– И мальчики тоже.
Я прошел в гостиную. Паркет, наидешевейший из возможных, никак не подходил старому дому, плинтусы закреплены кое-как. Оконные наличники небрежно намазаны латексной краской поверх старой.
– Керамическая плита составляет десятую долю процента от суммы. И в сауне воняет.
– На днях оценим состояние. В этом доме не должно быть ничего подозрительного.
– У меня есть нос.
– Вы уже побывали в саду?
– Я уже не в том возрасте, чтобы удивляться кустам.
– Дети найдут здесь прекрасное окружение. Школа рядом, а в соседних домах полно новых приятелей. Всегда разумно предлагать свою цену.
Я посмотрел в окно, как качается Сини. Волосы развеваются по ветру, глаза закрыты.
– Моя визитка, пожалуйста.
Сунув визитку с фотографией Лео Виртасалми в карман, я направился к качелям. Сгреб дочку в охапку, понюхал ее волосы. Вонь из сауны не прилипла.
По дороге домой я купил по мороженому нам обоим и постарался забыть неприятное ощущение от смотрин. Стоило Сини уйти, как дурное настроение вернулось. По плану я собирался затаиться на несколько дней: пусть моча высохнет. Но для облегчения своего состояния решил форсировать события.
Ответила хозяйка, по голосу где-то моя ровесница.
Я представился агентом по продаже недвижимости и поинтересовался, не продается ли их дом.
Женщина удивилась, откуда я это взял. Я ушел от ответа: всякое можно услышать в магазинах такого небольшого района. Хозяйка сказала, что это ошибка, подчеркнув, что дом не продается и никогда не будет продаваться. Извинившись, я пожелал ей и ее семье всего доброго.
Открыл блокнот и записал:
«Они похожи на терьеров из рекламного ролика колготок. Держатся за свое когтями и зубами. Хотя никто еще не прикасался к колготкам».
Я позвонил снова.
– Это я мочился в вашем дворе, а пять минут назад представился агентом по продаже недвижимости.
Молчание в ответ.
Я назвал точную дату и время, чтобы не оставалось сомнений.
Она не проронила ни слова.
Я сказал, что понимаю ее молчание. Мне тоже пришлось, правда, в меньшем масштабе, пережить покушение на собственность. Я обратил внимание, что своим поступком никоим образом не угрожаю жизни семейства, речь скорее о символическом жесте, так как именно их дом дал старт моей новой жизни.
– Этим грубым поступком я хотел выразить благодарность, оставить память.
Женщина сказала, что положит трубку, но я попросил ее подождать еще секунду. Она сказала, что передает трубку мужу, чтобы он сделал со мной то, что полагается мужчине делать в такой ситуации.
Послышались шум и шаги.
Трубку взял мужчина, назвался Рейо.
Я пересказал ему ситуацию с уточнением деталей. Он сразу разорался, угрожая:
– Ну, бля, ты счас узнаешь! Слышь, урод, я тебя достану!
Сквозь его крики донесся плач маленькой девочки. Стало чрезвычайно противно – слышать одновременно крик и плач, потому что именно эти выражения эмоций загнали меня в тупик.
Пришлось прервать мужика довольно резко.
Я соврал, что знаю все о его жизни, хотя успел только выяснить, где и кем он работает, чем занимался в обед и как он вел себя на рождественском празднике.
Стало тихо.
Я огласил условия.
Либо он выслушает, что я хочу сказать, либо я расскажу, так или иначе, его жене, какое большое у супруга сердце. Я еще не выяснил его сексуальных пристрастий, но рыбка клюнула на пустой крючок.
Я изложил ему свою ситуацию и спросил, что он думает о моих возможностях. Мужик ответил покорно и деловито, что за несколько тысяч наличных вряд ли можно приобрести дом за полторамиллиона. Он предложил обратиться в «Аландсбанк», там условия получения кредитов более выгодные по сравнению с крупными банками. Я поблагодарил его за информацию, но подчеркнул, что с приобретением дома связаны ценности поважнее денег. Он согласился и сказал, что верит в возвращение моей семьи. Я поблагодарил его за сочувствие, но не удержался и спросил, по каким моральным принципам он считает справедливым жить в доме бывшего фронтовика и по какому праву он пристроил к дому столь несуразный флигель. Пусть ответит он, глава семьи с одним ребенком, зачем ему лишняя площадь, ведь беженец или фронтовик после войны воспитывал на тех же квадратных метрах, по меньшей мере, троих детей. Мужик сказал, что не понимает вопроса. В трубке раздалось потрескивание.
От этого потрескивания меня кинуло в жар, я заметил, что сжимаю трубку изо всех сил. Ненависть – это химия.
