Ангелика подняла голову и посмотрела на корму. От мысли, что там, спрятанное за спасательным комплектом, лежит тело мертвой маленькой девочки, ей стало дурно. Она придвинулась к правому борту лодки на случай, если ее желудок снова попытается выскочить наружу через рот. Теперь она поняла, почему Алессандро старался никого близко не подпускать к корме. Чуть что говорил: "Я принесу" или "Я схожу", но другим туда путь был заказан. Но никто и не жаловался. После того, что пережили, никто не хотел делать лишних движений. Кто из-за физических травм, кто из-за душевных. Каждый хотел хотя бы минимальной заботы, внимания. Алессандро же оказался как нельзя кстати, всегда предлагал помощь. Действовал в своих интересах, но разве это кого-нибудь теперь беспокоило?
Ангелика перевела взгляд на Алессандро. Сердце ее сжалось от боли при виде этого мужчины с волевым лицом и добрыми глазами, склонившего голову в нескольких метрах от нее. Как должно быть ужасно осознавать столь страшную потерю. Ангелика ощутила новую порцию соли на глазах, повернула голову к океану. Нет. Не боялась, что кто-то увидит ее слезы. Она же была женщиной, существом слабым, чутким, а значит, ее слезы всегда будут оправданными. Ее взгляд привлек сам океан. Величественный, могучий, а главное – спокойный и тихий, как спящий котенок. Каким же непохожим в эти вечерние минуты он был на того безумного монстра, что не далее как день назад игрался их лодкой, с легкостью перебрасывая ее с одного крутого пенистого гребня на другой, каждую секунду угрожая сбросить вниз, на верную погибель. Невероятное преображение и невероятная тишина, последовавшая за ним. Ни за что бы не поверила, если бы сама не увидела.
Небо, как и прежде, было затянуто серыми, вязкими, будто беременными тучами, готовыми вот-вот разродиться обильным дождем. В воздухе пахло сыростью. Вокруг, куда ни глянь, убегали вдаль бескрайние, казавшиеся безжизненными водные просторы. Было тихо. Так тихо, что даже перешептывание Эбигейл с Кирком казалось если и не криком, то громким разговором уж точно. Океан словно вымер. Ни редкой птицы в воздухе, ни мелкой рыбешки в воде.
В этой гнетущей, так и норовившей оплести сознание тонкими, липкими щупальцами отчаяния тишине, Ангелика чувствовала себя неуютно и даже тревожно. Хотелось спрятаться под шерстяным одеялом, укрыться с головой, да так и замереть в надежде, что время развеет страхи, из-за туч выглянет солнце и жизнь перестанет казаться такой ужасной и несправедливой.
– Что же мы будем делать? – тишина вздрогнула и распалась как пазл на множество кусочков, когда послышался голос синьоры Полетте.
Взгляд женщины остановился на Алессандро. Но тот видно ее не услышал, так как даже не шелохнулся, продолжая все так же сверлить взглядом дно лодки.
– О чем вы говорите? – спросила синьору Полетте Эбигейл.
– О… – синьора Полетте запнулась, на мгновение зацепившись взглядом за корму лодки, отвела взгляд и посмотрела на Эбигейл. – О мертвой девочке.
– А что с ней делать? – без тени удивления спросил Винченцо и тут же сам ответил на свой вопрос. – За борт. Или вы предлагаете оставить мертвеца среди живых? Лично я теперь спокойно спать не смогу, зная, что рядом лежит труп. Это каким надо было быть… – начал было снова Винченцо, но его прервал Алессандро.
– Луиза останется с нами. Я не хотел, чтобы океан стал ей могилой, поэтому и забрал ее с самолета, – Алессандро успокоился и теперь совсем не был похож на того бедолагу, который совсем недавно лил слезы, оплакивая дочь. Ничто кроме покрасневших глаз не напоминало о той слабости, что охватила его в недавнем прошлом. Голос звучал уверенно. Кто-то мог бы даже услышать в нем вызов, вызов мужчины, решившего до конца отстаивать свои взгляды, какими бы ужасными они ни виделись другим.
– Теперь ты решил сделать ее могилой лодку, – хмыкнул Винченцо. – Очень умное решение.
– Винченцо, перестань, – одернула Винченцо синьора Полетте.
– Да что вы мне все время рот затыкаете?! – Винченцо вскочил на ноги, тем самым заставив лодку качнуться в одну сторону, в другую. Руки многих инстинктивно ухватились за леер.
– Этот полоумный притащил в лодку мертвеца, а я должен молчать?! – горячился Винченцо. – И не подумаю!
– Винченцо, – попыталась успокоить бывшего начальника Ангелика, бросив в его сторону умоляющий взгляд.
Но тот проигнорировал его. Замахал руками. Лодка закачалась сильнее. Проснулся Дуглас, побежал взглядом в недоумении.
