акрин, его так толком и не восстановили.
Как понял Акрин, вернувшись, Мелисса не трогала его комнату, даже чистые пергаментные листы на столе были на том же месте, где он их оставил. Только почему-то не покрылись пылью.
Акрин знал, что в Шайонара умеет слышать призраков. Сам он подобными талантами не обладал, но, когда улегся спать на свою старую кровать, магу показалось, что вокруг него действительно водят хороводы призраки из прошлого.
Он вызвал любопытство Мелиссы. Она не могла его понять, но оценила мощь и предложила сделку, от которой невозможно отказаться: она обучала его, щедро давала те знания, которые считала нужными, и просила взамен то, что сама считала нужным. В желаниях Мелисса знала толк. И Акрин до сих пор не мог понять, как он сам относится к этой женщине, хотя был уверен в одном: он уважает Мелиссу. Несмотря на все, что она делала, она оставалась умной женщиной и опытным магом – возможно, самым опытным из всех, кого он знал.
Она явилась в конце второго дня. Когда Акрин стоял у камина, который горел сам по себе, и подливал в бокал вино после ужина.
– Нехорошо напиваться в одиночестве.
Он обернулся к ней, готовый и все равно удивленный. Мелисса застыла в дверях комнаты, на этот раз давая хорошенько себя разглядеть в отблесках пламени. По-прежнему невозможно было определить ее возраст, и Акрин не знал, иллюзия это, магия или что-то еще. Он запомнил ее именно такой: высокой, властной, облаченной в переливающееся платье с высоким воротом. И был готов поспорить, она не с проста выбрала даже ту самую одежду, которую он так хорошо помнил. Ту, в которой она была, когда маг уходил.
– Ты составишь мне компанию?
Усмехнувшись, Мелисса подошла к Акрину:
– А ты так и остался тем, кто сразу переходит к делу.
– Увы, люди не меняются.
В ее руках возник бокал, и она протянула его Акрину, чтобы тот наполнил. Пальцы унизывали кольца, прямо поверх тонких перчаток, которых Мелисса так и не сняла.
– Только не говори, что на твоих прекрасных руках так и остались ожоги, – Акрин вернул полупустую бутылку на место. – Ты бы могла их залечить.
– Так и у тебя до сих пор нет глаза.
Она салютовала ему бокалом.
– Давай не будем о прошлом. Выпьем за новую встречу.
Но даже садясь на обшитые бархатом диваны, Акрин не мог отделаться от картин прошлого. Он знал, что именно этого и добивалась Мелисса, знал, но ничего не мог поделать.
В этой комнате, много лет назад, когда он наконец-то смог встать с постели, Акрин тоже пил вино, которым его поила Мелисса, и злился.
– Чего ты хочешь? Чего ты хочешь от меня?
Она весело смеялась:
– Может, я хочу раба для постельных утех?
– Что-то не похоже.
– О, просто до этого ты не был способен ни на что, кроме как есть с ложечки.
Акрин залпом выпил бокал с вином и шумно поставил его на столик. Несколько недель после разрушения Каламара он даже не мог встать в постели.
– Спасибо, – угрюмо сказал он.
– Что, прости?
– Ты отлично меня слышала. Спасибо. Я же еще не поблагодарил тебя за то, что ты вытащила меня из Каламара.
– После того, что ты там устроил, было бы обидно бросать. Как-то грустно умирать в собственном пламени.
Акрин сцепил руки на груди. Он уже пожалел, что так быстро допил вино, и теперь нечего крутить в руках, нет вещи, за которой можно спрятаться.
– Просто скажи, чего ты от меня хочешь.
– Может, я просто одинокая женщина, которой захотелось немного тепла и ласки?
Он поднял на нее глаза, и внезапно Мелисса показалась не могущественной и опытной, а хрупкой и беззащитной, с темными озерами глаз, которые хранили такие глубины, о которых Акрин и не подозревал. Но в следующий миг Мелисса рассмеялась, и наваждение исчезло.
– Прекрати со мной играть! – снова разозлился маг. – Я благодарен тебе, но либо расскажи, чего ты хочешь, либо выпусти отсюда.
– Какой нетерпеливый. Хорошо. Я хочу обучать тебя.
– Что?
– У тебя есть мощь, а у меня есть опыт. Вместе мы сможем многого достигнуть.
– Я господин Терновника.
– И что с того? Многие ли господа Терновника могут уничтожить целый город? Но ты не знаешь, как пользоваться тем, что у тебя есть. Твоя выходка чуть не убила тебя.
