— А может, это провокация со стороны этого твоего черного двойника, как ты выражаешься. Вот ты и попадешь в ловушку.
— Нет, нет. Во-первых, сам Лохматов такими делами не занимается. Я знаю. Его бизнес — крупнее, надежней и явно связан с какими-то верхами… Во-вторых, она была пьяна и не усекла, что я случайно подслушала. Так получилось. В конце концов, если можно послать анонимку куда следует… Пускай сами разбираются.
— Да, конечно. Лера не настолько обуяна местью этим тварям, чтоб забыть о своей безопасности.
— Я поставлю кофе.
И Алёна быстро организовала угощение, пока Вадим углублялся в созерцание головы Лохматова.
— Все-таки, Алёна, я вижу у тебя скрытую симпатию.
— К кому «к нему»? К его голове?
— Нет, к нему самому.
— Неудивительно. Но это не симпатия. И тем более, не любовь. Это тайна, Вадим.
— В чем тайна?
— В нем самом. В нем много уровней. Он и фантастически удачливый бизнесмен, наверняка связанный с криминалом, и в то же время знаток живописи. У него много интересных картин, кстати, не только моя. Обычно такого сочетания не бывает. В бреду не приснится.
— В бреду, Алёна, может присниться все, — вздохнул Вадим, который почувствовал вдруг странное облегчение.
— Но главное — последний уровень: этот человек одержим поиском того, что еще только зарождается в нашем мире. И что это, несомненно великое и темное, не знает никто, включая самого Лохматова. Но он один знает, что «оно» уже есть. И поэтому он как пророк во тьме.
— Ну и фантазия у тебя.
— Интуиция.
— Извини, извини. Какая уж тут фантазия. Твой Лохматов и компания кошмарней любой фантазии. Тем более, они-то реальны.
— Вадим, мы вместе переживем эту историю. Я открылась тебе, и ты не закрывайся.
Вадим вздохнул.
— А теперь поговорим о тебе. Что за это время произошло?
— Да ничего особенного. Вокруг меня много мелкоты, зависти и всяких иных терзаний маленьких душ. Уязвимы, не хуже твоей Наденьки, обидчивы, и колют друг друга без конца. Визжат при этом, хрюкают.
— Этого всегда и везде хватало.
— Живут ради боли. Один бесталанный звонит мне и каждый раз упирает на то, что я умру раньше, чем он.
Алёна расхохоталась.
— Прямым текстом так говорит?! Вот бедный, заело же его.
— Ну, не прямо, конечно. С явным намеком, однако. Никто не может смириться с мыслью, что он хуже другого. Кусаются.
— Бог с ними. Забудем о мелочах. А как с Акимом Иванычем?
И тут Вадим красочно описал путешествие к Родиону.
— Да-а-а, — протянула Алёна. — Одного Лохматова, оказывается, мало. Нужен еще Аким Иваныч на нашу голову.
Вскоре был получен сигнал от Родиона: «Приезжайте завтра ко мне. Он будет. А я буду на чердаке. Он сам вас встретит».
Оказалось, можно доехать автобусом. Собрались только Лера, Вадим и Алёна. Одинцов почему-то отказался: мол, все равно, Аким Иваныча там не будет, лишь посредник.
Но когда трое наших блуждающих искателей неведомого подходили к захолустному домику Родиона на Щелковском шоссе, Лера сказала:
— А вдруг нам откроет Аким Иваныч. Поглядит и поманит внутрь.
— Да мы даже не знаем, какой он из себя! — воскликнула Алёна. — Его знает только Леня.
— Знает, какой он там и какой он здесь, — мрачно добавил Вадим.
Озабочен он был больше Алёной, чем Аким Иванычем.
Осень оборачивалась диким летом. Хохотали вороны в саду. Постучали. Дверь распахнулась, и Лера отскочила в сторону. Перед ней в распахнутом пиджаке стоял улыбчивый Тарас Ротов. Всепоглощающее брюхо шевелилось под рубахой. Но улыбка сошла с его лица мгновенно:
— Как, это вы?
— Это ты, Тарас? — вскрикнула Лера.
— Вот уж не ожидал, — пробормотал Вадим.
— Это вы до Аким Иваныча? — сурово спросил Тарас.
— Это ты — кто знает к нему ход? — изумилась Лера.
— Я все ходы, куда ни глянь, давно знаю, — разъяснил Тарас. — Теперь я все понял. Проходите, полуродственнички. Вот ведь Родион какой сюрприз устроил…
— А где он?
— На чердаке спрятался. Он и подумать теперь об Аким Иваныче боится. Округлился.
Все четверо прошли в просторную, но словно покосившуюся комнату с цветочками на подоконниках.
Расселись за столом у оконца, вид из которого точно уводил под землю.
— Винцо, коньячок и прочее сейчас выну для дорогих гостей, — промолвил Тарас, поворачиваясь к пыльному шкафу.
