– Ладно!
Сначала легко вскочив, капитан Глеб сразу же, с такой же небрежной лёгкостью, шлёпнулся на траву рядом с Иваном, обнял того за плечи.
– И в отсутствии штанов всё дело?! Тоже мне, моряк, проблему нашёл, сопли без серьёзного повода распустил! Без штанов с интеллигенцией общаться? В первый раз, что ли…?! Да, Ванька, успел ты накуролесить с личной биографией порядочно, но сейчас совсем не время по этому поводу страдать. Ты же мужик, а Марии твоей как раз крепкое плечо сейчас и нужно, чтобы с такой страшной бедой справиться! Помоги ей, пусть она плачет, а ты – действуй! Да и для дочки своей хоть что-то в этой жизни сможешь сделать…
– А чего мне делать-то?!
Отвернувшись, Иван рыдал, вытирая лицо о жёсткую черёмуховую кору.
– Перестань ныть, для начала!
Капитан Глеб Никитин поднялся, потянул за плечи Ивана.
– Встань. Вот, держи…. Нет, впрочем, деньги я тебе сейчас не дам. Ближе к вечеру заглянем вместе с тобой в магазин, переоденем тебя по полной программе. Так, с этим решено…. Утрись. Стой! Подойди-ка сюда. Быстро, без аргументов!
Глеб вытащил из травы зелёный пластиковый шланг, приоткрыл кран.
– Умывайся!
Уворачиваясь от тёплой, согревшейся за утро в длинном шланге, воды, Иван одной рукой начал тереть глаза, другой – нехотя водил по своему потному впалому животу.
– Да не так, Ванька, не так нужно жизнь принимать!
Капитан Глеб вывернул водопроводный кран до упора.
Сверкающая сильная струя взлетела ввысь, потом угрожающе качнулась в одну сторону, в другую, пока Глеб не приноровился и не направил её прямо в лицо Ивану.
Тот заорал, заохал от внезапного прозрачного холода.
– Отстань! Не надо, Глеб! Я же весь промок…! Хватит!
– Лимит такой удивительной процедуры для тебя установит сама природа, в лице своего благородного представителя, то есть, меня! А я….
Глеб перекрестил, почти сбил с ног Ивана мощной струёй, разом насквозь намочив и его рабочие штаны, и пыльные рваные ботинки.
– А я…, я призван смыть с тебя и пыль веков, и слёзы раздумий! И не прекращу, пока ты не станешь сильным, смелым и ловким!
Два взрослых мужика орали, хохотали, вырывали из рук друг друга изворотливый шланг, пока Иван окончательно не упал на траву, задыхаясь и от холодной воды, и от изобилия счастливого, свободного дыхания.
– Сдаюсь…
– Тогда контрольный выстрел. Помой шею.
Капитан Глеб, умудрившийся в дикой водонапорной схватке ничуть не намокнуть, ещё раз провёл водой по лежащему Ивану, окончательно ровно поливая того с ног до головы.
– Точка. Водные процедуры закончены. За работу, товарищи! А вы – брысь!
Капитан Глеб вытер ладонью капли со лба и сделал страшное лицо.
Из-за кустов подстриженного самшита за мокрыми дяденьками молча, с удивлением и уважением наблюдал небольшой отряд младших школьников вместе со своей взволнованной учительницей.
Глеб учтиво поклонился и пояснил зрителям.
– Это мы так балуемся. По субботам.
– А-а…
Учительница почти всё поняла и, спасая подопечных от искушения недостойными поступками, торопливо развернула шеренгу от соблазнительного шланга в сторону декоративных кленовых посадок.
– Ну вот, Ванька, почти что дождь прошёл. Мы его сами устроили. Истина в том, чтобы делать чудеса своими руками…
Приглаживая мокрые кудрявые волосы, Иван смотрел на детей.
И продолжал улыбаться.
– А теперь-то что?
– Да включи ты свою голову, Ванька! По-ду-май! Просто сядь и подумай о том, что тебе нужно, просто необходимо, сделать в жизни прямо сейчас, в первую очередь!
– Закурить, наверно?
«Ну, порядок, отмок парень. Это главное…».
– Серьёзный поступок. Одобряю. После того, как покуришь, топай в кабинет директора, сиди там, мысли и жди меня. Я скоро вернусь.
– Ты куда?
– Кое-что проверить надо.
– А как я в кабинет попаду?
– Добрая женщина так спешила на ковёр к вышестоящему начальству, что, по-моему, элементарно позабыла закрыть дверь. Заодно и поохраняешь объект…
Под каждую жадную затяжку Иван кивал, соглашаясь с распоряжениями Глеба.
– …Обязательно переоденься. Штаны и обувку свою размести на улице, на солнце.
– А как же? Без всего-то?!
– Халат возьми в коридоре, растяпа! Только не вздумай пугать Антонну своими регалиями, она ведь женщина трепетная, социально незащищённая….
