Сейчас Эвелина в его квартире. Что ей там? Рим как будто ясно услышал оправдание о пуговице. Он покраснел, надо же, как получилось – дым без огня! Любимов передёрнулся от мысли о себе, как о сатире.
Надо бы позвонить домой. Рим протянул руку к трубке телефона. На полпути он передумал. Она же ушла еще утром! Что сейчас-то? Забрала свою пуговицу и ушла. И с чего он взял, что Эвелина, до сих пор у него дома? Да за кого он её принимает? С другой стороны, что тут такого? Может быть, Эвелине хочется побыть одной? Его вновь передёрнуло от воспоминания о бабушке. Живя с таким монстром любой человек свихнётся!
А если позвонить – поговорить?
Но ведь Рим решил – никогда больше не встречаться с Эвелиной. Вот и скажет ей, если она до сих пор в его квартире, пусть убирается! Он уже не мальчик, чтобы играть в дочки-матери!
Рим набрал собственный номер телефона. Несколько гудков раздалось в абсолютной тишине. Они словно пронзали мозг Любимова.
Три, четыре, пять. Довольно! Воспитанный человек не станет ждать дольше. Рим положил трубку.
Телефон замолчал.
Эвелина не отрывала испуганных глаз от аппарата. Если поднять трубку, что она скажет? Хотела, мол, сделать вам сюрприз, Рим Николаевич, а не получилось. Ерунда какая-то. А вдруг, какой важный звонок? Может быть, что-то срочное? Она же может записать любое сообщение доктору Любимову и оставить его на полочке рядом с телефоном. Откуда ему знать, во сколько звонили?
Хотя, это неважно. Трубку, она уже не подняла. В самом деле, Рима-то дома нет! Вот и пусть ищут его на работе, если срочно надо!
А если звонил он? Тем более, дома никого нет! Кому, как не Риму об этом знать? Конечно он знал, что дома никого нет. Поэтому было бы глупо звонить в пустую квартиру. А вдруг?
Вдруг позвонит ещё раз? Тогда Эвелина поднимет трубку!
Телефон молчал. Эвелина немного посидела в оцепенении, затем поднялась и принялась за работу.
Непочатый край работы свалился и на Рима. Даже мысль о ключе и Эвелине непривычно отошла на второй план. В клинику завалился Пётр и начал командовать. За относительно короткий срок пребывания здесь, молодой предприниматель перестал опасаться больных.
Теперь он смело распоряжался.
– Прямо с машины несите! Ну же! Взяли и пошли! Пошли – пошли, вот, замечательно! Эй, Киборг, двери попридержи!
Завозили оргтехнику. Пётр пытался всунуть в руки Любимову накладные о расходах, но они мало интересовали Рима.
– Да ты посмотри! Должен ведь ты знать: сколько, на что именно, ушло!
– Ник чему, – махнул рукой Рим.
– Да как это, ни к чему? Мы заключили контракт, верно?
– Заключили, – повторил Рим, не отводя глаз от без конца появляющихся коробок. Его больше интересовало, куда всё разместить? Надо постараться сделать это так, чтобы оборудование работало и не мешало одновременно. А то, как раньше было? Понавезут оборудования, забьют склад, а спустя несколько лет, сдают ржавчину в металлолом! Техника – это очень хорошо, но добавилось проблем. Теперь нужны специалисты.
– Так вот, я обязан отчитаться о финансовых затратах! – не оставил Пётр.
– Считай, что отчитался! – совсем по-профессорски улыбнулся Рим. – Надо доверять людям!
– Доверяй, да проверяй! Ты должен ознакомиться и расписаться.
– Давай, подпишу!
Пётр мгновенно подсунул бумаги и ручку. Любимов, не глядя, подмахнул.
Бизнесмен удовлетворённо упрятал бумаги. Он один знал истинную стоимость бэушного оборудования. Пусть оно морально устарело, но какая-никакая помощь науке! Пётр чувствовал себя меценатом.
На душе стало здорово, можно сказать: возвышенно! Самое время предупредить Рима.
– Рим, вот ещё что. Когда придёшь получать зарплату, не удивляйся.
– Что?
– У тебя нет никакой зарплаты.
– Что ещё за новость? Только-только повысили, и уже нет?
– Понимаешь, наш контракт предусматривает… – замялся Пётр.
– Что я совсем бесплатно работаю? Это он предусматривает?
– Да вовсе нет! Просто все бабки идут в один котёл.
– На общак, что ли?
– Ха, зачем так грубо? Никакой не общак! Дело в том, что частное предпринимательство уже оформлено. На тебе целая фирма!
– На мне?
– Ну да, я лишь соучредитель. Технический директор, так сказать. Да ты не волнуйся, Рим! – похлопал по плечу товарища Пётр. – Все заботы я беру на себя! Занимайся своей наукой!
– То есть, работай бесплатно, ты это хочешь сказать?
