Внезапно ход его размышлений оборвался. Что-то произошло… Что?… Неприятный холодок подкатил к груди, по спине поползли мурашки. Но что же случилось?… Демиров был не способен сразу разобраться в этом. Произошло что-то вокруг него, здесь, на дороге, рядом… Но что? Может, ему послышался подозрительный шорох в кустах?… Может, ему передалось состояние коня, который вдруг почему-то начал боком жаться к скале по левую сторону, сторонясь кустов можжевельника справа, кося на них испуганным налитым кровью глазом, запрядал ушами, как-то весь напрягся и наконец окончательно стал. Демиров слегка поддал ему шенкелями, однако это не помогло: жеребец перебирал ногами, плясал на месте, не хотел идти вперед.
"Никак, зверя почуял… Медведь в кустах…" — решил Демиров и посильнее пришпорил каблуками коня. Тот нехотя повиновался, затрусил неровной рысью.
В этот момент Таир услышал крик:
— Стой! Придержи лошадь!
Впереди на дорогу выскочили двое с винтовками. Одного из них Демиров сразу же узнал, хоть никогда до этого не видел, — по рыжим отвислым усам. Это был Зюльмат.
Правая рука Демирова непроизвольно скользнула к бедру, где был наган.
— Не шевелись! Опусти руки! Или умрешь! — крикнул властно Зюльмат, вскинув винтовку. Приказал второму бандиту: — Эй, Мидхат, держи его на мушке! — Сказав это, сам опустил ружье.
Таир понял: он попал в засаду, сопротивление бессмысленно. Положил обе руки на луку седла спереди. Однако, как ни странно, страха он больше не ощущал: ситуация прояснилась, все стало на свое место. Вот — он, вот — перед ним двое вооруженных бандитов, в кустах, очевидно, лежат другие, их-то и почуял конь… Что можно сделать в такой ситуации, чтобы спастись?…
Мозг продолжал сохранять ясность. Где-то должен быть шанс… Где?… Как он должен действовать?… Где этот шанс?…
Зюльмат нагло расхохотался:
— Вот так дела!.. Мы его ищем, как говорится, на небе, а он — здесь, на земле!.. Ждем Таира, окруженного сотней телохранителей, подготовили достойную встречу, а он — на тебе! — один, как медведь-шатун зимой, бродит по горам!.. Молодец, джигит!.. Славно!.. Не перевелись еще, значит, храбрецы в наших горах! — Говоря это, Зюльмат приблизился, остановился рядом с конем Демирова, по правую сторону. М.идхат шел следом за атаманом, встал позади него. Зюльмат, переложив короткий карабин в левую руку и опираясь на него, как на палку, не переставал насмешливо скалиться: — Ты, секретарь, наверное, безбожник?… А мы верим в аллаха. Как видишь, он на нашей стороне, послал нам удачу!.. Ты что это все молчишь?… Или не знаешь, кто с тобой разговаривает?
— Знаю, слыхал о тебе, — спокойно ответил Демиров. — Давно хотел встретиться… Правда, не так…
— И не страшно тебе? Мороз не пробирает?..
— Какой же летом мороз?
— А мне показалось, у тебя руки трясутся!.. Значит, ошибся я?… — Он продолжал скалить зубы. Вдруг насупился, прищурил один глаз, сказал совсем другим тоном — вкрадчиво, скороговоркой: — Если согласен помочь нам — подарим жизнь! Обещаешь?… Говори!..
Демиров не раздумывал ни минуты, ответил:
— Советую тебе, Зюльмат, и твоим людям сложить оружие!
Зюльмат снова захохотал:
— Сложить оружие?! Не перед тобой ли?… Вот ребенок!.. В здравом ли ты уме, секретарь? С какой стати мы будем складывать оружие?!
— Во имя спокойствия!
— Чьего спокойствия?
— Спокойствия народа, крестьян, родной земли, родины!..
Зюльмат оборвал Демирова:
— Будет болтать! Тебе осталось совсем немного жить!.. Может, обойдешься без проповеди? Смерть заглядывает в твои глаза, секретарь!..
— Вижу! — усмехнулся Демиров.
— Ничего ты не увидишь, когда ткнешься носом в землю! — зло процедил Зюльмат. — Тебе следует плакать!..
— Пусть бандиты оплакивают свою участь!.. А мне смерть не страшна, я знаю: все мы смертны, рано или поздно — всё одно умрем!..
— И мы это знаем! — все больше и больше наливаясь злобой, выкрикнул бандит. — Мы тоже не боимся смерти!
— Смерть в кустах — не подарок! — поддел Демиров.
— Вот ты-то и подохнешь в кустах! — парировал Зюльмат и — радуясь удачному слову, хохотнул: — Как шакал!
— Я умру на своем посту, — невозмутимо сказал Демиров. — Умереть на посту, где бы то ни было, — всегда почетно!.. Моя совесть чиста: я не свернул с пути!..
— А мы, выходит, грешные души, сбились с дороги? — с издевкой спросил бандит. — Заплутались?
— Да, именно заплутались.
— Как твой двоюродный братец?!
