Он вежливо прикоснулся к ней губами.
– Прошу, просто Къяр.
Она кивнула и тоже повернулась к перилам. Маленькие руки Алиции удобно на них устроились, а она сама смотрела на вышедшую королеву. Тэа Шатон выбрала черное платье с огромным длинным шлейфом и с множеством странных украшений и цепочек, которые невольно навевали воспоминания о Невертаре, боге боли и страданий. Что ж, вполне уместно.
Позади королевы шагала одетая в белое кружево жрица. И хотя ее лицо скрывала ритуальная костяная маска Сигхайи, Къяр сразу и без труда узнал Кэлферей. Что ж, Невертар и Сигхайя – подходящие боги для первого ритуала в Храме.
– Брат весьма лестно о тебе отзывался… Къяр, – сказала Алиция. – А это дорогого стоит, заслужить его высокую оценку.
– Рад слышать.
– Ты же не просто так оказался здесь?
Къяр не ответил, но Алиция и не ждала ответа. Она легко улыбнулась, не поворачивая головы и не сводя глаз с вышедших королевы и жрицы.
– Я знаю, ты заинтересовался Касаделем. И решил, что стоит узнать ближе его сестру.
– Я так предсказуем?
– Нет. Но любой разумный человек поступил бы подобным образом.
– Рад, что заслужил оценку разумного.
– Интересно, а какую оценку заслужу я?
Ритуал начинался. Он действительно соединял в себе темные и красивые обряды Невертара, которые включали танцы жриц, огонь и песнопения, соединенные с обрядами памяти Сигхайи, с ее дымом, костями и ароматными благовониями. Тэа стояла позади, Кэлферей выступила немного вперед, и вдвоем они представляли странное и завораживающее зрелище. А уж когда перед ними в дыму начали кружиться танцоры под звуки хора, зрителей полностью захватило действо.
Къяр смотрел его спокойно. На севере вера в богов сильна, и ему приходилось видеть самые разные ритуалы. Алиция, похоже, тоже спокойно воспринимало действо, в отличие от всех окружающих.
– Ты знаешь, что мой брат не так много времени проводил дома? – вполголоса сказала Алиция Ибран. – Когда наш отец уехал за город с женой своего погибшего брата, мы оказались предоставлены сами себе. И Касадель вместе с нашим двоюродным братом мало времени проводили дома. Я много лет не видела его, когда он уплыл с моряками. Потом он вернулся, но все равно слишком много времени проводил в Нижнем городе. В портовых районах.
Къяр молчал и слушал, хотя эту часть истории он знал. Ему было известно, что кузен Алиции и Касаделя – Дерек Валентайн.
– Там его и нашла королева. Ей был нужен человек благородного происхождения, против которого не стали бы возражать, займи он должность канцлера. Но в то же время ей требовался тот, кто не будет бояться испачкать руки.
Алиция, наконец, посмотрела на Къяра.
– Ей был нужен убийца и она его получила. Не будем ходить вокруг да около, лорд Къяр, нам обоим это известно. Касадель верен королеве и убьет за нее и за корону, не задумываясь, и не делая политических реверансов. Он убьет любого, на кого ему кажет Тэа.
Девушка снова отвернулась и как будто немного понизила голос.
– Ты знаешь все это. И недоумеваешь, почему мой брат пошел за ней. Так ли он глуп, чтобы стать простым оружие. О нет, лорд Къяр. Касадель далеко не глуп. Но он верен. А все имеет свою цену, и каждый имеет свою цену. Тэа смогла предложить то, от чего он не в силах отказаться.
Она замолчала и некоторое время смотрела за танцами жрецов в развевающихся алых и белых одеждах. Ароматный дым уже достиг галереи и щекотал ноздри Къяра. Он терпеть не мог благовония и радовался, что сидит достаточно далеко от курильниц.
– Что же стало подходящей ценой для твоего брата, Алиция?
– Я сама. Когда Тэа отыскала его в Нижнем городе, я умирала. От долгой изнурительной болезни. Королева наняла лучших лекарей и алхимиков, они поили меня горькими снадобьями и малоизученными эликсирами, но ничего не помогало. Я умирала. И тогда Тэа призвала Касаделя к себе. Он до сих пор не рассказывает, что же было сделано в ту ночь. Но когда он вернулся, его верность королеве была безгранична. А я выздоровела. Возможно, это магия?
Алиция искоса взглянула на Къяра, но он отлично знал, что дело не в колдовстве. И она тоже знала. Не было никаких магических обрядов, которые смогли бы излечить – или привязать дух к телу, вылечить это тело. Господа Терновника никогда не вмешивались в подобные дела, полагая, что на все воля богов.
