Сидя в машине, Рафа чувствовал, как его сердце бешено колотится. Вместо того чтобы лишний раз убедиться, какая же он все-таки по жизни свинья, он почувствовал тревогу. С каждым разом ему становилось все трудней и трудней уходить от Лили. Эта хрупкая рыжеволосая девушка вызывала в нем определенные чувства. И хотя познакомились они совсем не романтично (Лиля была девочкой по вызову, Цыган просто ее заказал), постепенно Лиля стала для него той женщиной, с которой у него завязались особенные отношения. Они встречались уже три года, и каждый раз Рафаэль платил ей за проведенные вместе ночи. Но все же они встречались не как обычные клиент и путана. Уж слишком нежные у них были поцелуи и слишком ненасытная страсть… Лиля тоже чувствовала разницу между Рафаэлем и другими клиентами. И все-таки их нельзя было назвать парой. Он появлялся только тогда, когда сам этого хотел, и никогда не задерживался у нее надолго…
Иногда после подобных встреч девушка позволяла себе помечтать о том, что, может быть, однажды он останется у нее на ночь. А потом и навсегда…
«Я всего лишь проститутка. Он никогда не полюбит такую, как я…» – сама себя одергивала девушка.
А на деле Рафе было плевать на род деятельности Лили. Для него она была такая же несчастная, изломанная душа, каким был он сам. Его профессия была не менее порицаема в общественном сознании – наемный киллер. Убийца за деньги. Так какое он имел моральное право осуждать Лилю? Да, она продает свое тело за деньги, зато он давно продал свою душу…
Вот он и не осуждал, поэтому сам не заметил, как привязался к ней, хотя всячески старался это скрыть, даже больше не от нее, а скорее от самого себя.
Рафа завел мотор. Он все еще находился в скверном расположении духа. Вернувшись домой глубоко за полночь, он решил напиться. Найдя в своем полупустом холодильнике бутылку «Мартини», Цыган откупорил ее, повиснув на дверце. Затем, захлопнув холодильник, парень, отхлебывая прямо из горла, вошел в комнату и сел за стол. Включив старенький торшер, Рафаэль положил ноги на журнальный столик. В этот момент, он достал запрятанный в подушках дивана пистолет. Закурив и потягивая «Мартини», Рафа опустошил обойму, сложив патроны к себе на ладонь. Затем, выставив их в ряд на лакированную, испещренную мелкими царапинами поверхность стола, Цыган стал рассматривать свое оружие так, словно видит его впервые. Прощелкав вхолостую, на секунду он представил, как стреляет прямо в Мурата…
– Когда взведен курок, ты должен стрелять, а не размахивать своей игрушкой, как идиот! – вслух проговорил парень, понемногу хмелея.
Неожиданно ему на глаза попалась ненавистная папка. Еще больше разозлившись, он потянулся к ней и поднял с пола.
«Урод!» – мысленно адресовал Мурату парень и раздраженно открыл бумаги. Первое, что Рафаэль увидел, – это серию снимков незнакомого ему мужчины. На снимках человек был с разных сторон и в разных ракурсах – сбоку, прямо, сзади…
Дальше шли письменные описания его привычек, особенностей его каждодневного маршрута, места работы и адрес его дома.
«Скукота», – подумалось Цыгану. Перелистав описания мужчины, он стал смотреть снимки жены богатенького перца… В этот момент Рафаэль застыл на месте. Снимки женщины тоже были разнообразны и многочисленны, что позволяло получить безошибочное представление о ее внешности.
– Вот дерьмо! Это что, шутка? – не выдержал Рафа.
Соскочив с места и рассыпав патроны на пол, он, не обращая на это внимание, включил общий свет. Комната ярко озарилась и фото стали видны отчетливее. Поднося снимки к люстре, он внимательно стал их изучать.
«Саша!» – завертелось у него в голове и на языке.
Он принялся внимательно изучать данные женщины со снимков. Сомнений не осталось. Это была Она!
– Черт! – волнение парня нарастало с каждой секундой.
Чувствуя, как бешено колотится его сердце, он с опаской открыл последний файл.
Казалось, улыбающаяся девочка смотрела прямо на него. Фотографии были цветные, хорошего качества. Длинные каштановые волосы, большие зеленые глаза, пухлые губы и подбородок с ямочкой…
Ни у ее папы, ни у ее мамы не было ни первого, ни второго, ни третьего… А вот у Рафаэля были и темно-каштановые волосы, и зеленый цвет глаз, и ямочка на подбородке…
Уронив папку на пол, он обхватил голову руками. Его охватила паника, ужас и неимоверная тоска.
