Алексей вёз гостей домой на своем «Опеле».
– А я думал, у тебя «Мерседес»! – Василий по-хозяйски осматривался в салоне.
– Вась, да можно было и «Мерседес» купить, тут же всё в кредит, в лизинг. На самом деле, какая машина нравится, такую и будешь иметь. Если, конечно, зарплата позволяет соответствующие проценты выплачивать. Но мне «Опель» нравится. Удобный, вместительный, я привык.
Зоя зашикала на мужа:
– Господи, с каких это пор ты начал в машинах разбираться? Сам в жизни за рулем не сидел, какая тебе разница?
– Да, ладно, Зой, это я так, показать, что в машинах разбираюсь, – и Василий расхохотался так, как умел только он один, громко, на весь салон!
Алексею стало ясно: приехали родные люди. Люди, которые что думают, то и говорят, у которых нет камня за пазухой. Он их очень-очень ждал, и этот месяц он будет счастлив.
Зоя всю дорогу говорила без перерыва, Алексей только слушал и улыбался.
– Ну что я всё болтаю и болтаю, – спохватилась Зоя, – а Таня с Алечкой дома нас ждут?
– Вечером идем в ресторан, девочки придут туда, – Алексей по привычке внимательно смотрел на дорогу.
– Так чего ж ресторан? Я сама сготовлю, – начала было сопротивляться Зоя. Она страшно боялась, что своим приездом они напрягут брата, заставят тратиться.
– Вы же на месяц приехали, успеешь ещё, – опять улыбнулся Алексей.
– Как скажешь, – Зоя на какой-то момент замолчала. – Подожди, ты же про мою Петровну ничего не знаешь…
* * *
Зоя не могла понять, нравится ей жилище брата или нет. Она тоже с недавних пор жила в подмосковном коттедже, и вот теперь можно сопоставить дом в ближнем Подмосковье и дом в Германии. У брата всё значительно меньше. Три спальни, гостиная, совсем небольшая кухня и полуподвальное помещение, правда, с небольшим оконцем, так называемый «келлер», которое и было отдано гостям.
У сына в Подмосковье не так – размах, три этажа да плюс во дворе отдельный домик для гостей, который также может служить баней. Ну да, хоромы Сашка отгрохал, а жить некому. То есть живут, понятное дело, но как кошки с собаками. Да, похоже, и здесь особо жить некому.
– Зоя тебе по дороге всё рассказала, теперь ты рассказывай, кто в ентом теремочке живет?
– Видимо, я, мышка-норушка!
– А девицы твои?
– Татьяна теперь отдельно живет, так, в гости наезжает. Алька на лето к подруге переехала, у той родители в Испанию подались, есть такая программа для немецких предпринимателей.
– Так ей всего шестнадцать лет! – возмутилась Зоя. – Девочка в таком опасном возрасте! И одна.
– Ну ладно, посмотришь сегодня на эту девочку. Меня они всё равно не слушают. Зой, не вникай, здесь всё немного по-другому. У всех свои права, свое пространство, своя территория. Мои права на её территорию не распространяются.
– Да? – Зоя неуверенно покачала головой. – Кто же за тобой ухаживает? Помыть, постирать, вон, окна аж сияют чистотой!
– Ну, окна – это тема отдельная, раз в месяц женщина приходит, а убираю я сам, да что тут убирать-то? В келлер, это где вы будете жить, я сейчас практически не спускаюсь, комнаты девочек тоже закрыты. А эти помещения мне и самому убрать под силу. Зоя, я уже привык. Еду на работу, завожу рубашки в прачечную. На следующий день мне их возвращают на вешалках. Могут и домой привезти, просто меня дома не бывает. С готовкой то же, какие проблемы? На завтрак – чашка кофе, обедаю я на работе. А вечером – по настроению. Могу себе кусок мяса зажарить, к нему салатный лист и бокал вина. Могу заказать что-нибудь в китайском ресторане, привезут горячее, и так далее. Это не проблема, – Алексей вдруг понял, что держит гостей практически в прихожей. – Всё, я думаю, вы устали. Пойдёмте, я вам покажу, где вы будете обитать этот месяц. Я там всё прибрал, проветрил, надеюсь, вам будет уютно. Кстати, матрас на кровати я недавно поменял. Себе покупал и сюда сразу взял; думаю, приедет сестрица, пусть ей тоже удобно спится.
– Ой, Лёшка, нуты даешь, да какая мне разница, на чем спать? – но Зоя аж покраснела от удовольствия!
Так называемый «келлер», площадью сорок квадратных метров, представлял собой уютное помещение, оформленное в этническом индейском стиле.
– Это всё Алькино хозяйство. Только что вигвам не поставила.
Да, вигвама не было, но кругом яркие циновки, томагавки на стенах, большие фотографии индейцев в перьях и куртках из замши. Вот это антураж! Вдруг Зоя вскрикнула:
– Господи, здесь кто-то есть, – она замерла перед манекеном в человеческий рост, одетым в национальный индейский костюм.