– Да иди ты!
– Иду. Но скоро вернусь. Жди.
Наблюдательность, почти всегда совпадающая с разумными сомнениями, помогала капитану Глебу Никитину во многих жизненных ситуациях.
Способность замечать мелкие, крайне незначительные, на первый взгляд, детали приводила его к правильным выводам, а затем – и к необходимым поступкам.
Не всё сразу становилось ясным и понятным, что-то поначалу непременно и оправданно пряталось на заднем плане общего яркого впечатления, но потом, после размышлений, сомнений и пустых разговоров, какой-то периферийный тонкий штрих, или маленький факт, неуловимые вначале, всегда проявлялись и помогали Глебу в решении сложных задач.
«Так травил всё-таки Ванька сакуру в пятницу или нет? Кажется, нет…. Почему „кажется“? Откуда такая нерешительность?!».
На подходе к длинной аллее, заросшей жимолостью, Глеб остановился.
Вот, именно то, что они вчера с Сашкой, разыскивая ягоды сакуры, и не заметили.
Канава. Свежая. Неглубокая.
Тянется от густых виноградных арок до деревянного волшебного мостика, перекинутого через ручей в дубовой роще.
В спешке узконаправленного поиска они с сыном никак не могли вчера рассматривать ещё и эту неприметную канавку. Да, длинная, конечно, но неширокая, на лопату всего, и мелкая. Аккуратная, ровная, посетители её просто перешагивали, не замечая.
А вот Иван свою тачку, нагруженную бидоном с отравой, никак не мог перетащить через это препятствие! Да и не хотел, скорее всего. Значит, и не проезжал он дальше, в заросли, к сакурам, и не брызгал на них вчера своим дурацким раствором.
Значит…
Для того чтобы стать окончательно уверенным, капитан Глеб Никитин, низко пригнувшись, поисковой статью похожий в эти минуты на замечательную собаку-ищейку, прошёл всю длину свежевырытой канавки. Нигде не было заметно ни следов от перекинутых мостков, ни вспомогательных досок, а добросовестно ровно откопанные земляные стенки на всём протяжении не были обрушены колёсами тяжелогружёной тачки.
«Иван не пересекал эту полосу препятствий, факт! Самым ленивым лентяям иногда сказочно везёт…».
Капитан Глеб Никитин выпрямился, вздохнул с облегчением.
Густой тенистый полумрак был весьма приятен, да и далёкий аромат розария на расстоянии радовал.
– Алё! Ты чего тут вынюхиваешь-то? Ты кто такой? Я тебя спрашиваю?!
– Не поверишь, но я хочу тебе ответить.
Весь по-выходному в белом, паренёк подошёл неслышно, скорее всего, он следил за перемещениями Глеба от самого административного здания.
Молодой, плотный, высокий, но с заметно дряблым животиком.
Наглый, совсем не ботанический взгляд.
«Мент?».
– Добрый день, юноша. Вы о чём-то хотели меня спросить?
– Кончай придуриваться! Вали отсюда, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видел! Понятно?!
«Личико у мальчугана какое-то странно знакомое, лупоглазенькое…».
– Вы здесь генералом работаете? Или просто покричать среди сосен решили?
– Слышь, ты, козёл…!
– Всё, понял! У вас здесь близкий родственник комендантом служит, правильно?!
Но двигался паренёк стремительно, соответственно возрасту. Было заметно, что в недавние школьные годы ему доводилось заниматься чем-то спортивным.
Поэтому и попал он Глебу Никитину с первого же удара.
Правой, по скуле.
И прыгнул-то он после этого тоже ловко, желая уже ногой попортить рёбра временно лежащему на земле капитану Глебу.
Но не всегда желания участников дискуссии совпадают.
С усилием прогоняя создавшийся в голове туман, Глеб всё-таки отвлёкся на серьёзные намерения парня, и рывком перекатился на полметра в сторону.
Значительных размеров красивый башмак пролетел мимо.
Глеб вскочил на ноги, смахнул пыль с виска, и встал в боевую стойку.
– Невежливо. И не практично. И в чём же причина, малыш? Неужели, я не нравлюсь тебе как мужчина?!
Младший комендант суетливо подпрыгивал, готовясь к очередному удару, но счёл возможным пояснить.
– За то, что с гастерами тут возишься! Чёрные нам здесь не нужны!
– А какие нужны – синие?
На этот раз Глеб был готов и нырнул, уходя головой, под руку противника.
Тот, кто однажды научился ездить на велосипеде, никогда не позабудет нужных движений.
Так и в боксе.
От второго-то удара капитан Глеб Никитин ушёл осознанно, реагируя на явно излишнее дёрганье паренька, а вот над своим ответным движением он даже и не задумывался – это произошло автоматически, с учётом прожитых лет и опыта подобных обстоятельств.
