К концу понедельника, дня, когда он узнал о падении самолета, информации о катастрофе было еще мало. Из пяти спасательных плотов и одной лодки, спущенных на воду, было обнаружено только два плота. Остальные три плота и лодку искали военные корабли пяти стран – США, Канады, Мексики, Франции и Италии. К несчастью, погода затрудняла поиски. Штормовой ветер, волны размером с многоэтажный дом, небо, затянутое тучами и угрожавшее проливным дождем, не способствовали поискам выживших, наоборот, с каждым новым часом надежда на успешное завершение поисковой операции таяла как снежинка в раскрытой ладони. Ведущие новостей то и дело обращали внимание зрителей на заявления представителей органов власти, в которых те громогласно и чуть ли не стуча себя в грудь, убеждали народные массы в том, что поиски будут продолжаться до тех пор, пока не будут найдены все пять спасательных плотов и лодка.
И поиски продолжались. Ближе к обеду вторника нашли еще один спасательный плот, а вечером того же дня в интернете можно было уже найти список счастливчиков, список тех, кому повезло оказаться в трех найденных плотах. С содроганием сердца Леопольдо прокручивал пальцем колесико компьютерной мышки, просматривая список. Страх и надежда попеременно захватывали его сознание. Леопольдо боялся не увидеть имени и фамилии своей возлюбленной в списке, и в то же время лелеял надежду увидеть ее среди первых.
Но строчки с именами уносились вверх, а заветного имени все не было. Чем ближе становился конец списка, тем замедленнее становился бег глаз, страх усиливался, а надежда ослабевала. Список закончился. Надежда на спасение Ангелики умерла, стала горсткой черного, едва теплящегося в груди пепла, по крайней мере, до тех пор, пока спасателям не удастся обнаружить остальные спущенные на воду спасательные плавсредства.
Во вторник, ближе к вечеру, звонила Паола Витале, интересовалась делами у сына. Леопольдо был не в том состоянии, чтобы разговаривать с матерью, поэтому, сказав, что все хорошо, поспешил с ней попрощаться. Через час или около того позвонила Марина. С россиянкой он также не захотел общаться, как и с матерью, правда, сообщил девушке причину – самолет, в котором летела его фиданцата, потерпел катастрофу в Атлантике. Марина сказала, что ей очень жаль, посоветовала Леопольдо не терять надежду и пообещала позвонить в другой раз.
Ночь Леопольдо провел, как и прежнюю, в тревоге за судьбу Ангелики, поэтому и в эту ночь он больше силился заснуть, чем спал. Если же сон и приходил, то в виде кошмара, от которого хотелось поскорее проснуться. Чудовища реальности не оставляли его ни на миг и в мире иллюзий.
Среду Леопольдо, как и предыдущие дни, провел перед телевизором, одновременно серфя просторы интернета в поисках новой информации об авиакатастрофе. Новая информация появилась только ближе к вечеру. Французский военный корабль обнаружил на просторах Атлантического океана еще один спасательный плот, тем самым доведя общее количество выживших в катастрофе до семидесяти семи человек. Оставалось найти еще один спасательный плот и лодку, чтобы надежда Леопольдо на встречу с любимой ожила или умерла окончательно.
Что-то коснулось ее сознания. Что-то невидимое, едва ощутимое, но настойчивое. Она проснулась не сразу, в мире фантазий было спокойнее даже несмотря на то, что и там ее, бывало, настигала реальность в виде нового падения самолета и непрекращающегося болтания на неспокойных волнах в спасательной лодке. Но там почему-то вместе с ней был Леопольдо. Может, из-за того, что она хотела, чтобы он был рядом, обнял ее, прижал к груди, защитил от опасностей окружающего мира. И он был рядом, был вместе с ней. В ее сне.
Новое проникновение в сознание. Просыпаться не хотелось, но выбирать не приходилось. Она ощутила качку, такую привычную, такую родную и такую противную. Она мечтала о твердой земле. О земле, а не о неком ее подобии, к тому же ограниченном несколькими метрами в длину и ширину.
Она потянула носом в надежде наполнить легкие свежим воздухом, но к горлу подступила тошнота, она распахнула глаза, сбросила с тела одеяло и перегнулась через борт.
– Ангелика, что случилось? – услышала она взволнованный голос Алессандро.
Она выблевала в воду остатки вчерашнего ужина, вытерла ладонью блевотину с губ и собралась было вернуть тело в более привычное положение, но передумала, боясь снова наполнить грудь тем ужасным запахом гнили и разложения. Сделала короткий вдох, затем вдох поглубже. Нет, у самой поверхности воды воздух был свежим и чистым, таким, каким и должен был быть запах океана.