Но боги могли. И только один из них с легкостью отвечал на молитвы, способные даровать или отнять жизнь – за соответствующую плату, конечно же. Къяр посмотрел на Тэа, одетую в черно-красные одежды и впервые подумал, что возможно, недооценил ее. И возможно, это не цвета траура, а цвета Невертара, молитвы которому она возносила задолго до того. Став его верной жрицей и последовательницей.
Почему она ничего не говорила? Впрочем, не удивительно. Къяр предпочитал даже не отвечать на ее письма, и Тэа привыкла оставаться одна. Она никогда не могла положиться на мужа, которого нисколько не интересовали ни дела Шестого дома, ни жена, раз уж она принесла наследника. Сестра Лилис не была дальновидной, да и ее больше интересовала семья.
И когда Тэа потребовалось купить верность человека, она сделала это не задумываясь. Къяр легко мог представить, как она вызвала Касаделя Ибрана и предложила ему то, от чего он не смог отказаться: жизнь его сестры. В душной комнате, озаренной огнем, Невертар ответил на их молитвы и принял чью-то жизнь взамен жизни Алиции Ибран. Интересно, кто это был? Безродный бродяга? Обедневший аристократ? Чей-то родственник? Невертар не принял бы жертву, отравленную ядом или в беспамятстве. А значит, вознося молитвы кровавому богу, Тэа смотрела в глаза этому человеку. И всаживая в него кинжал, наблюдала, как жизнь покидает его. Она сочла, что одна собственноручно отнятая жизнь – достаточная плата за верного убийцу.
И Касадель Ибран оказался у ее ног. Увидевший, что его королева сама может быть безжалостный. Увидевший, как она принесла жертву, чтобы его сестра жила. Благородный аристократ из Нижнего города был готов стать верным канцлером Ее Величества.
Тем временем, танцы и песнопения в ароматах благовоний завершились, и Тэа шагнула вперед. Дневной свет из винтражных окон отражался на ее черном, расшитом бисером и кружевом, платье. В руках она держала толстую белую свечу.
– Мы собрались здесь, чтобы почтить память павших. В Храме, который, я уверена, станет вторым домом для каждого из вас. Его двери и объятия богов всегда будут открыты для любого жителя Таркора и Шестого дома. Как и наши сердца для тех, кто уходит в Сумрак.
В Храме повисла тишина, все слушали Верховную жрицу. А потом она задула свечу в руках, то же самое сделала Кэлферей и другие жрецы. И после этого как будто разом взорвались барабаны, а жрицы волной начали зажигать новые и новые свечи, стоявшие у их ног, символизируя не прекращающийся круг жизней и перерождений.
– За тобой теперь тоже вьется темный шлейф, – сказал Алиция. – Я чувствую его.
Къяр усмехнулся:
– Интересно, остался ли здесь хоть кто-то без частички Дара?
– Может, и нет. Но я не чувствовала никакого Дара, пока не оказалась близка к смерти. А что чувствуешь ты, побывав в Сумраке?
– Я же вернулся.
– Но ты тоже ощущаешь свою тень. Твоя грань теперь тоньше, чем у других, твоя жизнь короче, возможно, намного. Все имеет своб цену, и ты тоже заплатил свою, не так ли, лорд Къяр?
Она посмотрела на мужчину, и он невольно подумал, что Алиция Ибран напоминает ему Яфу Каванар. Но не сейчас, когда та не может понять собственное место, а раньше, когда Яфа считалась первой модницей города, когда она легко вела людей за собой, не прилагая к этому никаких усилий. Алиция была похожей. Только она хорошо осознавала свою силу. И именно это могло сделать ее опасной, если бы она захотела стать опасной.
Но Алиция отвернулась, смотря на множество свечей внизу. А Къяр постарался не думать о той тени, что он действительно теперь постоянно ощущал за своей спиной. Он стал ближе к грани, ближе к Сумраку. Но стоила ли его укороченная жизнь того, чтобы найти Дэйна?
Безусловно.
Храм был выстроен достаточно огромным, чтобы в нем могли разместиться жрецы различных богов, молящиеся прихожане и осталось место для внутренних покоев. Одни из них заняла сама Тэа как Верховная жрица.
Едва оказавшись одна за запертыми дверьми, она первым делом сбросила тяжелое расшитое верхнее платье. Слуги в покои не допускались, но Тэа отлично справилась сама.
Поэтому она нанимала для Дэйна и Исы учителей, которые не только бы обучили их премудростям, нужным принцу и принцессе, но и показали, как жить самостоятельно. Как оказалось, уроки действительно пригодились – Дэйн рассказал, что, если бы не старый Яс, он вряд ли смог сбросить путы, когда его похитили.
Этим утром они вновь вместе завтракали, и Тэа разливала ароматный чай, пока они сидели среди пестрых подушек. Дэйн пребывал в необычной задумчивости и даже не попробовал шербет, который обычно очень любил.
