Поэтому благом свободы слова больше других пользуются публичные политики, теле– и радиокомментаторы, прочие журналисты и немного я – в пределах данной колонки. Свободе говорить противостоит свобода плевать на говоримое, что мы постоянно видим по телевизору и о чем читаем в газетах. Сколько нам представляли громких материалов об утекших за границу миллиардах, с показом шикарных вилл, яхт, банковских счетов, лиц и фамилий, потом все уходило в песок, и опять непонятно, украл Имярек миллиарды или у нас такая свобода слова, что журналисты могут на честного человека клепать что хотят, а ему остается только свобода помалкивать в тряпочку, как это делает Пал Палыч в Женевском суде. Вот только что (22.05.01) в газете «Зюддойче Цайтунг» опубликован материал о том, как какие-то фирмы, родственные Газпрому и контролирующие поставки газа в Венгрию на десятки миллиардов долларов, были приватизированы и куплены сыном Виктора Черномырдина, дочерьми Рема Вяхирева, Вячеслава Шеремета и еще чьими-то чадами где за четыре марки (меньше двух долларов), где за 4.20. И хотелось бы знать, буржуазная пропаганда врет нам про это, а если нет, то куда же смотрит прокуратура и лично ее генеральный начальник, призывая нас не слишком заботиться о правах обвиняемых?
Размышления о свободе привели меня опять к радио «Свобода», лишившемуся Савика Шустера, за двойную зарплату которого народ готов был снова выйти на площадь. С лозунгами: «Свободу» – Савику Шустеру» или: «Свободе» – Савика Шустера». Только неизвестно, где эта площадь. «Свобода»-то ведь не наша – американская.
Относительно самой этой радиостанции тоже много споров: кому она сегодня нужна, кроме ее сотрудников. Ведь она была cоздана для несения свободного слова туда, где свободы нет. Была чем-то вроде наших спецподразделений, которые в жестяные рупоры трубили немцам через линию фронта: «Гитлер капут!» Но цель, к которой стремилась радиостанция (и я тому тоже скромно способствовал), достигнута в упомянутом выше 91-м году, а радио все еще вещает поверх барьеров, которые лежат под ногами. Вот если их снова воздвигнут, тогда она нам опять понадобится. Но тогда ее здесь не будет. Тогда она будет опять за барьерами. Но именно поэтому будет очень нужна. А пока можно обойтись без нее и даже без Савика Шустера. Тем более что и он без нас обошелся, устроился.
№ 92, 26 мая
Владимир Войнович
Богатство – причина бедности
Мы так бедны, потому что богаты. Богаты ресурсами. Вот у японцев полезных залежей нет, так им, чтобы выжить, приходится крутиться, изобретать и изготовлять разные мелкие вещи вроде телевизоров, магнитофонов, компьютеров, фотоаппаратов, часов и говорящих роботов. Нам надрываться так ни к чему. У нас где землю ни пробури, там из нее чего-нибудь вылезет: золото черное, голубое и самое что ни на есть золотое. И остается нам только трубу пошире протянуть и куда-то туда направить, а оттуда зеленую массу качать обратно через банковские счета. И если бы мы потом это с умом употребляли, не вбухивали в грандиозные проекты и в громоздкие сооружения, не закидывали в космос, не топили в морях, не гноили на полях, не рассыпали по дорогам и меж собой поровну распределяли, то уже давно жили бы все не хуже японцев. Правда, с распределением у нас получается не поровну, а по совести. У кого ее поменьше, тому побольше. Я имею в виду воровство. Оно у нас достигло таких размеров, что пора убытки от него обозначить специальной статьей бюджета и поставить их где-то между расходами на оборону и социальным обеспечением. Большое воровство надо немедленно узаконить и ввести срок давности покороче. Сегодня украл – спрятался, а завтра уже в звании олигарха пожалуйте на прием. Не в прокуратуру, а вовсе наоборот, в палаты, фирмой «Мабетекс» доведенные до полного шика. Конечно, на такие верха допускают не каждого. Я недавно встретил соседа, который в советское время был замминистра чего-то, а теперь тоже большими делами ворочает. В начале 90-х он очень жаловался на жизнь и проклинал реформаторов, которые страну разрушили, а его разорили. А тут смотрю: идет, с лица весь черный, как его «Мерседес». Я спросил: «Где это вы так почернели?» – «Да вот только вернулся с острова Фиджи». – «Значит, – говорю, – жить все-таки можно?» – «Вообще-то можно, но…» – «Что но?» – «Но если я скажу, – спохватился он, – вы же в „Известиях“ напишете». – «Напишу, – сказал я, – но без фамилии». – «Ладно, если без фамилии, скажу. Живу я сейчас хорошо, лучше, чем прежде, но ведь воровать приходится». – «А раньше разве не приходилось?» – «Раньше? – подумал он и засмеялся. – Раньше, конечно, тоже. Но не в таких же размерах. Раньше нам столько партийная этика не позволяла».
