– Вот что, Люся. Это в кино злодеев вызывают в милицию или полицию, и там они за пять минут раскалываются. Волкова пять лет учили не раскалываться перед самыми опытными спецслужбами мира. Это не покровские менты!
– Но ведь... – пыталась возразить Люся.
– Помолчи и послушай меня. Реально на Волкова у меня ничего нет. Одни намеки.
– Но ведь я сама слышала.
– Они от всего откажутся. И что твои слова против слов Волкова? Как здоровье Максимова?
– Честно, не жилец. Хоть нас и учили так не говорить.
– Ну вот видишь. Один уже и так, считай, в могиле. Другого ничто не берет. Я уж не говорю про то, что он может начать активно защищаться. Убрать свидетеля, к примеру. Вот Шварц из Института затмений – всего лишь видел Волкова на дороге в утро убийства, так уже сидит в Саратове и трясется. А он умный мужик.
– Так что же, пусть убийца останется безнаказанным?
– Люся, бог его накажет, а тебе жить надо. Учиться, замуж выйти, детей родить.
Гурченко сам себя слушал и удивлялся. В нем проснулся какой-то отцовский инстинкт.
– А ты... то есть, а вы?
Ваня погладил свою комиссарскую кожанку, поправил на боку наган.
– Я? Мое дело – с такими бороться. Всю жизнь. Я должен найти что-то посерьезней разговоров за фанерной стенкой. Пистолет, например, или деньги. Все ведь из-за денег.
– И что мне теперь – в Саратов, к Шварцу?
– Не обязательно в Саратов. Но пока надо с Покровском расстаться. На время. У тебя есть куда?
– А практику как закончить?
– Не волнуйся – справку получишь. Я постараюсь. Так есть куда сбежать?
– Найду.
– И я тебя найду и расскажу, когда поймаю эту сволочь. Сейчас на милицейском «газике» едем прямо к тебе. Мухой собираешься, и везу тебя в Москву. Там черта потерять можно, а не только девушку.
Гурченко нажал на селектор.
– Иванов, зайди.
Когда Иванов испугано выглянул из-за двери, Гурченко строго сказал:
– Иванов, остаешься за меня. Все следственные действия по плану. Ясно?
– Ясно, товарищ подполковник.
– Исполняй.
Гурченко с Люсей вышли во двор отдела внутренних дел. Милицейский «газик» ждал их.
Люся была не только красива, но и умна. Она собралась мгновенно. Вернувшись во двор милиции, они пересели на скромную «Ауди» Ивана и рванули в сторону столицы. Там, на большом проспекте, они расстались навсегда и даже не поцеловались на прощание. Радость спасения красоты в памяти Ивана потом всю жизнь соседствовала с горечью неудовлетворенной страсти.
В сказке про Аладдина обладатель лампы любил повторять: «В доме нет темнее места, чем то, на котором стоит лампа». Аладдин знал, о чем говорил. Профессиональные шпионы, в отличие от киношных, не ходят на явки в кафе, где видеокамеры одной разведки следят за видеокамерами другой. Не встречаются они и в других дурацких местах – ради красоты кадра в фильме. Администрация Покровска – белый дом, стандартное здание, три этажа, две лестницы. С одной лестницы на другую вы пройдете и по первому этажу, и по второму, но по третьему насквозь вы не пройдете. Дело в том, что в советское время там сидел городской отдел КГБ. Занимал этот отдел несколько комнат, одна из которых была секретная, без окошек, без дверей. Больше того —еще и железная, как сейф, чтобы нельзя было установить разные подслушивающие и подглядывающие устройства. Делали тогда хорошо. В этом сразу убедился Волков, когда включил свой мобильный телефон. Связь не работала. Совсем. Часов в одиннадцать, когда все чиновники бывают обычно на местах, Волков брал ключ и шел этажом ниже в городской совет. Кивал головой Качеру, и тот с деловым видом отправлялся на третий этаж.
Сегодня все должно было быть как всегда, но вмешался Стоянов. Он вздумал проводить какое-то совещание по инвестициям в науку с приглашением областных министров и депутатов Государственной думы. Волков дал ему ключ от пустого кабинета Потерянова – самого большого помещения в администрации. Кроме всего прочего, это была и проверка. Только-только девять дней прошло. Волков, конечно, не мог предположить, что Стоянов – настоящий рыцарь, который борется не только с реальными демонами, но и с мифическими химерами.
На совещание пришли странные люди: академик, два министра из области, пара болтливых профессоров, журналист Живун, друг Стоянова из Москвы Желтко.
– Коля, а ты правильно место выбрал? – Желтко показал на задернутую черной тряпкой вывеску «Мэр города Потерянов». – Вообще-то плохая примета.
