– Круто! Надо запомнить, – засмеялся Барышев, поднимаясь. – Давай заканчивать, Михалыч, сейчас Лизавета звонить будет, 10 утра уже по их времени, а через два часа, если помнишь, нам с мистером Мэйли общаться. Отдохнуть надо, давай перекусим, что ли…
Лиза позвонила, как и договаривались. От неё Алексей узнал, что Ник Мэйли подтвердил заинтересованность в переговорах после общения со своими аналитиками, что, к сожалению, она не сможет сбросить ему их отчёт, так как это закрытая информация, что Мэйли совсем не против, если она будет переводчиком во время их переговоров, и вообще у него сегодня отличное настроение. А ещё Лизавета подробно описала психологический портрет своего босса.
– Главное, запомни, Лёша, – повторила она в конце, – при всей своей супердоброжелательности и внешней открытости это человек-компьютер, игрок. О нём легенды тут ходят: в Лас-Вегасе его в казино играть не пускают, так как он всё время считает и многих завсегдатаев уже наказал в покер. Он будет оценивать и сверять каждый твой ответ, просчитывать все последствия и твою реакцию. Это его любимое занятие – угадывать людей. И хотя на первом месте у него только бизнес, но партнёров он чрезвычайно ценит. А больше всего не терпит вранья, чутьё у него какое-то на это дело. Всё, дорогой, всё, что могла, я для тебя сделала. У тебя всё получится. Мне надо бежать, я ведь отвечаю за переговоры, а здесь с этим строго…
Но только Алексей успел положить трубку, как телефон снова зазвонил настойчивой трелью межгорода.
– Ну наконец-то! Лёха, я не понял, что за дела?! – кричал на том конце знакомый весёлый голос. – Мобильный отключён, в редакцию звоню, там что-то невнятное мычат, домой тебе – занято всё время. Я не понял, Лёха, ты от кого шифруешься?! От путёвых пацанов, которые завтра будут в Москве и намерены напоить тебя по-братски от всего спецназа?!
Это был Кулик, с которого и началась эта история. Он звонил из Ростова-на-Дону, балагурил и хохотал. И последний пазл в мозаике, которую Барышев всё не мог сложить для себя, вдруг словно встал на место.
…Вслед убегающей где-то на другом континенте Лизавете он писал по электронной почте письмо. Хотя знал, что она уже не успеет прочитать его до переговоров. Потому и отправлял. На всякий случай, для страховки. Он-то для себя только что всё решил…
* * *
– Здравствуйте, мистер Барышев, – голосом Лизы приветствовал его Ник Мэйли. – Мне много рассказывали о вас, и, должен признаться, только хорошее…
В принципе, они могли обойтись и без переводчика. Познаний Алексея в английском хватало, чтобы понять Мэйли и как-то сносно изъясниться. Но было решено не рисковать, слишком важен был момент, да и Лизавета в качестве переводчика была отличным помощником. Всё-таки телефонные переговоры не самый лучший способ добиться своего. А то, что для мистера Мэйли это был именно бизнес, он сразу же прямо и заявил.
– Предложение, которое передала вам Elizabeth, о заключении контракта с моим агентством, остаётся в силе. Я готов взять на себя ваше продвижение в качестве ньюсмейкера и обеспечить присутствие во всех ведущих СМИ Западного и Восточного побережья США. Но для этого необходимо, чтобы тема была интересной для среднего американца. Признаюсь, романтическая история между президентом Никсоном и бабушкой пропавшего в Чечне солдата – это то что надо. То, что, безусловно, сделает важную для вас тему интересной для Америки, особенно если у вас есть хоть какое-то доказательство их встречи. В этом случае мы сразу заключаем контракт. Если же подтверждений не будет, то телеканалы вряд ли заинтересуются, максимум, на что можно рассчитывать, – пара-тройка публикаций-интервью в газетах, но для такого результата не нужен я, этого вы и сами сможете добиться. Поэтому, чтобы принять правильное решение, предлагаю следующий алгоритм: я поведаю о том, что удалось найти моим аналитикам, после чего вы расскажете, что удалось вам. Вас это устраивает?
– Yes, certainly. I agree, – чтобы ответить по-английски «да, конечно, согласен», Алексею не надо было быть полиглотом.
– Отлично. Тогда я буду краток: мои специалисты не нашли ничего, что хотя бы косвенно подтверждало вашу версию, мистер Барышев, о пребывании президента Никсона или его родителей в СССР до 1959 года, то есть до его первого визита в вашу страну. Совсем ничего, – повторил Мэйли и сделал паузу.
«Хорошо, что он наших лиц не видит», – подумал Алексей, оглядываясь на Толмачёва, который, слушая разговор по установленному на громкую связь телефону, лишь обескураженно развёл руками на столь категоричное начало.
