Борис Юдин - Счастливые люди (сборник)

В конце смены Степана Сергеича вызвали по селектору к начальнику цеха. Степан вытер ветошью руки, вздохнул и пошёл к лифту.

В кабинете начальника сидел с сияющей мордой Председатель цехкома Николаев.

– Вот, значит, Степан, кровать тебе вышла, – начал радостный Николаев. – Ты, правда, на гарнитур стоял, но с гарнитурами сейчас напряжёнка. Пришёл один на три цеха. Вот мы и решили поделить. Жребий тянули, заметь. Вот, нам и досталась кровать. Короче, вот тебе талон и езжай в мебельный салон. Там уже знают.

И Николаев протянул Степану квадратик бумажки с синим штампом.

– И чтобы впредь также ударным трудом и встречным планом, – заметил начальник цеха и закурил.

– Ну, брат, тебе и свезло, – сказал бригадир Парфёнов, посмотрев на Степанову бумажку. – Это дело непременно обмыть нужно, иначе скрипеть будет. Вот, представь себе – ты бабу свою объезжаешь, а кровать под вами скрипит. Никакого кайфу.

– Обмыть – это как положено, – сказал озабоченный Степан. – Это уж, как водится. Только сначала эту кровать привезти нужно.

– Это, Степан Сергеич, чистая ерунда, – вмешался подошедший мастер Петренко. – Бери завтра день в счёт отпуска и вперёд за орденами. Думаю, что за день ты управишься. Это же кровать, а не космический корабль.

– Управлюсь, – заверил Степан. – Не велика работа кровать купить.

И пошёл к своему станку.

До поздней ночи сидел Степан Сергеич с женой, обсуждая предстоящую покупку. Квартиру им дали совсем недавно. Из мебели был стол с тремя стульями, раскладной диван-книжка, который Степану отжалел старый друг – товарищ, да на табуретке стоял телевизор. Поэтому кровать была совсем нелишней.

– Односпальную не бери, – инструктировала Степана жена Вера. – Односпальная нам ни к чему. Только на двуспальную соглашайся.

– Понятное дело, – басил Степан. – Нас же двое. А как же.

На следующий день поутру Степан вместе с десятком счастливцев стоял у дверей мебельного салона. Народишко собрался озабоченный. Переговаривались шепотком, оглядываясь по сторонам. Как будто собирались не мебель покупать а этот самый салон грабить.

В десять магазин открылся. Степан сначала походил, рассмотрел внимательно образцы, и только потом, подойдя к столу заказов, протянул бумажку с профсоюзной печатью.

Суровая женщина в сером халате, сидящая за столом, рассмотрела Степанову бумажку, чего-то поискала в амбарной книге и крикнула, повернув голову к кассе:

– Люся! Обслужи мужчину! – и клацнула по бумажке штампом.

Сто шестьдесят восемь пятьдесят, – сказала кассирша Люся, в свою очередь сверив многострадальную бумагу с загадочными записями в амбарной книге.

Степан, охнув внутренне, отсчитал деньги.

– Михалыч! Заорала Люся, выдавая Степану кассовый чек. – Выдай мужчине кровать из чешского гарнитура.

Прокричав, Люся обернулась к Степану:

– Ну, что стоите, мужчина? Идите на склад и не загораживайте тут. А то стоит, как засватанный.

– В упаковке будешь брать? – спросил Степана шустрый Михалыч. – Если в упаковке, то с тебя ещё трояк. Можешь прямо мне заплатить, а я потом оформлю. А машина есть?

– Нет машины, – признался Степан, вынимая трояк. Думал, что здесь грузотакси возьму.

– Бери, если времени немеряно, – засмеялся Михалыч. – Видишь очередь какая? Надоест ждать – я помогу.

Степан подумал, помялся и решил:

– Давай, брат, твою машину.

– С умным человеком и работать приятно, – залыбился Михалыч и махнул грузчикам.

Они в момент выкатили пять ящиков и закинули их в, подошедшую уже, машину.

– Это что же ты такое, сосед, отхватил? – спросил у Степана сосед с первого этажа Порфирий Петрович.

– Да вот... – замялся Степан. – Кровать в профсоюзе выписали. Двуспальную.

– Это дело, – похвалил Степана Порфирий Петрович. – А диванку свою теперь куда денешь?

– Не знаю, – признался Степан. – Ещё не думали.

– А продай его мне, – предложил Петрович. – Младшему надо. Он жениться затеял. Продай. Я полтинник дам. Зато мои орлы тебе и занесут твою кровать и распакуют.

– Ладно, – согласился Степан. – Бери, если уж так.

– Это ж, прям, чудо природы какое-то, – размышлял Степан, глядя как сыновья Порфирия Петровича заносят в дом ящики. – Сам Петрович метр с кепкой. Глядеть не на что. А сыновей нарожал таких, что смотреть страшно, не то чтобы подойти.

