Сергей Петров - Менты и люди

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Благодарю», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

В сентябре на одесских пляжах не бывает вареной кукурузы. И это прискорбно.

Зато здесь много беременных девушек. Они сидят в шезлонгах на морском берегу и потягивают из бутылок николаевское пиво «Янтар». Они прогуливаются по центральным улочкам и что-то втирают своим небеременным подругам. Они едут в маршрутках и молчат, улыбаясь. Их действительно много, и это радует — в Одессе есть чем заняться.

Дюк и Утесов. Ланжерон и Дерибасовская. Оперный. Гамбринус. Привоз.

— У Вас будет сдача?

— К сожалению, нет.

— Так щоб Вы были здоровы! Возьмите, кушайте свой виноград.

Я беру пакет со своим виноградом и отхожу в сторону.

А еще в Одессе есть Марсель. Это — провидец.

Он выступает по местному телевизионному каналу «Репортер». У него длинные черные волосы. Он смахивает на спившегося индейца.

Перед Марселем стоит ноутбук. В мониторе ноутбука провидец наблюдает звездное небо. В нем — разгадка всех тайн, ответы на все вопросы.

Ведущая — девушка респектабельная и симпатичная. Ей явно есть чем заняться в свободное от работы время. Она улыбается, кокетничает с Марселем. Но Марсель глух к ее комплиментам. Он смотрит в ноутбук и помогает к людям.

— Алло! Звонит Нина Степановна! Сегодня в парке Шевченко у меня похитили сумочку! Скажите, мне вернут ее?

Марсель склоняется над ноутбуком, как шаман над капищем.

— Очень хорошо, — тарахтит симпатичная ведущая, — что Вы позвонили нам! Марсель активно сотрудничает с одесской милицией. На его счету несколько раскрытых преступлений. Да, Марсель?

— Да, да, конечно. Мы очень активно сотрудничаем!

Марсель страшно шепелявит, и я понимаю, что он не лжет. После сотрудничества с милицией многие разговаривают именно так.

— Как Вы думаете, Нине Степановне вернут сумочку?

Ресницы провидца шуршат о монитор. Марсель что-то шепчет. Ещё чуть-чуть, и он начнёт камлать.

— Что же там, Марсель? Что говорят звезды?

— Созвездие Стрельца в тумане, — сообщает колдун, — и, как мне кажется… тот, кто украл сумочку… ее… не вернет…

— А Вы видите преступника? Кто он?

— Да, вижу. Это женщина.

— Точно?

— Или молодой, симпатичный мужчина…

— Так мужчина или женщина?

— Трудно сказать однозначно. Возможно, что это женщина, которой помогал мужчина… Созвездие окутано туманом. Нужно подождать пока туман рассеется.

И ведущая принимает следующий звонок.

— Меня зовут Света! Я не могу забеременеть! Как Вы думаете, сегодня получится?

Компетентный Марсель уходит в ноутбук с головой. Эфир погружается в позорную паузу. Ведущая начинает нервничать.

— Итак, Марсель?

Подобно подводной лодке, провидец всплывает из пучины.

— Ну?

Он беспомощно разводит руками. Туман, проклятый туман ослепил Марселя, сделал беспомощным перед судьбой, лишил магической потенции…

Продвинутые одесситы не знают, кто такой Марсель. Потому, что они не жалуют местное телевидение.

Продвинутые одесситы собираются в подвалах и устраивают литвечера.

Один из таких подвалов — клуб «Выход» на Бунина.

В зале много девушек. Они выходят к микрофонной стойке, опасливо озираясь, и читают стихи. Рифмуя «розы» и «слезы», «честь» и «жесть», «кровь» и «бровь», юные поэтэссы бичуют мужскую тупость и нерешительность.

Проблема раздута искусственно. Достаточно презреть стрижку под мальчика, сбросить прочие оковы лесбийства, и она разрешится сама собой.

На смену девочкам-мальчикам периодически выходят мальчики-девочки. Петушня аплодирует и шлет кумирам воздушные поцелуи.

Меня охватывает ужас. Не дай бог захипхопить такому вот мелировано-милому Дуне нечто подобное в суровом мужском коллективе. В обществе военных или омоновцев, например…

Но, к черту петушню! Впереди — «Гамбринус».