– Hey, man! Stop do it![75] – Кирк ударил ладонью Винченцо по голени, привлекая к себе его внимание.
– Какого черта? – Винченцо хотел было пнуть Кирка ногой, даже поднял ногу для этого, но передумал, сообразив, что шансов выйти победителем в потасовке с рослым мускулистым американцем у него не так уж и много. Винченцо как и многие итальянцы был вспыльчив, часто вел себя агрессивно и вызывающе, но, тем не менее, дураком назвать его было нельзя. Он знал, на что был способен, но также знал, на что способен не был. Выяснение отношений с помощью кулаков – это было не для него. Поэтому он смерил Кирка взглядом, так, для вида, затем ухмыльнулся и опустил зад на жесткий борт.
– Давайте не будем ссориться, – сказала синьора Полетте, обводя всех взглядом. – Предлагаю сесть и подумать, как нам найти выход из сложившейся ситуации. У кого какие предложения?
– Знаете, я не знаю как вы, – Эбигейл поерзала ягодицами по днищу лодки, – но здесь я согласна с Винченцо.
Ангелика увидела, как при этих словах Эбигейл на лице Винченцо расцвела довольная улыбка.
– Это неправильно. Мертвым место среди мертвых, а не среди живых. Прости, Алессандро, но я думаю, мы должны избавиться от трупа, пока запах разложения не распространился на всю лодку. О, боже! Как представлю, что под тем одеялом черви едят… О, нет, – Эбигейл скривилась от отвращения, схватилась руками за живот и перегнулась через борт.
Ангелика отвернулась от Эбигейл, чтобы не видеть, как ту рвет. Тошнота подступила и к ее горлу, но она попыталась справиться с ней силой воли. Благо это удалось. Главное, не представлять червей, копошащихся в человеческом трупе. С этим она справилась вполне удачно, уложив голову на борт лодки и устремив взгляд в вышину, туда, где среди туч образовался небольшой просвет, сквозь который, точно узник сквозь окно, выскользнул на свободу солнечный луч. Но радоваться ему довелось недолго, так как не прошло много времени, как тучи сомкнулись и свет, с таким трудом проникший в поднебесное царство сумрака и тишины, умер, так и не успев толком родиться.
Ангелика вернулась в более удобное для сиденья положение и плотнее закутала ноги в одеяло, прятала их не от холода, так как было не холодно, скорее, от сырости, висевшей в воздухе невидимой стеной.
– Babe, everything will be ok[76], – Ангелика увидела, как Кирк похлопал Эбигейл по ягодице, затем положил руку девушке на спину и принялся слегка поглаживать.
– Кто еще за то, чтобы тело девочки предать воде? – спросила синьора Полетте.
– Me too[77], – сказал Кирк, когда Эбигейл перевела ему вопрос синьоры Полетте.
Эбигейл, бледная и взмокшая, с полуоткрытым ртом, сидела на коленях и смотрела перед собой в одну точку. Ангелике показалось, что она прислушивается к своим ощущениям, готовая в любую секунду опять перегнуться через борт. Как же ей все это было знакомо. Ангелике стало жалко Эбигейл.
– Сильвестр, что ты думаешь по этому поводу? – синьора Полетте положила руку на плечо синьора Дорети, тихим воробушком сидевшего по правую руку от Ангелики, сразу же за синьорой Полетте, и отрешенным взглядом скользившего по поверхности океана. Синьор Дорети мыслями явно был не в лодке. Жалость Ангелики к Эбигейл распространилась и на этого седого, невысокого, печального мужчину с трехдневной щетиной на скулах, единственного из всех, кто оставался в спасательном жилете. Это было желание синьоры Полетте, боявшейся, как бы синьор Дорети не повторил прыжок за борт. Учитывая, что Дуглас лежал с лихорадкой, прыгать за ним будет, вероятно, некому.
– Бедный синьор Дорети, – подумала девушка. – Он все никак не может забыть о смерти жены.
– Сильвестр, ты слышишь меня? – синьора Полетте потянула за плечо безучастного ко всему синьора Дорети.
– Что? Ты что-то говорила, Марта? – синьор Дорети вышел из ступора, посмотрел на соседку встревоженным взглядом.
– Говорила, Сильвестр. Что нам делать с девочкой?
– Какой девочкой? – удивление отразилось на лице синьора Дорети.
– Неважно, Сильвестр, – синьора Полетте вздохнула и махнула рукой. – Эбигейл, милая, спроси у Стивена, что он думает?
Эбигейл заговорила со Стивеном, до этого внимательно слушавшим разговор на неизвестном для него языке. Стивен кивнул, когда Эбигейл закончила посвящать его в курс дела, затем указал рукой на океан и что-то сказал. Ангелика разобрала только отрывок, сказанной им фразы. Слова "we have to[78]" и "sharks[79]".
