— Валентина Петровна, я приступаю к составлению расписания. У вас будут ко мне просьбы, пожелания? — чистым, бархатистым голосом спросила завуч.
Валентина пожала плечами, у нее не было ни просьб, ни пожеланий.
— Если можно, сделайте для меня побольше «окон».
Марфа Степановна удивленно глянула на учительницу. Чудачка какая-то, другие боятся «окон», а эта сама просит…
— Будет по-вашему, Валентина Петровна, — с радостью пообещала завуч.
В полдень к школе на новеньком мотоцикле подкатил Игорь. Валентина обрадовалась и удивилась.
— Откуда у тебя сия штука? — спросила она.
— Транспорт для свиданий, — шутил Игорь. — Не стану же я пешком ходить к тебе в такую даль.
— И ты для этого купил мотоцикл, транжира, — упрекнула она, привыкшая беречь каждую копейку. А самой было приятно от того, что Игорь думал о ней, что он часто теперь будет бывать в Михайловке.
Гость рассказывал:
— В первый же день приезда в Шафраново я позвонил своему сердобольному папаше и сказал: школа от квартиры далеко, дорога хорошая, вышли на мотоцикл. Представь себе, подействовало — по телеграфу получил, сразу в магазин, на машину — и к тебе. Здорово?
— Да, здорово, — с холодком ответила Валентина. Все-таки хорошо Игорю: захотел купить мотоцикл, позвонил отцу — и готово. А у нее, например, нет зимнего пальто, нужно купить валенки, без которых зимой в селе не обойтись… Да мало ли чего нет у нее, начинающей самостоятельную учительскую жизнь. И не к кому обратиться за помощью, некому позвонить. Правда, Зоя Александровна просила не стесняться, она рада помочь… Но сколько можно беспокоить ее!
— Хочешь, я прокачу тебя с ветерком, — предложил Игорь.
— Конечно, — согласилась Валентина. — Но сперва я должна отпроситься у директора.
— Лады, отпрашивайся!
Она побежала к Николаю Сергеевичу, но, встретив его в учительской в обществе завуча, застеснялась и хотела было незаметно выскользнуть. Он сам остановил ее.
— Вы хотели что-то сказать, Валентина Петровна?
— Нет, то есть… Разрешите мне отлучиться из школы. Все, что недоделала сегодня, завтра доделаю.
— Вы и так много сделали. Идите, отдыхайте. Завтра раньше десяти в школу не приходите. Да смотрите, Валентина Петровна, не упадите с мотоцикла, — улыбнулся Николай Сергеевич.
— Постараюсь, — смущенно ответила она и на ходу подумала: «Все видит, все замечает директор».
Марфа Степановна подошла к окну. Она увидела, как Майорова чуть ли не вприпрыжку бежит к мотоциклу.
— Симпатичная девушка наша новая учительница. Не будет ей отбоя от сельских ухажеров, — с грустной усмешкой сказала завуч.
— Верно, симпатичная, — согласился директор. — А чтобы избавить себя от ухажеров, с женихом приехала.
— Хитренькая. Оно и понятно, на цыганочку похожа.
Николай Сергеевич почувствовал, как что-то опять кольнуло в сердце, и вспомнилось: Галю тоже называли когда-то цыганочкой…
— Придется, Николай Сергеевич, назначать Майорову классным руководителем десятого, — заговорила завуч.
— Погодите. Прикинем, подумаем.
— И думать нечего, и прикидывать напрасно. Другого выхода у нас нет. Мы с вами даже не предполагали, что наша заслуженная Евдокия Романовна заболеет, уйдет на пенсию и уедет к внучатам. Я уверена — Майорова справится.
Николай Сергеевич возражал. Он вообще придерживался мнения, что в первый год молодого учителя не следует обременять классным руководством, на первых порах ему и без того хватает забот.
— У Майоровой диплом с отличием, хорошие характеристики из института, из комитета комсомола, да и без этого видно, что она человек надежный, — доказывала Марфа Степановна.
— Но ребята из десятого просили, чтобы мы назначили к ним Василия Васильевича, — сказал директор.
— Плохими же мы будем руководителями, если пойдем у учащихся на поводу, — твердо проговорила завуч. — В пятом классе потрудней, там и нужен Борисов.
* * *
По сельской улице Игорь вел машину осторожно, сигналя гусям и курам, а как только миновали крайние дома, вихрем рванулся вперед.
Дорога бежала по лугу, мимо островерхих пахучих стогов сена, потом нырнула в невысокий кустарник, подковой огибая небольшое озерцо, заросшее осокой и кувшинками. За озерцом начинался лес. Ритмично постукивая, мотоцикл мчался средь зарослей терновника; и Валентине казалось, что дорога внезапно оборвется, как непрочная нить, и они с Игорем застрянут в колючих кустах. Но нет! Извиваясь и замысловато петляя, дорога уверенно пробиралась по лесу.