И то правда. Раньше, бывало, слишком много украдешь, можно было получить выговор по партийной линии. А теперь в крайнем случае в газетах пропишут. Или по телевидению протянут. Правда, иногда кое-кого в прокуратуру все же тягают. Но это значит, что мало украл или от начальства неосмотрительно отдалился. А кто украл побольше да с начальством в ладах, того в крайнем случае переведут на другую работу с повышением и орден дадут, чтобы слишком не огорчался.
К крупным ворам можно относиться хорошо или плохо, но нельзя не признать, что это наиболее активные члены нашего общества. Всегда замечают, где чего откуда течет и куда это следует завернуть, чтобы до места дотекло, но не полностью. А когда случается что-нибудь: война, землетрясение, наводнение, подлодка утонула или город ушел на дно, они тут же спешат на помощь бездомным, голодным, больным, раненым, беженцам, вдовам, детям, диабетикам и паралитикам и большую часть расходов берут на себя. То есть себе.
Короче, воровство в особо опасных размерах стало у нас делом настолько обыденным, что с ним надо считаться, убытки от него тоже рассчитывать.
Вот, например, выделено на восстановление Ленска и окрестностей четыре миллиарда рублей, надо сознавать, что до цели дойдет не более половины. Значит, два миллиарда надо сразу добавить и сразу планировать не четыре миллиарда, а шесть. Правда, если шесть, то украдут уже три и опять одного не хватит. Значит, надо добавить еще два, и всего будет восемь, и каждому жителю Ленска хватит на надувную лодку к следующему наводнению.
Теперь нам предстоит грандиозная реформа жилищно-коммунального хозяйства. Крыши будут чинить, трубы менять. Государство квартплату подымет и соберет с нас 550 миллиардов рублей. Я думаю, эти цифры у кого-то уже в глазах мерцают заманчиво, мысль, как их к себе приспособить, работает, и поэтому запланированную сумму надо сразу удвоить. А почему нет? Мы богатые. У нас на все денег хватит. Однако же не на всех.
1 июня 2001
Когда-нибудь пришельцы из космоса доберутся до безжизненной или заселенной стоухими мутантами планеты Земля и сначала удивятся, как много здесь всего наворочено, а потом, вникнув в суть дела, придут к выводу, что здесь жили высокоразвитые идиоты-самоубийцы. Которые напридумывали и настроили много чего хорошего, но при этом губили леса, отравляли реки, запесочивали болота, заболачивали пустыни, закапывали под себя ядерные отходы, а дырку в озоновом слое просверлили такую, что заткнуть уже не могли. Но главные усилия, умственные, физические и душевные, тратили на то, что постоянно и неустанно изобретали, изготовляли, улучшали и пускали в дело орудия убийства себе подобных поодиночке, группами и огромными массами. Начав с дубины, они в техническом прогрессе достигли больших высот и наклепали миллиарды ножей, штыков, пистолетов, винтовок, пулеметов, минометов, гранатометов, самолетов, авианосцев, подлодок, бомб и ракет, наполнили пробирки и колбы ядами, вирусами и бациллами, начинили гремучей смесью банки, склянки, детские игрушки и рождественские посылки, чтобы взорвать отдельного человека, школу, детский сад, самолет или автобус. А в периоды затишья занимались спортом, который был тоже чем-то вроде войны и существовал не для укрепления физического здоровья, а чтобы победить противника, обогнать, положить на лопатки, сбить с ног и заколоченный гол сделать поводом для национального ликования.
На днях в телепередаче из Испании показывали корриду. Юный матадор не справился со своим противником, тот сбил его с ног и стал пырять рогами. Когда неудачника клали на носилки, из него кровь хлестала, как из пожарного шланга. Кто-то из зрителей закрыл лицо руками, а зачем же? Желающим смотреть просто убийство лучше пойти на бойню, а если предполагается состязание, пусть победит сильнейший.
Человек, как и в древние времена, жаждет зрелищ, желательно с кровью и не только с бычьей. Ему мало стрельбы киношной. Он разочарованно зевает, если в теленовостях ему не покажут какое-нибудь кровавое зрелище. Но долго ему скучать не дадут. Не сегодня-завтра опять где-то кого-то пристрелят и кого-то взорвут. Может быть, его самого, и следующую передачу будут смотреть другие. Террор расползается по планете. В Чечне, Израиле, Македонии, Таджикистане… Это зло легко начинается, да не скоро кончается. Потому что люди могут додуматься до всего, но ни о чем не способны договориться. Одна сторона хочет победить и унизить, но другая жаждет не меньшего. А потом ведь надо ж и отомстить. Согласие на компромисс воспринимается как слабость или предательство. Возникает соблазн покончить со злом сразу и радикально. Генерал Трошев предлагает главных чеченских боевиков вешать на площади. То-то будет зрелище! Почище боя быков! Мы будем смотреть с восторгом и ужасом на вешаемых, а мир с отвращением на нас. А конечная цель отодвинется еще дальше в сторону недостижимости.