– Зоя, это Чингачгук. С его присутствием вам придется мириться, – вздохнув, успокоил Зою брат.
– Где ж вы его взяли?
– Да чего ты, Зоя, тут они, наверное, продаются, заграница ведь, – не выдержал Василий. – Чего ты к человеку пристала?
– Аля купила манекен, а костюм сшила сама, по картинкам.
– Ты смотри, какая талантливая девочка! – Зоя щупала куртку на манекене. – А вышивка-то, вышивка!
– Да, ты знаешь, она в клуб специальный ходила, они в лагеря ездили, по выходным вигвамы строили, короче, все делом каким-то занимались. Ну, я ей и разрешил это помещение забрать. Она со своей командой здесь штаб организовала. Но сейчас увлечение закончилось, она, по-моему, в келлер даже и не спускается.
– Ну, ты подумай, как здорово, – всё никак не могла успокоиться Зоя, – а развернуть этого друга как-нибудь можно? А то прямо в глаза смотрит, не уснёшь.
Достаточно большая комната немного давила низкими потолками и ощущением нежилого помещения. Алексей, судя по всему, пытался навести здесь уют. Кровать застелена свежим бельем, ярко-синим, в крупных подсолнухах; на журнальном столике стоит букет свежих хризантем. Их тут ждали, к их приезду готовились. На вкус Зои, все эти рогатины индейские и маски ритуальные она бы повыкидывала, меньше пыли. Хотя пыли-то как раз и не было.
Вот хорошо, что на месяц приехали, а то Василий в последнее время всё как-то дышит тяжело, вот здесь и отойдет. А то что в той Москве, хоть и как будто за городом? Пять километров – это разве пригород? Это та же самая Москва. Не то, что здесь, только из аэропорта в Дюссельдорфе вышли, сразу свежестью пахнуло. Свежестью, чистотой.
Ну что ж, нужно распаковывать чемоданы. Зоя ловко развесила в затейливо разукрашенном деревянном шкафу свои вещи, приготовила привезённый альбомчик с фотографиями, нужно же всё показать. Для подарков взяла из Москвы несколько банок икры (ну что ещё можно привезти в страну, где всё есть!), на всякий случай взяла и павлово-посадский платок, а вдруг всё же хозяйка имеется? Да что-то никакой хозяйки не видно. Ну, уж как есть. Хуже было бы, если бы кто-то их встретил, а они с пустыми руками. Ну и, по старинке, брату связала носки (когда-то же бывает здесь холодно), а девицам по паре пёстрых гольф. А может, и угадала? Тем более, раз они вон этническими разными штучками увлекаются. Вязать Зоя начала, уже выйдя на пенсию. Всегда мечтала научиться, но всё было некогда. Бухгалтерия занимала всё время. В голове постоянно цифры, всю дорогу баланс сводишь, по статьям распределяешь. Да новые законы, да нормативы; да прочитай, вникни, в отделе разъясни, что эти законодатели тем законом сказать хотели, и как так сделать, чтобы и его выполнить, и завод не разорить. Иногда Зое всё это напоминало то, что она слышала о годах коллективизации, когда колхозам постоянно увеличивали налоги. А откуда их брать? Вот так и здесь: денег выделяют всё меньше, план требуют, рабочие хотят повышения зарплаты, директор вызывает: «Александровна, уж ты придумай!» А что она может придумать? Но кумекала, искала лазейки, ночами не спала, завод стал вторым домом или даже первым. Хорошо, что Вася входил в положение; да она с ним, собственно, по многим вопросам советовалась, и именно Василий утверждал окончательные решения. Зоя чувствовала себя перед мужем виноватой. И даже не в том, что столько времени она посвящает работе, а в том, что не настояла на его учебе, что не дала ему шанса получить высшее образование. Был бы её Василий директором завода, вот уж кто действительно заслужил. Мужику неё головастый. Василий только посмеивался:
– Директоров – вон сколько, а хороших мастеров раз-два, и обчелся.
Это верно, более уважаемого человека, чем её муж, на заводе не было. Но знала Зоя: где-то очень глубоко в душе этот комплекс у него был.
А вот выйдя вместе на пенсию, они совсем в положении сравнялись. В её ведении был огород, вон научилась вязать, Василий занимался садом, плодовыми деревьями. Ох, как же жалко было всё это хозяйство на чужих людей оставлять. Да, собственно, что теперь говорить, уже пообвыклись, а вязать и в Москве можно.
Немного отдохнув с дороги, начали собираться в ресторан.
– Как думаешь, может, костюм надеть? – Василий вертел галстук в руках.
– Конечно, в ресторан же! Я вот это надену, кремовое, которое на выход, – Зоя влезала в грацию. – У, чёрт, жара такая, и чего в этот ресторан тащиться? Дома бы, по-семейному. Вась, застегни!