Валентина любила лес, ей хотелось соскочить с мотоцикла и пойти пешком, напрямик. Идти лесом интересней. Когда идешь, слышишь задумчивый шелест листвы, улавливаешь неспокойные лесные шорохи, видишь беззаботно порхающих пичужек. Лес, думала Валентина, не любит торопливых путешественников, а тем более мчащихся на мотоцикле. Только неторопливым и наблюдательным он открывает свои тайны.
Мотоцикл выскочил на большую зеленую поляну. В центре поляны, будто собравшись в хоровод, кучкой стояли молоденькие березки. Игорь подъехал к ним, заглушил мотор.
— Привал.
Валентина соскочила с сиденья.
— Какое чудесное место — березки, ручеек — прямо идиллия! — воскликнула она, садясь в тень на жестковатую опаленную солнцем траву.
Игорь опустился рядом.
— Вот и опять мы вместе, Валечка. Вокруг — ни души, мы одни с тобой на лоне природы, совершенно одни. — Он заглянул ей в глаза, торопливо обнял.
— Не дури, Игорь. Сиди смирно, иначе я с тобой никогда и никуда не поеду на мотоцикле, — строго предупредила Валентина. — Лучше расскажи о своей школе.
— Обыкновенная сельская, восьмилетняя, — с неохотой отвечал он.
— Но я слышала — школа у вас новая.
— Разве дело в здании, — отмахнулся Игорь. — В школе той средненькие сельские учителя…
— Себя ты, конечно, считаешь городской птицей высокого полета, — насмешливо проговорила Валентина и тут же мечтательно призналась: — Ты знаешь, мне кажется, будто я давным-давно работаю сельской учительницей, всю жизнь живу в Михайловке. Школа наша мне нравится. А если бы ты знал, какой у нас директор!
— Обыкновенный, — перебил Игорь. — Может быть, чуточку покультурней нашей директрисы. В Шафраново, например, школой руководит типичная сельская баба.
— А не кажется ли тебе, что ты — типичная брюзга, — рассердилась Валентина.
Игорь неожиданно засмеялся.
— Ты сначала выслушай, как я познакомился с директором Ариной Игнатьевной Рысаковой. Представь себе картину: подъехали мы с шофером в тот день к школе и увидели увесистый замок на дверях. Что делать бедному учителю? Попросил я шофера отвезти меня на квартиру к директору. Уважительный парень подкатил к этакому мещанскому строению с крылечком, резными наличниками, высоким забором и, конечно, с традиционной калиткой. Толкаю плечом калитку, оказываюсь во дворе и вижу веселенькую сценку: посреди двора сидит на табуретке холеная дама неопределенного возраста, а вокруг нее куры. Две курицы храбро взобрались к ней на колени и вдохновенно клюют из миски зерно. Остальные куры во главе с петухом подбирают разбросанный корм. Заметив во дворе постороннего, хозяйка соизволила спросить: «Вы к кому, товарищ?» Мне, говорю, нужен директор школы. «Я и есть директор», — величественно ответила дама, как будто сообщала титул царицы. «Чем могу служить?» — спрашивает. Я, отвечаю, учитель, прибыл к вам с направлением. Директриса подняла на меня очаровательные глазки, заплывшие жирком, и даже улыбнулась. «Очень приятно, с приездом вас, Игорь Федорович, мне звонил Карасев». Куры, прекратив свое полезное занятие, смотрят на меня с любопытством и даже с каким-то недоверием. А петух до того оказался нахальным, что подошел и клюнул в ботинок, будто этим хотел сказать, что я пришел не вовремя и нарушил их трапезу. Директриса достала откуда-то из-за пазухи ключ и протянула его мне. «Вот вам, Игорь Федорович, ключик, поезжайте в школу, переночуете пока в моем кабинете, а завтра мы подумаем о вашей квартирке». Куры во главе с петухом одобрительно закивали головами, услышав такие мудрые слова. — Игорь все это рассказывал в манере юмористов, тех чтецов-декламаторов, которые, бывало, выступали в институте на вечерах самодеятельности.
— На следующее утро, — продолжал он, — в школе появилась Арина Игнатьевна и ни с того ни с сего распорядилась: «Поезжайте-ка вы, Игорь Федорович, с ребятами за дровами»…
— Ты, конечно, отказался, не мое, мол, учительское дело, я человек с высшим образованием, я приехал в село сеять вечное, доброе…
Игорь обидчиво надул губы.
— Не думал, что ты обо мне такого плохого мнения, — мрачно сказал он, разминая между пальцами потухшую папиросу.
— Извини, Игорь, — тихо проговорила Валентина. В самом деле, почему она так небережлива к его чувствам и переживаниям. Ведь могла же не понравиться ему Арина Игнатьевна.
