До отправления последнего автобуса на Биогавань оставался всего час. Мы допили по четвертой кружке (Алиса пила наравне со мной). «Извини, нам пора закругляться, а то опоздаю на последний рейс», – сказал я. «Подожди немного», – попросила Алиса и направилась в туалет. Я пошел тоже, но под букву «М». Это был не туалет, а сортир. Туалет и сортир пахнут по-разному. Не зря говорят, что русские туалеты не считались бы самыми грязными в мире, если б они имелись, например, в Индии.
Я вернулся за столик. Она явилась через 20 минут. На автобус уже было не успеть. Придется добираться в Биогавань на такси. Мы вышли из пивнушки. «Ты опоздал на свой автобус. Поехали ко мне», – ни капли не смущаясь предложила Алиса. Мне такая резвость не понравилось. Я осознал, что она задержалась специально и что для нее вечер со мной – просто один из обычных вечеров подобного рода. Разум подсказывал, что нужно уклониться. Но чувство возможной близости с красивой женщиной победило. Сколько бы ни спорили меж собой разум и чувство, у последнего всегда находится решающий аргумент: «Я так хочу!». «Поехали», – кивнул я и шагнул к метро. «Только не на метро! Я к этому не привыкла», – остановила она меня. Я поймал такси, и через полчаса мы были у нее дома.
Назвать это место домом можно было только с большой натяжкой. Маленькая заставленная мебелью комната с обшарпанными обоями. Ворох одежды – горой на диване. Куча грязной посуды на неприбранном столе. Замусоренный пыльный пол. Трещины и пятна на потолке. Я не эстет, но такой вид жилья Алисы произвел на меня угнетающее впечатление. Она тем временем включила старенький компьютер и попросила меня располагаться где-нибудь, подождать пять минут. С оживленным видом постукивая по клавиатуре, стала писать ответы на корреспонденцию. Я подумал с грустью: «Новых и новых партнеров ищет тот, кто никак не может найти себя». Интернет позволяет знакомиться быстро: щелкнул по кнопочке – познакомился. Но в этом и опасность: в любой момент партнер, щелкнув кнопочку, ускользает к новой цели. Что легко пришло, то легко и уйдет.
Мне стало неприятно, что она прямо при мне назначает свидание другим ухажерам (в этом не было сомнений). Через полчаса Алиса, наконец, закончила и воскликнула: «Ой! Уже полночь! Пора спать. Я постелю тебе на диване, а себе в каморке». И стала разгребать с дивана куртки, юбки и нижнее белье, но вдруг остановилась и спросила: «Викентий, ты наверно хочешь есть?». «Да нет», – протянул я полусонно. «Полежи пока на тахте в каморке. Почитай книжку», – скомандовала она. Я зашел в комнатушку без окон и, отодвинув неубранную постель, прилег с краю. Алиса долго не появлялась. Я слышал, как она ходит по комнате и чем-то гремит. Потом зашла и села рядом. «Там с дивана пришлось много убирать. А вообще-то спи здесь», – решила она. «Ладно», – кивнул я. Она посидела с минуту. Потом взяла в руки книжку, прилегла рядом и спросила: «Можно я положу голову на твое мужественное плечо?». Что я мог ответить? Всё увиденное и понятое вселило в меня тоску. Стало ужасно жаль Алису – прокуренную, простуженную, одинокую, неприкаянную, трижды брошенную, несчастную бабу. При этом я остро чувствовал, что рядом лежит женщина… Чувственность – когтистый кролик.
Было ощущение, что целуюсь с пепельницей. Еще от Алисы пахло потом и дезодорантом от пота. «Держи мои руки, а то спину тебе расцарапаю», – в волнении попросила она… Когда всё кончилось, она радостно засмеялась: «Ой, ты правда мужик. Не обманул!». И тут же закашлялась. Закурила. Прошептала: «Если ты меня бросишь, вскрою себе вены». «Что?!», – обомлел я. «Шутка», – усмехнулась она и мрачно добавила: «Мальчик выпрашивает игрушку, жадно получает ее, недолго забавляется и тут же забывает о ней или ломает и начинает искать новую игрушку. Точно также многие мужчины поступают с женщинами».
Возникло ощущение тягостной пустоты. Как будто мою душу вывернули, а тело выпотрошили. Наутро, когда она еще спала, я попытался уйти по-английски. Я был уже на выходе из подъезда, когда услышал как Алиса вышла на лестничную площадку и что-то крикнула вслед. Я не разобрал, но не стал возвращаться. Меня мутило.
Чем легкомысленней знакомство, тем тяжелей последствия. Через пару недель я ощутил, что свидание со «свободной женщиной» не прошло бесследно. Пришлось идти к врачу… Когда кто-нибудь начнет восхвалять свободную любовь, ответствуй ему: «Такую бы любовь – врагам нашим!». Гулящая женщина – официантка, угощающая тремя блюдами: вином опьянения, приправой наслаждения и пойлом омерзения. Человек! Если хочешь быть счастливый, не гуляй как мерин сивый.