— У меня все время мелькала мысль, Тарас, что ты — не тот, кем ты кажешься, — тревожно прошептала Лера. — Что ты спрятанный…
— Не тревожься, Лера, не тревожься, — пробормотал Тарас, доставая винцо из шкафа. — Тревога твоя тебя съест. Аким Иваныч такого не любит.
— Кто он? — спросила Алёна. — Когда вы встретились?
Ротов вдруг захохотал так, что красный рот стал ненормально широк.
— Да разве с ним можно встретиться? Мы не встретились, я видел его. И этого достаточно. В доме у некоего мэтра страха…
— Кто же этот мэтр страха?
— Мой полудруг. Имя его — Лохматов Трофим.
Алёна тихо ахнула и ногой толкнула Вадима.
«Черт упал с луны на нас» — возникло прямо вывело в уме Вадима вне всякой логики.
Ротов весело поглядел на Алёну и почему-то ей подмигнул.
— Как же мы можем поклониться Аким Иванычу теперь? — вырвалось у Алёны.
— Через моего полудруга, Лохматова. Он может свести, если сочтет нужным…
— И кто он — Аким Иваныч? — прошептала Лера.
Ротов опять хохотнул и вылил в себя стакан коньячку.
— Считаю, что он в истине. Он в некой истине живет. Хо-хо-хо… А я — тень истины, ее мрак… Хо-хо-хо… На том мы и увиделись.
— Вы говорили с ним? — потаенно спросил Вадим.
— Нельзя много знать обо мне, мальчики-девочки, — рыгнул словами Тарас. — Хватит.
— А кто такой Лохматов? — выдавила Лера. — Черт, что-ли?
— Никак нет. Человечище. Но с неведомыми странностями. Жуток, молчалив, но бывает добрейшей души человек. Мухи и даже клопа не обидит.
— Что, у него дома клопы? — поинтересовалась с мрачным оттенком Лера.
— Да, да, у него водятся клопы… Он слишком богат, потому и бывают…
— На какой же основе этот человек в истине заинтересовался богатым человеком, разводящим клопов? — сухо спросила Лера, взяв себя в свои нежные ручки.
— Вот этого я сам понять не могу, — промычал Ротов. — Каюсь — не ведаю.
На чердаке послышался шум, кашель, стуки, словно кто-то истерично забегал там из угла в угол.
— Это Родион, — утешил гостей Тарас. — Он иногда у меня бегает. Мыслей пугается. Особенно об Аким Иваныче.
«Все остается таким далеким, — подумала Лера. — И Лёня все больше уходит от меня и от себя в неизвестную мглу неизвестно куда. Если б он просто сошел с ума, мне было бы легче. Но он словно потерял ум и заменил его другим… Хотел вернуться на землю, когда был там, а теперь уходит от нас…»
— Что задумалась? — спросил у нее Ротов. — Очнись! Видишь, я тих и не спрашиваю тебя, зачем всем вам нужен Аким Иваныч и как вы узнали о нем. Будь тише мыслей, детка.
У Леры навернулись слезы.
— Лерка, ты что? — оборвала ее слезы Алёна.
Она посмотрела на Леру так, как будто та должна быть сверхчеловеком.
— Слезы, молчите, — ответила Лера, и обратясь к Ротову еле выговорила:
— Я не ожидала все-таки, Тарас, что вы такой…
Ротов забегал по комнате.
— Слышь, она не ожидала! А мы разве ожидали, что стали человеками? Родились и все. Никто нас не спрашивал. Чего не ожидаешь, то и получишь. Я Родиона за что люблю, за то, что он от всего этого хочет спрятаться. По настоящему. А я не спрятанный, я весь широк, — и Ротов похлопал себя по животу. — Мы и на том свете всех победим!
Алёна, наконец, выпив винца, развеселилась. «В конце концов, все так называемые совпадения обернулись в мою пользу. Но страшновато. Учись, Алёна, последнему веселию» — подумала она и спросила довольно настойчиво:
— А как же связаться с вашим Лохматовым?
— Я же сказал, через меня. Я поговорю с ним.
— Но он спросит, что этим людям нужно от Аким Иваныча?
— Вот об этом он и не спросит. Не такой человек. Он по-другому судит. Ему гораздо интересней, что я скажу о вас. А я уж постараюсь…
Зашуршало на чердаке, как будто там был не человек, а мышка.
— А если ваш Лохматов для Аким Иваныча не так важен и он не сможет нас свести?
Ротов разозлился. Даже стукнул кулаком по бутылке.
— Да все может быть, — возопил он. — Может быть, и сон превратится в явь, а явь в сон… Все может быть.
— Ладно, — умиротворенно заключил Вадим. — Не будем пророками. Вы позвоните Лере, если встреча станет возможной. Вот и все. Давайте о другом. Просто посидим. Ведь мы не с Луны свалились.
— Вот Вадимушка нашел нужные слова, — нежно, но чуть-чуть жутковато сказала Алёна, обращаясь к Вадиму, и тронула его за руку. — Поехали.