На миг она замерла над водой. Не поверила, что лицо, которое отражалось в воде, было ее лицом. Откуда взялись эти синяки под глазами? Словно побил кто. Отчего потрескались губы? От соленого воздуха или ветра, без устали снующего по океанским просторам? Что случилось с ее мягкой и нежной кожей на лице? Откуда появились сухость и морщины на лбу, в уголках глаз? А волосы третий день не знавшие расчески. Ее ли это прекрасные, некогда ухоженные волосы?
С момента катастрофы прошло неполных три дня, а казалось, вся вечность хлынула в прошлое, оставив только память о той красоте, что заставляла не одно мужское сердце биться учащенно при виде мимо проходившей красотки.
В уголках глаз заблестели слезы. Ей определенно не хватает добросовестного, тщательного, выполненного руками профессионального визажиста мейкапа, чтобы убрать все те погрешности, что имелись на ее лице. Как хорошо, что в эти минуты ее не видит Леопольдо. Его любимая превратилась в гадкого утенка.
– Ангелика, ты как? – над водой рядом с ней навис Алессандро.
Девушка посмотрела на второе изображение в воде и успокоила себя, мысленно отметив, что у Алессандро вид не лучше. За последние дни Алессандро заметно сдал. Небритое лицо осунулось, плечи поникли, морщины на лбу стали заметнее, во взгляде появилась тоска и что-то похожее на страдание. Но Ангелика не придавала этому значения, ведь очень часто такой взгляд можно было заметить у каждого из тех девяти человек, что находились в спасательной лодке, бороздя бескрайние просторы Атлантики. Такой, да не совсем. Если во взглядах большинства отчетливо проступало понятное всем отчаяние, то во взгляде Алессандро Ангелике виделась другая разновидность душевной боли, нечто сродни скорби, боли, связанной с утратой чего-то более важного, чем надежда.
– Все хорошо, – Ангелика разогнулась, потянула носом воздух и закашлялась.
Алессандро посмотрел на девушку. Взял ее за руку, будто хотел успокоить. Ангелика отдернула руку, будто от огня. Злость загорелась в ее груди.
– Неужели никто кроме меня не ощущает это зловоние?! – в отчаянии воскликнула девушка.
– Какое зловоние? – насторожился Алессандро. – О чем ты говоришь?
– Детка, может, ты спросонья что-то перепутала, – ухмыльнулся Винченцо, вскрывая пачку арахиса. – Мы еще живы. А если что-то и воняет на этот жалком суденышке, так это, по всей видимости, мой рот, – Винченцо дохнул на руку, принюхался, поморщился и пробормотал. – Пачку презервативов в аптечку бросить они додумались, а зубную пасту со щеткой нет.
– Ничего я не перепутала, – Ангелика сверкнула глазами в сторону Винченцо. – Здесь что-то воняет. Я эту вонь уже второй день унюхиваю. Раньше она была слабой, думала, может, после катастрофы мне что-то начало чудиться, поэтому никому ничего не сказала, но сегодня… меня сейчас опять стошнит, – Ангелика снова ринулась к борту лодки.
– Эта вонь идет с кормы, – спустя минуту Ангелика вновь поднялась над бортом. – Вы все сидите в середине лодки, а некоторые ближе к носу, я же сижу недалеко от кормы. Кто-нибудь идите сюда и сами все почувствуете.
– Но я уже здесь, – развел руками Алессандро. – И я ничего не чую.
– Я не удивлена, – вздохнула девушка – Всем известно, что у женщин обоняние острее, чем у мужчин. Синьора Полетте, могу я вас попросить подойти ко мне? Не хочу, чтобы меня считали ненормальной.
– Одну минутку, милая, – отозвалась женщина, расстелила по борту лодки только выстиранное в морской воде платье, чтобы сохло, намотала на талию одеяло и только тогда направилась к Ангелике.
– Никто тебя не считает ненормальной, Ангелика, – занервничал Алессандро, бросил взгляд на Ангелику, на корму, снова на Ангелику, на синьору Полетте в двух метрах от себя, затем посмотрел по сторонам, будто в поисках выхода и, наконец, сделал три шага в сторону кормы, тем самым оказавшись к ней ближе всех. Но на такие маневры Алессандро никто не обратил внимания кроме Ангелики, так как каждого из тех, кто находился в лодке, больше интересовали собственные мысли, большинство которых сводилось к поиску ответа на один вопрос: "Когда же спасатели найдут их?". Даже Ангелика, заметив непонятное отступление Алессандро к корме, не придала этому значения, решив, что тому просто-напросто что-нибудь понадобилось среди вещей в спасательном комплекте.