Несколько лет назад я создал в интернете сайт «Мысли», на котором разместил афоризмы из своих сборников, а также собственные фразочки. Сайт оказался востребованным: 7000 обращений в месяц. Я стал получать много писем: от обычных читателей, афористов, редакторов, графоманов. Большинство хвалило сайт. Иногда были дельные замечания. Но что примечательно: среди тех, кто мне писал, практически не было женщин. За всё время их было всего пятеро. Думаю, что особенно ранимой для прекрасного пола на сайте оказалась страничка «Женщина». Там шутливых фраз было с избытком. А поскольку изречения придумывают в основном мужчины, то… сами понимаете. Женщина, читающая забавные афоризмы про женщин, чувствует, вероятно, то же самое, что еврей, читающий «Майн Кампф».
Когда я впервые получил отзыв от читательницы, то был заинтригован: кто же это такая – восторженно отозвавшаяся о сайте и приславшая мне в подарок полсотни замечательных афоризмов разных авторов? Выяснилось, что она кандидат наук, сотрудница физфака МГУ, более того, что занимается близкой наукой: действием света на макромолекулы.
Мы встретились. Она оказалось высокой молодой женщиной в черных брюках и белом свитере на стройном теле. Короткая стрижка и отсутствие украшений, побрякушек, колец и помады дополняли ощущение некоторой мальчишестости ее облика. Мы мгновенно нашли общий язык, говорили про науку, книги, музыку. Я влюбился в нее при первой же встрече. Она, как казалось, была близка к взаимности. Любовь – спасательный круг для двоих в море тонущих одиночеств. Когда начинаешь тонуть, то спастись можно, представив себе, что просто ныряешь.
Ее звали Катя. Мы встречались в центре столицы и бродили по загогулистым московским улочкам. Она была умница и, кроме того, сдержана, аккуратна и точна. Она была одинока, как это бывает у слишком правильных людей. Одинокая женщина подобна Антарктиде: такая же далекая, холодная и покинутая. Казалось, сама судьба предназначила нас друг другу. Как оказалось потом, судьба вполне искренна с нами в беде и не совсем искренна в счастье. Судьбе стыдно не бывает.
Катя захотела сходить со мной на рок-оперу. От подобного мероприятия я увернулся, сославшись на отсутствие музыкального слуха. Известно, что мужчина с энтузиазмом рисует, ваяет или играет роль, но в музей или театр без особой причины не пойдет, а уж на оперу или балет позволит себя затащить только той, которую хочет затащить в постель. Катя мне в этом смысле авансов не давала. В конце-концов решено было пойти в театр. Сейчас я понимаю, что на самом-то деле театры, кино и музеи это всё для женщин чепуха. Букет цветов, бутылка шампанского, сальный комплимент – и вы в постели.
В Сатире состоялась премьера «Семья Конвей». Зал был полупустой. Спектакль был откровенно сырой, слабый. Актеры оживленно что-то вещали фальшивыми голосами. Но идея пьесы всё равно достигала зрителей. Она сводилась к тому, что действия людей обычно похожи на тараканьи бега: та же энергия, суетливость и нулевой результат. В первом акте молодящаяся женщина, веселая и жизнерадостная, окружена любимыми детьми и влюбленными поклонниками. Во втором акте – она же по прошествии 20 лет – старуха, неряшливая и сварливая, с костылем, недовольно брюзжит на противных взрослых детей-неудачников. Вот что делает время с женщинами. Девушка подобна розе, женщина – букету роз, старуха – колючему сухому стеблю без лепестков. В третьем акте – всё как в первом, потому что, оказывается, то, что было во втором, просто пригрезилось одной из дочерей. И эта девушка задает другим такие вопросы: «Неужели мы доживем когда-нибудь до такого ужаса, что будем ненавидеть весь мир и друг друга? Неужто наши жизни пройдут зря, в глупых развлечениях, суете и никчемных интригах? Разве не понятно, что процветание начинается с трудовых будней, а загнивание с карнавалов?». Но никто ее не слушает. Все поглощены развлекухой и игрой в шарады. Ничегонеделание: для дураков – предел счастья (для умных – начало несчастья). В безделье жизнь идет медленно, но проходит быстро. Безделье – труднейшее занятие; попробуйте целыми днями совсем ничего не делать; ничего не выйдет.
Публика аплодировала не актерам, а драматургу. После спектакля я проводил Катю домой. Она снимала маленькую квартирку у черта на куличках. Комната была чистая и уютная. На стенах висели фотографии мамы и старшей сестры: хорошие лица, простая одежда, усталые позы, рабочие руки донецких шахтерских жен. Представляю, как они гордились своей Катей, пробившейся к новой жизни в огромной Москве.