Мой план еще не был завершен, и я стал тянуть резину. Смягчил ситуацию, рассказав об исследовании по данному вопросу, о котором прочел в истории послевоенного заселения Финляндии. Знаком ли этот период господину Рейо? Нет.
– Познакомься обязательно, если только оторвешься от гриля. Нынешний жилищный кризис – детские забавы по сравнению с тогдашним.
Трубка вновь ответила треском.
Я поинтересовался, алё, кто на том конце провода – боец-фронтовик или дежурный по линии. Мужик промычал, что он слушает. Прекрасно. Я сожалею, что нассал на ваш двор, это было слишком, но причиной послужил мой пульс. Он слишком долго выдавал за 170 ударов – замечательное состояние. После этого кажется, что весь мир принадлежит тебе!
Мужик снова затрещал.
– Ты увлекаешься бегом?
– Нет.
Я посоветовал ему познакомиться со спортом, в котором не надо сражаться ни с женщиной, ни с миром, ни с экономической системой.
Мужик ответил, что подумает.
– Если смогу оторваться от гриля.
Я сказал, что ценю его игривый намек, и выразил сожаление, что мы, мужчины, не проявляем единодушия в этих делах.
– Если бы проявили, не сидели бы в заднице. Большинство мужиков, вот как мы сейчас, живут чувствами. Мужская рассудительность – заблуждение. Ты увлекаешься рок-н-роллом?
– Как-то нет.
– И правильно. Музыка обостряет чувства и притупляет разум. Пустые припевы привели меня на ваш газон, а не городские автобусы. Ты, наверно, хочешь меня послать.
– Да.
– Могу тебя успокоить: я сам хочу положить на все больший и толстый. В том числе и на это самое слово, потому что оно не выражает того, в каком состоянии мое сердце. Через несколько часов моча испарится с твоей травы. К Рождеству ты вовсе забудешь эту историю. Тебе знаком термин – принцип относительности?
– Я больше ничего не скажу.
В трубке раздались короткие гудки.
Подключив мобильник к зарядному устройству, я записал в блокнот:
«За несколько минут терьеры превратились в золотистых лабрадоров. Вот за это я никогда не любил собак. Не удивительно, что результаты голосований так переменчивы. Это район красно-сине-зеленых. Терьеры подают переднюю лапу зеленым, но на следующих выборах уже поднимают в их сторону заднюю лапу, а переднюю протягивают социал-демократам. Пройдет полгода, и терьер уже преданно обнюхивает штаны консерватора, потому что тот обещал установить новую скамейку на собачьей площадке. Все это я выяснил в недавнем телефонном разговоре с владельцем удобренного газона. Основной вопрос: я хочу таких соседей? В многоэтажке на соседей плевать, но в районе частной застройки какой-нибудь псих возьмет да и заглянет воскресным утром в твой двор через кусты боярышника. В этой квартире я, в принципе, могу не обращать внимания на живущего наверху соглядатая, хотя он и проявляет заботу о моем образе жизни. Он раздражает меня, но не так сильно, как я раздражаю его. Равновесие соблюдено. Но как удержать равновесие с этими рейо? Как вернувшиеся с фронта бойцы исполняли свои социальные обязательства? Заставляли себя выскакивать из-за изгороди, чтобы обменяться праздными любезностями с соседями ради сохранения спокойствия? Или после ужасов войны будничный треп казался отдыхом? Скорее так. Хорошо бы обсудить это с Хеленой до переезда. То есть куда мы суемся – в свет или в темноту».
По всей видимости, семья ушла от курильщика. Пару месяцев мы не видели ни его жены, ни дочки. Не удивительно, наверняка он тяжелый человек для близких. Туда ходило много другого народа, но, к сожалению, шума они не поднимали, поэтому мы не могли предъявить никаких претензий.
В один из дней я видел трех женщин, выходивших из его квартиры с интервалом в час. Они оставили в коридоре запах социальной помощи.
Его также посетили несколько моложавых мужчин недружелюбного вида, некоторых я встречал на углу у торгового центра. Надеюсь, здесь замешаны наркотики. Если у нас появятся серьезные доказательства, мы быстренько выдворим курильщика из дома.
Может быть, он и в помещении курит, с него станется.
От такого семья может уйти по многим причинам.
Не скажу ничего плохого ни о его жене, ни о дочери. Пытался найти изъян, да не получилось.
Очень вежливая женщина. И ребенок милый.
Всегда приветствовали в подъезде. И никогда не шумели.
Мне кажется, жена его абсолютно здорова. Точнее, здорова настолько, насколько может быть здорова жена заядлого курильщика. Мы с Лееной говорили о том, сколько же им приходится страдать от пассивного курения. И, конечно, косвенно оттого, что его одежда приносит табачную вонь в квартиру. Не говоря уже о дыхании. Ни жевательная резинка, ни пастилки не перебьют этот запах.