– Ерунда, да и потом, другого места нет.
Волков включил подслушку, благодаря которой обычно знал, чем занимается Потерянов. Вот почему он отправил Стоянова в этот кабинет. Слушать бред про научный потенциал экономики и инновационную политику было просто невозможно. Волков не мог понять, серьезно взрослые люди обсуждают такую чушь или дурят его, зная, что он прослушивает. Один только Желтко не сказал ни слова. Это было еще загадочней. Зачем приезжал? Или только он и догадался и молчал? То-то как-то не так посмотрел в сторону Волкова. Словом, слушать все это было – как по радио театр абсурда.
Волков кивнул Качеру, и оба прошли в секретную комнату.
– Привет, сват.
Качер и Волков сыграли свадьбу детей. Теперь они стали родственниками и старались дружить, чтобы не создавать проблем детям.
– Здравствуй, здравствуй.
– Слушай, ты не ходил на совещание по инновационным технологиям в Покровске?
– Нет, не захотел.
– Зря, было бы интересно узнать, что это такое.
Волков делал вид, что не подслушивает и не в курсе происходящего в кабинете Потерянова.
– Не думаю, что так интересно. Не верю я, что что-то из этого может получиться.
– Ну, а реклама, пиар?
– Это другое дело. Вон Живун сейчас щелкает участников на ступеньках мэрии для газеты.
– А ты-то готов идти в мэры?
– Слава богу, мы с тобой не сегодня это придумали.
– Может, передумал.
– Смеешься, после всего этого назад пути нет.
Волков знал таких людей, как его сват. Внешне нормальные и даже успешные, у них деньги, работа, положение, но цель жизни они видели не в этом. Им хочется власти. Чем больше власти они получают, тем больше хочется. Это как наркотик. Директору школы хотелось стать мэром. Стань он мэром, ему сразу же захотелось бы губернаторствовать. Больные люди! Признаться в этом они могут только близким или по необходимости. Здесь совпало и то и другое. Волков для Качера был родственником и подельником.
– Как сам считаешь, шансы есть?
– Неплохие. Меня знают как председателя совета города – должность ответственная и уважаемая. Родители знают меня как директора школы. Полгорода за меня.
– Смотри, теперь деньги не только твои, деньги семейные, – пошутил Волков. – Не просади даром на выборах. Выборы ведь лотерея.
– После того, что мы сделали...
– А что мы сделали? Я, простите, посредник. Это так совпало, что у меня полно друзей-афганцев без работы, а ты, сват, – Волков подчеркнул «сват», – ты заказчик. По нашим законам, заказчику даже больше срок дают, что исполнителю.
– Ты о детях подумай! Если все это вылезет – как им жить?
– А ты раньше подумать об этом не мог?
– Ты же говорил...
– Говорил. Так и есть. Следствие зашло в тупик. У них даже подозреваемых нормальных нет. Знаешь, кого подозревают?
– Нет, меня не вызывали.
– Бездриско.
– Да ты что!
– Он был на месте преступления, прямо в то утро.
– Знаю.
– А вот чего ты не знаешь: я для безопасности обхожу все кабинеты администрации. У него на столе нашел коробку с патронами от «макарова».
– Да я ее сам видел, он хвастался еще.
– Перед праздниками я ее взял. Пока майские, потом наш Бездриско куда-то уехал, потом он в приемной раз в неделю бывает. Короче, патроны свои он еще не нашел.
– А ты их отдал своим афганцам?
– Ты догадливый. Концов теперь не найдешь.
– А ты сам не хочешь в мэры попробовать?
– Нет, это не мое.
– Ты как первый зам тоже у народа на слуху. Может, стоит рискнуть?
– Нет, не стоит. Главное, что для милиции и суда доказательств нет, а писакам, типа того же Живуна или еще кого из газеты, доказательств не надо.
– А что, все-таки что-то просочилось?
– Ну не круглые же дураки в городе. У меня в школе КГБ пятерка была по юриспруденции. Задайся вопросом: кому это выгодно?
– Да всему городу выгодно. Вместо этого козла будет нормальный мэр.
– Нет, а кто денег на этом поимел?
– Я, ты.
– Вот это и ищут. Деньги ищут. Где деньгами пахнет, там и преступление, говорил мой профессор. Поэтому я лучше в тени. Так мне привычнее.
У Качера отлегло. Он и сам не хотел видеть Волкова конкурентом на выборах.
– Ну хорошо. Мне твоя поддержка очень нужна. Ты умеешь делать то, что другие не умеют.
– Только ты за пределами этой комнаты забудь. Смотри, не ляпни где-нибудь.
– Ты что!
– Смотри, и с профессионалами бывает.