Длинные столы и столы-бочки, пиво и вобла, старенькие музыканты, поющие про морячку Соню и прочих портовых героев прошлых веков. Здесь нет петушиного духа. Но и одесского духа тут тоже нет. Уже нет.

Невозможно найти дух свободы в подвале. Он — наверху. В каштанах и платанах; в семитской стайке с кипами на головах, выскочившей из подворотни; в голубях на крышах, в милиционерах; пощипывающих кавказских орлов; и даже в заведении под названием «Франзоль» желтого цвета, куда настоящий одессит не зайдет никогда, потому, что раньше на этом месте располагался сортир.

Я останавливаюсь в самой высокой точке Дерибасовской, в самом начале, откуда ее великодушно отпускает Соборная площадь вниз, по булыжникам, к морю.

На мостовой пляшут индейцы. Скорее всего, это какие-то мексиканцы или крымские татары. Но почему-то именно сейчас хочется верить, что передо мной — настоящие индейцы.

У них длинные черные волосы, в волосах — перья. Иногда мне кажется, что тот, который пляшет по центру — протрезвевший телевизионный шаман Марсель.

Все трое дуют в длинные перуанские дудки, даря окружающим светлый драйв. Движения их отточены и синхронны. Перед ними макет индейского костра, из которого тонкой ленточкой вьется дымок.

И вокруг этого костра, смеясь, скачут дети. Скачут совершенно вне программы, так как это простые, веселые одесские дети.

И с каждой минутой их становится всё больше. Я смотрю на них, осознаю: в Одессе действительно есть чем заняться.

И это — не зря.

10.10.2011

Несерьёзное это дело — вести дневник. Тем более для меня, серьёзного человека, пса государева.

Но я вполне осознанно создаю новый файл в своём нэтбуке. И называю его «Путь». Сегодня открылась реальная перспектива моего карьерного роста, и я хочу запечатлеть каждую приближающую меня к цели дату, пометить все до единой ступеньки этой крутой и полной опасностей лестницы.

Итак, с чего всё началось? С горя. У моего папы, предельно серьёзного человека, недоброжелатели отжали все угольные скважины. Для меня это означало катастрофу. Ведь папа помогал Генералу, а Генерал помогал мне. Именно он выдернул меня из далёкого Новокузнецка и взял в министерство. Именно он назначил меня старшим следователем, присвоив через год важняка. Круто звучит, не правда ли? Важняк! А тебе едва за тридцать.

Жёсткой сетью накрыло меня ощущение безысходности после получения вести о разорении. Что делать? По департаменту поползли слухи: Генералу я больше не интересен, при первой же моей оплошности, выпихнет меня от сюда Генерал. Признаюсь честно, я настолько был потрясён всем этим, что решил подать рапорт об отставке и рвануть за билетом на Казанский вокзал.

Но, хрена вам лысого, коллеги! Слухи о моей ненужности оказались чрезвычайно преувеличенными. Генерал, мой Генерал, был в высшей степени порядочным человеком.

— Расти тебе пора, Дима. Засиделся ты в следаках. Нужно готовиться к руководящей работе. Не против?

Эти слова я услышал в его кабинете. В роскошном кабинете с высокими потолками и обилием портретов на стенах: Медведев Д. А., Путин В. В., Нургалиев Р. Г., Дзержинский Ф. Э. и прочие товарищи (некоторые были в париках). Услышать такое в столь солидной компании было для меня большой честью.

Не помню, что и ответил. По-моему, вообще ничего. Распирающие душу чувства лишили меня дара речи.

— Знал, — сказал Генерал, — что ты согласишься. Заходи ко мне завтра. Обсудим полнее.

Вот, что значит — человек! Вот она — честь офицерская! Генерал и папа окончили Волгоградскую следственную школу, учились в одной группе, на курсе молодого бойца одной шинелью укрывались. Разве могло быть иначе? Разве может такой человек бросить сына своего друга?

Или у папы новая скважина открылась?

11.10.2011

Да. Мда-а-а…

Сходил к Генералу. Обсудили.

Говорил Генерал много, толково, красиво. Он умеет говорить красиво, мой Генерал. Что-то про кардинальное изменение политике государства. Про борьбу с коррупцией. Про новый эффективный менеджмент. Цитаты из последнего выступления президента приводил. А общий смысл сказанного был таков — для того, чтобы стать начальником, нужен подвиг. Засветиться необходимо где-нибудь, в приказик попасть.