– Нет, этого не может быть!
Мотая головой, он смотрел на бумаги, изо всех сил отказываясь верить в происходящее.
Очередная сходка Мурата и его головорезов на этот раз должна была стать ключевой. Встреча проходила на новой съемной квартире. Антураж в ней был более обстоятельный, чем в других казенных хатах. Посреди плотно зашторенной комнаты стоял большой круглый стол из дешевой древесины. На его поверхности лежали чертежи, фотографии, схемы. С потолка свисал абажур, свет которого лился прямо на бумаги. Мурат стоял у стола, упершись в него обеими руками. Его наемники находились здесь же, все они сидели за столом.
Один из присутствующих, имевший большущую лысую голову в наколках и маленькие колючие глаза, сидел, откинувшись на спинку стула. Он и кличку имел соответствующую – Башка. Внимательно слушая своего хозяина, он принимал такой вид, что по выражению его лица невозможно было прочитать ни одной эмоции.
Второй сподручный, напротив, выглядел более дерганным и нервозным. Сидя на своем месте, он время от времени грыз ногти и покусывал большой палец правой руки. Его кличка была Пес – под стать его непредсказуемости, но в то же время просто-таки щенячьей преданности Мурату.
Третий член этой банды именовался Штопором. Внешне он выглядел вполне благоразумным и ничем не примечательным гражданином общества. Даже очки носил. И только те, кто непосредственно имел с ним дела, прекрасно знали, что все это лишь маскировка. На деле под шкурой бледного очкарика скрывался настоящий маньяк, который нередко участвовал в пытках и садистских расправах. За его неординарную любовь ко всему острому и колющему он и получил это прозвище…
Четвертым бандитом был самый молодой, но уже подающий надежды на большое будущее и полную преданность своему хозяину парень двадцати четырех лет, который к тому же был троюродным племянником Мурата. Турсунмурат был в подобном деле впервые, поэтому клички еще не имел. Но, несмотря на это, Мурат вполне ему доверял и хотел «вырастить из него настоящего мужика», который когда-нибудь сможет занять достойное место в его бизнесе. Предстоящий заказ должен был стать в некотором роде боевым крещением для его племянника…
Пятым участником был Рафаэль. Он единственный сидел за круглым столом на редкость притихший и задумчивый, со стеклянными глазами. Тупо смотря прямо перед собой, он не проронил ни слова за весь вечер.
Мурат заметил необычное поведение своего подчиненного, но все списывал на предыдущую встречу, когда Цыган был под дулом его ствола.
«Я его тогда, похоже, так запугал, что пацанчик до сих пор в себя прийти не может… Ну, ничего, боится, значит, уважает!» – думалось Мурату, когда он искоса посматривал на Цыгана…
Рафаэль сидел молча, казалось, все происходящее мало его трогало… Но все это было лишь на поверхности, в душе же этот парень – обросший, с недельной небритостью и татуировками везде, где только можно и нельзя, – испытывал настоящую эмоциональную бурю. В его голове начал созревать собственный план…
* * *
Антон Семенович к своим обязанностям шофера относился очень ответственно. К Биалкисам он всегда приезжал вовремя. На своей служебной машине он возил Алису в ее учебные заведения. Александра к его услугам не прибегала. Если ей нужно было куда-нибудь выехать, она пользовалась своей машиной.
Дом, к которому Антон Семенович должен был подогнать свою черную машину, находился за чертой города, между небольшим лесом и проселочной дорогой. Свой маршрут за два с половиной месяца мужчина выучил наизусть. Выезжая с главной магистрали, он повел свой автомобиль по вымощенной щебенкой дороге в небольшой, относительно новый загородный район. Домов в этом районе было немного, зато все как на подбор: сплошь и рядом габаритные, с неповторимой архитектурой и затейливым ансамблем на участке. Здесь почти у всех были большие сады, искусственные бассейны и отдельно прилегающие спортивные площадки. Дом Максимилиана, Александры и Алисы находился в самом отдалении. Ближайшие соседи располагались в нескольких десятках метров от них.
Чтобы попасть в вышеупомянутый район, автомобилям нужно было проехать небольшой путь вдоль лесной полосы и пахотного луга. И, хотя дорога была не заасфальтирована и узковата, местных жителей она вполне устраивала, так как хорошо гармонировала с природой и окружающей средой. Насыпанной на ней щебенки вполне хватало для того, чтобы водителям не испытывать дискомфорт за рулем.