– А взамен? – нахмурился Акрин. – Что ты хочешь взамен?
– Тебя.
Мелисса улыбалась той же очаровательной улыбкой. Только теперь Акрин не торопился пить вино. А на бывшую наставницу смотрел спокойно – и единственным глазом.
– Вижу, у тебя все вышло.
– Да, – как оказалось, Акрин до сих пор способен понимать Мелиссу с полуслова. – У меня вышло вызвать драконов.
– Мне приятно, что я помогла тебе.
– Почему ты не сделала этого сама?
Она пожала плечами. Акрин задавал этот вопрос и раньше. Как и раньше, Мелисса дала тот же ответ:
– У меня были знания, но не хватило бы сил ими воспользоваться.
Как и раньше, Акрин не знал, правда ли это. Как и раньше, он не видел смысла выяснять.
– Ты пришел поговорить о драконах?
– Отчасти, – кивнул Акрин. – Они вернулись. Множество драконов. И не все из них относятся к людям благосклонно.
Мелисса кивнула. Что-то такое мелькнуло в ее глазах, что заставило мага нахмуриться:
– Ты знала, что так будет.
– Конечно. Что теперь?
– Его Величество опасается войны и хочет заручиться поддержкой всех магов, которые находятся сейчас в Седьмом Доме.
– Ты же знаешь, я никому не подчиняюсь.
– Подчиняться не нужно. Всего лишь присоединиться.
– С каких пор ты стал служить хоть какому-то королю?
– Он мой друг.
Бровь Мелиссы скептически изогнулась. Она всегда говорила, что людям не стоит доверять, и какими бы хорошими друзьями они не казались, всегда найдется что-то, способное заставить их предать. Иногда Акрин полагал, это очень жесткая, хоть и жизненная философия. А иногда гадал, что же такого произошло в жизни Мелиссы, что она считает неприемлемым сближаться хоть с кем-нибудь.
Поднявшись с места, женщина проследовала к камину, где налила себе еще вина. Она прошла достаточно близко от Акрина, чтобы развевающаяся ткань ее платья легонько коснулась его рук, заставив вздрогнуть. Он отвернулся, стараясь не смотреть на нее, хотя знал, что Мелисса стоит спиной и не будет оборачиваться. Она слишком хорошо его знала – и понимала, что он и без того в ее власти.
– Скажи, ты хоть иногда вспоминал это место? – спросила она.
Акрин вздохнул. От Мелиссы не было смысла утаивать правду:
– Не бывало дня, чтобы не вспоминал.
– Почему же вернулся только теперь? Почему тебя заставил это сделать только один из королей, в которых ты никогда не верил?
– Ты много мне дала. Но еще больше требовала.
– Разве тебе не нравилось?
Шорох ткани лучше зрения рассказал, что Мелисса прошла за спину Акрина, так что теперь он при всем желании не мог ее видеть, только слышать. Похоже, бокал с вином она тоже оставила, потому как обе ее руки легли на плечи Акрину, притянули его к спинке дивана, прошлись по шее.
– Разве тебе не нравилось?
– Быть твой комнатной собачкой? Нет.
– Ты же получил знания. Получил самоконтроль. Драконов, в конце концов. Это не стоило того?
– Стоило. Но это не значит, что мне нравилось.
Рука Мелиссы скользнула под подбородок мага, заставила его задрать голову, чтобы посмотреть в ее глаза.
– Тебе не нравилось быть в чьей-то власти? Тебе до сих пор не нравится быть в чьей-то власти?
Она нагнулась, так что длинные медные волосы упали на лицо Акрина, скользнули вниз, окутывая их обоих. Мелисса прикоснулась к нему губами, к тому месту, где когда-то был его глаз.
– Я все-таки забрала частичку тебя, – прошептала женщина.
Акрин почти на ощупь сжал ее руки. Перчатки плотно облегали их, словно вторая кожа.
– Зато я оставил на тебе свой след.
Резко выпрямившись, Мелисса направилась к двери. Но на ходу остановилась, развернулась:
– Я согласна помочь твоему королю. Можешь возвращаться. Завтра я прибуду в его замок.
Лорелея никогда не спала под открытым небом, но стеснялась признаться в этом Кэртару. Он представлялся ей опытным путешественником, без труда соорудившим костер и явно наслаждавшимся всем происходящим. Закинув руки за голову, он вытянулся перед пламенем. А Лорелея жалела, что они не будут ночевать, как прошлой ночью, в поместье человека, связанного с драконом.