Но пофилософствовать ему не пришлось. Уже минут через десять из подъезда вывалили Петровичевы сыны и вынесли упаковочные рейки.

– В хозяйстве каждая палка в дело идёт, – объяснил Петрович.

Сам-то он хозяин был на диво. Даже клумбочка под окном была у него засажена не цветами, как у прочих, а лучком да петрушечкой-сельдерюшечкой.

Степан Сергеевич поднялся к себе и разыскал среди досок и пакетов с шурупами инструкцию по сборке. В инструкции было все просто и красиво. Все доски были пронумерованы. Только бери с нужным номером да и прикручивай. Сначала дело у Степана заладилось, но потом тормознуло. Как он ни бился, ничего не получалось. Мучился Степан с этой головоломной кроватью до поздней ночи, две пачки сигарет выкурил, но только назавтра к обеду сообразил, что не хватает одной доски.

Ну, что ты тут сделаешь? Собрался Степан и двинул в мебельный салон.

– Тут такое дело, – начал он объяснять женщине в сером халате. – Вчера купил тут у вас кровать. Начал собирать, а одной доски не хватает.

– Ну и что? – сказала, не глядя, женщина. – Может, Вы эту доску потеряли или сломали при сборке, а теперь претензии к магазину. Знаем вас.

А потом смягчилась и посоветовала сходить к Михалычу на склад.

Когда Степан пришёл на склад, Михалыч со своими обедали. Михалыч этот Степана сразу признал:

– Аааа! Ударник производства? Садись с нами. Выпей рюмку, как человек.

Степан присел на ящик, выпил тёплой водки и начал было выговаривать своё горе, да Михалыч не дал.

– Знаем мы. Не ты, брат, первый. Короче, ставь литр и доска у тебя в кармане.

Степан помолчал, поиграл желваками и выложил деньги.

– А ты как думал? – надекивался Михалыч. – Нам, брат, тоже жить хочется. Вот и придумали этот фокус с доской.

Тогда Степан Сергеич привстал с ящика и врезал этому Михалычу по-рабочему. Тот упал, заорал про милицию.

Ну… короче, набежали, повалили, повязали.

– Ты Бога моли, чтобы сутками обошлось, – ворчал милиционер, конвоируя Степана в суд. – А то, глядишь, заведут дело, получишь, как злостный, от двух до пяти.

– Не может быть такого, – возражал Степан, а про себя думал, что очень даже может.

– Всё от судьи зависит, – инструктировал милиционер. – Другой, зараза, как прицепится… На Степаново счастье судья оказалось человеком, хоть и в очках. Дала пятнадцать суток.

Через две недели после обеда открыл Степан дверь с свою квартирку. Его встретила радостная Вера:

– Наконец-то. А я уже все глаза проглядела. Ну, переодевайся, мойся – кормить буду.

Степан зашёл в спальню и обомлел – там стояла собранная кровать. Степан походил, посмотрел, попробовал матрац. Всё было в полном порядке.

– Верка! Как же это? – закричал Степан. – Тут же доски не было.

Вера не успела ответить – в дверь позвонили и в квартиру ввалились мужики из Степановой смены.

Смеясь, подходили, жали руку. Николаев объяснял:

– Дело нехитрое, Стёпа. Верка твоя позвонила – так и так. Парфёнов заехал, снял размеры. А сделать эту доску в столярке и прикрутить – это уже было плёвое дело.

Вера к этому времени уже накрыла на стол и мужики уселись вокруг.

– Ну, – двинул тост Петренко, – За то, чтобы на этой кровати только двойни получались. Нам хорошие люди, ой, как нужны.

– Романтическая профессия, – сказал Михал Михалыч, проводив взглядом истребитель, пронесшийся над заливом. Оно и сегодня слово лётчик звучит. А в наши годы при этом слове у девушек температура тела повышалась и озноб бил. Да что там говорить? Я как-то купил на толкучке кожаную лётную куртку на медвежьем меху. Какие дивиденды у девочек я на этой куртке заработал – не поверите, Боря, да я Вам и не расскажу... Впрочем, я вовсе не о куртке хотел рассказать, а о своеобразном лётном братстве. Нет! Не об этом... А! Запутали Вы меня, Боря. Я расскажу, а Вы уж, сами сообразите, что к чему.

Михал Михалыч помолчал, глядя на асфальт перед собой, пожевал губами, сделал несколько неопределённых жестов руками и начал:

– Служил я срочную службу вместе с одним интересным парнем. Звали его Бенито Миронов. Он до призыва работал инженером на ВЭФе. Может, помните, был такой радиозавод в Риге? Был этот Бенито высоким блондином. Руки золотые. Всё командование носило ему телевизоры ремонтировать. По этому случаю командир части даже приказал оборудовать в подвальчике для Бэна мастерскую.