– Вовсе нет! Просто у тебя теперь есть финансовая независимость от института, то бишь Академии, в которой, возможно, именно ты и станешь первым академиком! А деньги? Даже не беспокойся! Помнишь родоначальника марксизма? Деньги дают деньги! А большие деньги дают ещё большие деньги! На расходы ты всегда можешь взять сколько угодно, не в ущерб бизнесу, конечно.
– Понятно, я освободился от зависимости Академии и попал в лапы частному лицу!
– Всё шутишь! Владелец ты, все отчёты, все финансы в твоём распоряжении!
– Что захочу, то и сделаю?
– Примерно так.
– А если я захочу купить машину?
– Пожалуйста!
– Построить дворец?
– Всё, что захочешь – обрадовался Пётр.
– И все это – прямо сейчас?
– Если имеешь желание, пожалуйста! Возьмём кредит на льготных условиях.
– Вот как?
– Вот ты напрасно не прочёл бумаги, которые подписал! У нас сейчас денег столько, что хватит лишь поддержать штаны!
– Вот так ты ведёшь дела?
– Вот именно! – вспылил Пётр. – Все деньги в обороте!
– А жить мне на что?
– Штаны-то не свалятся, я же сказал!
– Но.
– Да-а, – протянул Пётр, – бизнесмен из тебя никудышный!
– Кесарю кесарево.
– Именно! Именно! – чуть не подпрыгнул от избытка чувств Пётр, дела налаживаются!
– Значит, зарплату мне получать у тебя? И то только на резинку для трусов, чтобы не свалились!
– Маленькая неточность! Не тебе у меня, а совсем наоборот: мне получать зарплату у тебя! Вот сейчас распакуем, вскроем дискетку и увидишь: что куда и на что ушло, что осталось, что предполагается сделать, каковы прогнозы!
– Нас ожидают миллионы?
– Сам увидишь!
– Знаешь, Пётр, занимайся-ка сам финансовыми делами! Меня ждут пациенты, – Рим развернулся и пошёл в отделение.
– Послушай, – ухватил друга за рукав халата Пётр, – тебе нужны деньги?
– Насколько я понял, все вложены.
– Но у нас предусмотрен специальный фонд.
– Вот как?
– Да. Ты бы взглянул сам, – бизнесмен назвал сумму, которой может располагать руководитель. Цифра прозвучала весьма убедительно.
– И это ты называешь: для поддержки штанов?
– Привыкай к новой жизни, Рим! Твои мозги стоят гораздо больше! – ни капли не слукавил Пётр.
Рим немного удивился, но виду не подал. Кто знает, может так оно и есть? Вероятно, идут какие-то гонорары. А наука, как ему казалось, застопорилась. Нет у последователей такого напора и рвения, как у них с Владимиром! Сказываются индивидуальные особенности личностей и закоснелость взглядов. Более половины ринувшихся в Науку, относились к новому характеру деятельности, как к обычной тягомотной, но необходимой рутине. Надо постоянно работать с кадрами! С такими работниками нельзя расслабляться, подход профессора Васильчикова тут неприемлем. Самотёком ничего не получится! Рим прекрасно осознавал, что фанатов у него – раз два и обчёлся, остальные решили попасть в струю и вовремя защититься, обеспечив себе достойное будущее.
Тотчас после сеанса интровертной психотерапии, Рим собрал всех научных сотрудников. В двух словах ввёл их в курс дела, отметил работяг уже опубликовавших статьи, затем подстегнул остальных, а завершил Любимов свою речь недвусмысленным предложением: усилить интенсивность работы, либо заняться, исключительно, практической деятельностью. Все поняли: не хочешь делать науку – уходи, к Дулиной! Соискатели были потрясены жёсткостью руководителя, но никто не заявил о нежелании заниматься наукой. Они, забыв, что отчитываются перед вчерашним аспирантом, наперебой заверили доцента в своём рвении к науке, пообещали немедленно, с этой минуты, исправиться.
– Всем нам будет очень обидно, если зарубежные исследователи опередят родоначальников учения! – закончил совещание Любимов.
А потом его вызвал профессор Васильчиков.
– Рим Николаевич, – покачал головой улыбчивый завкафедрой, – вы ведь на доцентской ставке!
– Да.
– Я не знаю, что произошло, но ректор выражает недовольство.
– По поводу?
– Я, Рим Николаевич, не знаю в чём дело, но он потребовал тебя к себе!
– И что вы? – Рим по привычке аппелировал к заведующему. Он знал, что Васильчиков не даст в обиду своих сотрудников, что бы там не задумал ректор.
– Я выяснил суть проблемы, – широко улыбнулся Егор Степанович, – вам вовсе нет необходимости лично являться на ковёр.
– Спасибо, Егор Степанович.
– Ректор почему-то вне себя. Всё дело в ставке. У вас, Рим Николаевич, небольшая несостыковка. Три лекции, так. Затем работа с соискателями, лечебная ставка, так, – перечислял профессор, а Рим никак не мог уловить причину гнева ректора, – а вот часы работы со студентами, оказывается, не выполняются в полном объёме!
