– Ну вот ты сам посуди: допустим, тебя выбрали…
– Да, давайте допустим, – быстро согласился конь.
– Вот ты весь такой представитель со всех сторон. Выборы закончились, поздравления тоже, и тут я, легок на помине, появляюсь, как мой друг кабан, когда его никто не звал.
– А зачем?
– Чтобы поздравить, естественно… Ну, и как бы невзначай поинтересоваться, когда ты, собственно, долг-то мне возвращать думаешь…
– И?
– Вот я тебя и спрашиваю, когда долг отдашь?
– И что мне отвечать?
– Не знаю. Просто вспомни, какую роль играешь, и ответь.
– Ну, отдам когда-нибудь, – выпалил жеребенок.
– Э нет, дорогой ты мой, так дело далее не пойдет. Ты мне точно скажи. Шишки, понимаешь ли, счет и время любят. Более того, я на них рассчитывал, а ты меня подводишь. И что делать будем?
– Я не знаю.
– Ты когда шишки в долг брал – думал, чем отдавать будешь?
– Ну, думал.
– А раз думал, то и отдавай теперь все по-быстрому.
– У меня нечем. Дядюшка кот, может, подождете немного?
– Не-а, ждать я не могу, мне шишки позарез понадобились.
– Может вы чего придумаете, дядюшка кот? Вы же у нас самый умный.
– А ты умеешь найти подход ко мне, сердобольному! Ладно, так и быть, найдем способ не только отсрочить отдачу долга, но и придумаем – как тебе, скотина, самостоятельно шишками разжиться.
– Здорово, – искренне заржал жеребенок, – и что мне делать надо?
– Да в общем-то – немного, – хитро начал котяра. – Когда голосовать будете – ты просто советуйся со мной, а я, ты знаешь, всегда подскажу, как себя вести, чтобы в неприятности не попасть, ну и все такое.
– И все? – удивился конь.
– Ну да, – ответил котяра, – мне от тебя многого не надо. Ты только самостоятельно копытами при голосовании не маши – и все будет очень вери велл. Лады, гривастый?
– Лады, – быстро согласился жеребенок. – И что теперь?
– И все, – изменил тон лохматый. – Теперь я вижу, что скотина ты правильная, и шишки тебе давать можно.
Зверьки переглянулись. По всему было видно, что они не поняли, куда клонит полосатый, но напряглись еще больше.
– Твоя очередь, косолапый, – сказал котячий друзяка, – чеши к коту шишки одалживать.
Медвежонок встал и послушно подошел к полосатому матрацу:
– Дядюшка кот, – начал он, – я со всем согласный и, так же, как и конь, буду с вами советоваться. Дайте мне шишек.
– Молодец, – ответил довольный кот, – шишек дам.
Следующим к коту подошел молодой кабан:
– Дядюшка кот, я тоже к вам за шишками.
– Условия знаешь? Я даю шишки, ты – голосуешь так, как я скажу.
– А если я не согласный буду с тем, что вы скажите?
– Уговор, дорогой мой, есть уговор. И ежели две скотины по лапам ударили, то выполнять взятые обязательства надо неукоснительно. А? Будешь действовать по моей указке?
– Наверное, нет…
– На нет – и суда нет, – резюмировал котяра. – И поддержки нет, и шишек – тоже нет… Так что, ступай, честная скотина, себе с миром… А шишки в нашем лесу за просто так раздавать никто не будет, а тем более – я. Да еще если взять во внимание мои исторические корни… Вот…
Кот эффектно закончил… Внимательно посмотрел на зрителей и, не увидев понимания, спросил:
– Вы все поняли?
Зверье отрицательно завертело бошками…
– Ну я вам поражаюсь… Что здесь непонятного? У нас есть три кандидата: один умный и два дурака.
– Мы не дураки, – обиделись конь с медвеженком.
– Конечно не дураки. Но я и не вас имел в виду, а те роли, что вы исполняете, – попытался не обижать зверенышей полосатый. – За умного, если бы о нем узнали, с радостью проголосовало бы все зверье лесное, а с двумя другими – даже по нужде на одном поле не присело бы.
Непонимание не исчезало со звериных морд, от чего кот начинал заметно нервничать:
– О горе мне!.. – запричитал он. – Объясняю еще раз и медленно… У нас есть один умный и два дурака.
– Мы не дураки, – опять хором возразили конь с медвеженком, не дав оратору договорить.
– Хорошо, – быстро поправился кот, – у нас один умный и два дурака, которые, на самом деле, не дураки, а только притворяются. Так вот, о первом, ну, о том, что умный и честный, зверье не узнает, потому как я ему шишек не дам… А если об умном зверье не узнает, то за кого тогда будет голосовать?
– Наверное – за тех, о ком узнает… – предположил шакаленок.