Демиров насторожился:
— Какой двоюродный братец?
— Я говорю про Ахмеда, сына твоего родного дяди. Ахмед живет на той стороне, за Араксом. Или тебе память изменила?…
— Мы с Ахмедом всегда шли разными путями.
— Он — честный человек.
— Честный человек не покинет родину! Честь — это…
Зюльмат перебил насмешливо:
— Честь!.. Родина!.. Долг!.. Знаем эти ваши словечки!.. Забиваете народу мозги!..
— Да, в вашем языке этих слов нет.
— В каком это нашем языке? Что ты болтаешь, парень?
— В разбойничьем языке, языке убийц и предателей!.. В языке продажных изменников родины!..
Правая рука Зюльмата потянулась к маузеру в деревянной кобуре, висевшему спереди на поясе:
— Я вижу, секретарь, ты от страха спешишь навстречу смерти, как овца на бойне! Не торопись! У нас еще будет с тобой серьезный разговор… Твой брат Ахмед поручил тебя нам, просил сохранить тебе жизнь. Хоть ты и спешишь отправиться на тот свет, но мы тебе не помощники в этом. Мы дали слово твоему брату Ахмеду, который просил нас, чтобы ни один волосок не упал с твоей головы!.. Он так и сказал: берегите Таира! Но при этом Ахмед поставил одно условие, говорит, пусть Таир напишет мне письмецо, черкнет пару строк о себе: как он там?
Демиров сразу понял, в какую западню хочет поймать его Зюльмат.
— Я не желаю знаться с предателем! — сказал он резко.
— Разве написать брату письмо — это предательство? — возразил Зюльмат, пожимая плечами. — Знал бы ты, как уважительно Ахмед говорит о тебе, как любит тебя!.. Ведь ваши отцы вскормлены грудью одной матери… Ты и это будешь отрицать? — В голосе Зюльмата прозвучал неподдельный укор. Демиров немного смутился, что не укрылось от бандита. Зюльмат повторил: — Да, да, ваши отцы вскормлены одним молоком!..
— Ахмед — враг и предатель! — почти выкрикнул Демиров. Конь под ним фыркнул, заволновался, хотел сорваться с места, но Зюльмат успел схватить его за узду.
— Значит, ты отрекаешься от своего рода? — с угрозой спросил Зюльмат. Отрекаешься от близких тебе людей?!
— Я — сын дровосека Демира-киши. У моего дяди в доме молоко рекой лилось, а у нас — животы вспухали от голода!
— Выходит, секретарь, завидуешь, как они жили?!
— Не завидую, не в зависти дело! Мы с Ахмедом на разных фронтах классовой борьбы. Дороги наши разошлись! Не пришлось мне столкнуться с Ахмедом на поле боя… Бежал он!.. Так что напрасно он поручил меня вам!
— Как видишь, Ахмед — благородный человек, не то что некоторые!
— Ахмед — изменник родины, предатель! Что ему надо от меня? Хочет склонить и меня к измене? Не выйдет!
Хлопнула деревянная крышка кобуры маузера на поясе Зюльмата. Лишь на одно мгновение бандит отпустил узду коня и снова ухватился за нее.
— Не валяй дурака, секретарь!
— Вы меня смертью не запугаете!
— Отчего же ты побледнел? За шкуру свою дрожишь?! Жалко ее стало?!
— Жалко другое! Жалко, что не увижу вас притянутыми к ответу за ваши злодеяния!.. Жалко, что остались незавершенные дела… Остались мечты!..
— У нас тоже есть мечты! Ради них-то мы и вооружились! Понял?!
— Врешь, Зюльмат! Вы вооружились, чтобы мстить народу, который сверг власть беков! Вы — наймиты, палачи!..
— Попридержи свой язык! — крикнул Зюльмат, багровея. — Или я отрежу его тебе!..
— На это ты способен!
Наступила пауза. Некоторое время они сверлили глазами друг друга. Затем Зюльмат проворчал:
— Жалею, очень жалею, что дал Ахмеду слово!.. Короче, все зависит от тебя самого… Черкни ему пару строк, хоть что-нибудь, лишь бы он узнал твою руку… Обрадуется! Два слова — это достаточно… Ты понял?
— Я уже сказал тебе, что предателем не стану! — отрубил Демиров. — Не стану!..
— Тогда езжай! — Зюльмат отпустил узду коня, показал рукой на дорогу. Езжай! И подумай!.. Мы еще с тобой увидимся!.. — Коварная улыбка мелькнула на его губах. — Ну, двигай, двигай!.. Быстро!..
— Хочешь в спину выстрелить? — презрительно сказал Демиров и добавил: Бандит!
— Говорю, езжай, не тронем, не бойся! Не такие уж мы бесчестные!.. Все-таки ты — свой, земляк! — Зюльмат опять осклабился: — Поезжай, тебе говорят! — Он гикнул, ударил по крупу коня, тот птицей сорвался с места, понесся по узкой тропе. Зюльмат вскинул маузер, начал целиться. Неожиданно стоявший позади Мидхат ударил снизу по его руке. Пуля ушла в небо. Маузер полетел в кусты…