Мэйли продолжил:
– Хотя есть два момента. Первый – это тёмное пятно в биографии отца Никсона в период с 1921 по 1923 год. В 21-м он покинул местечко в Южной Калифорнии, где родился Ричард Никсон, а в городке Уиттиер того же штата появился лишь в 23-м году. Где он был два с половиной года, неизвестно. И второй момент – тот факт, что биографию Никсона подчистило ЦРУ, когда он стал президентом. Это всплыло во время Уотергейта, тогда Никсону всё грязное белье наизнанку вывернули. Газетчики очень хотели узнать, что же именно вымарали из его биографии, но им это так и не удалось. Может быть, вам удастся, мистер Барышев? – спросил он.
А мистер Барышев сразу анекдот вспомнил. Про то, как на вопрос: «Не разменяете ли тысячедолларовую купюру?» следует отвечать: «Нет, но за комплимент спасибо».
– Я постараюсь, мистер Мэйли. Постараюсь заинтересовать вас, – пообещал он вместо анекдота. – Давайте начнём с очевидного, ведь нет сомнений, что в 59-м году Никсон побывал в Дегтярске. Но почему его туда пустили – вот в чём вопрос.
– Да, это любопытно. Почему? – поощрительно спросил Мэйли.
– Напомню, что в СССР были закрытые для иностранцев, особенно из США, территории и города. Екатеринбург, тогда Свердловск, рядом с которым находится Дегтярск, безусловно, к таковым относился. Помимо оборонных всяких моментов, это ведь ещё и «русская Голгофа», здесь русского царя с семьей расстреляли. Поэтому из капстран сюда старались не пущать. Никсона тем не менее пустили. Но в Свердловске он был проездом, лишь переночевал. Основное же время провёл в Дегтярске, даже в шахту спускался. И это была его инициатива, которую никто из сопровождающих понять не мог. Почему рудник, почему именно этот? Жену вот его повезли на Белоярскую атомную станцию, а он один поехал в Дегтярск. Согласитесь, для конца пятидесятых атомная станция была ещё той диковинкой, не чета руднику, пусть и золотому. В Америке не было атомных станций такого типа, что строилась на Урале, но Никсон выбирает Дегтярск. Поэтому можно совершенно точно предположить, что у Никсона в Дегтярске был определённый интерес.
– Вы меня заинтриговали, мистер Барышев, продолжайте, пожалуйста.
– Я сначала отвечу вашим аналитикам, мистер Мэйли. Что касается его отца, то он не мог быть в России в 21—23-м годах даже теоретически. Шла гражданская война, Антанта только-только вывела войска из России, да и в концессию месторождения стали отдавать иностранным компаниям лишь в начале 30-х. Поэтому то тёмное пятно, которое вы нашли, к России отношение вряд ли имеет. Что же касается подчистки биографии, то это уже любопытнее. Насколько я знаю, мистер Мэйли, Ричард Никсон был ярым антикоммунистом. Во всяком случае, все свои выборы он выигрывал, яростно критикуя и обвиняя оппонентов в пособничестве Советам.
– Вы неплохо подготовились, мистер Барышев, я с нетерпением жду развязки, – дружелюбно рассмеялся Мэйли.
– Так вот, если человек стал президентом на критике коммунизма и всего, что связано с Советской Россией, как вы, специалист по рекламе и пиару, считаете: тот факт, что кто-то из его близких родственников восстанавливал СССР и добывал для русских золото, мог стать козырем против Никсона?
– Мог бы, – легко согласился Мэйли. – В истории Америки были периоды, когда и менее значительные факты ломали политические карьеры. Я понимаю, к чему вы клоните, мистер Барышев. Точного ответа, что именно подчищалось, мы, пожалуй, никогда не узнаем, но как версия очень любопытно.
– Теперь насчёт романтической истории… – тут уж Алексей сделал небольшую паузу, не смог отказать себе в таком удовольствии. – Совершенно точно, что Ричард Никсон встречался с Софией Барышевой, бабкой моего героя – удалось найти очевидцев. И совершенно точно, что он подарил-таки ей подарок. Этот подарок сохранился как семейная реликвия: массивная ручка с золотым пером. Сделана из стерлингового серебра, фирмы Монтеграппа. Ручка номерная, поэтому отследить первоначального владельца не представляет сложности. И я готов выслать вам фотографию этой ручки.
– Потрясающе, вы даже подарок нашли! Значит, рассказы Elizabeth о ваших журналистских способностях не были преувеличением. Это невероятно! Я очень рад. Это конкретный факт, которым легко отмахиваться от скептиков. Прошу вас резюмировать. Мы переходим к обсуждению условий нашего сотрудничества, – заявил Мэйли.