– Бинго, носатый, угадал! Голосовать зверье будет за одного из двух дураков.
– Мы не дураки, – уже абсолютно спокойно возразили конь с медведем.
– Вот я и говорю, что голосовать зверье станет за одного из двух дураков, которые на самом деле и не дураки вовсе, потому как на выбор у зверья только и будет, что две эти кандидатуры… Конечно, каркающие плутовки за немалую часть одолженных у меня шишек причешут наших проходимцев… я хотел сказать – наших красавцев, играющих роли проходимцев – создав им некие загадочные образы… И если раньше они были «тупой и еще тупее», то теперь в нашем сознании они превратятся в красивого и симпатичного. Сечете?
– Ну…
– Зверье не сможет выбрать умного, честного и справедливого, потому как о нем никто не узнает, но выбрать им все равно кого-то придется. И этим кем-то будет либо кто-то очень тупой, либо кто-то, кто еще тупее очень тупого – я опять не вас имел ввиду. И, что самое интересное, выберет своего представителя зверье самостоятельно, реализуя, так сказать, свои звериные права. Вот и получается, что кого бы зверье в конце концов не привело к власти, а управлять всем этим цирком будет все равно старый шакал. Теперь-то понятно?
– Теперь понятно, – пробубнило зверье, разинув пасти.
– Но это же так просто! – опомнился шакаленок. – Неужели звери на это ведутся?
– Просто что?
– Просто то, дядюшка кот, что вы только что объяснили.
– На самом деле – все просто, если знаешь, что к чему. Но ведь до моего объяснения вы ни о чем таком даже не догадывались. Или я не прав?
– Правы, дядюшка кот, правы, – согласился шакаленок. – Но почему вы уверены в таком же развитии сценария и в этот раз?
– Да потому, любопытный ты мой, что до сих пор такой сценарий работал не одно звериное поколение… И всегда безотказно. Это, если хочешь, проверенный временем вариант.
С к а з о ч н и к: Вот почему-то опять хочется провести параллель между нашими двумя мирами: миром людей и миром зверей… Наверное, много похожего есть в этих сообществах… Так вот, глядя на избранников человеческих, с сожалением понимаешь – насколько прав наш сказочный персонаж кот: выбираем-то не лучших представителей рода человеческого, а совсем даже наоборот. Оттого, наверное, и имеем то, что имеем. И, видимо, какой-то шакал в человеческом обличии управляет всем этим цирком, умышленно стравливая, развращая и уничтожая все хорошее, что есть в людях, а на поверхность вытаскивая хищные звериные инстинкты.
Старый шакал, вернувшись после разговора с другим шакалом, косящим под тигра, сильно изменился: стал нервным, дерганным и несдержанным. Собрав в кучу полумедведей, главного волчару и старшего над легавыми псами, великий комбинатор устроил «Совет в Филях»… или что-то подобное этому историческому событию… На повестке дня было два вопроса: как уничтожить кабаньего предводителя вместе с котом, и как выяснить – кто же, все-таки, организовал эту чертову смуту на болотной поляне. Шакала пугала сама возможность повторения устроенного кем-то шоу. А еще его пугало то, что делалось это непонятным ему образом. Указанные вопросы были озвучены присутствующим. Зверье напряглось, испытав интеллектуальный шок, и только горе-медведь даже не пытался строить из себя образ озадаченного субъекта. Скотина зевала и тупо пялилась в одну точку. По всему было понятно, что животная сильно недоспала, а по запаху – что еще и порядком недогуляла.
Не знаю, успел ли заметить читатель, но мед не был напитком косолапой твари, однако регулярное употребление дурманящей субстанции сильно отвлекало нашего героя от дел лесных, с которыми тот должен был управляться ввиду занимаемого положения. Шакал, будучи полностью поглощен задумыванием новых пакостей, никак не реагировал на шатающегося субъекта. Медведь вначале просто шатался и зевал, затем просто зевал, подперев спиной сосенку, и, в конце концов, уснул, сполз тушей по дереву наземь и развалился у всех на виду, как собака.
– Так, – прервал молчание шакал, – позовите-ка сюда сову и соловья-разбойника… Думаю, тут пора задействовать тяжелую артиллерию…
– А зачем? – поинтересовался леший.
– Если зверье объединится – нам кирдык, потому что только пока звери в лесу делят друг друга по видам, классам и отрядам – мы можем все.
– А что будет, если они перестанут так себя делить?
– Как только они поймут, что и хищники, и травоядные – все суть твари, Львом созданные, между ними исчезнут разногласия, и мы, естественно, сразу же потеряем возможность стравливать их друг с другом, манипулируя настроениями звериного общества. К нам перестанут прислушиваться, и жизнь в лесу устремится к хаосу.
