— Вас ведь здесь нет? — вырывается у него неожиданно для самого себя.
— Что, прости? — сдвигает брови Реджина.
— Я не верю, что вы на самом деле существуете. И вот это все вокруг тоже.
Снаружи по-прежнему урчит мотор.
— Если нас здесь нет, — выдерживая взгляд Сета, говорит Реджина, — то нет и тебя.
— Думаешь, это все объясняет? Выкрутилась, да?
— Мне плевать, объясняет или нет. Если он тебя засечет, нам конец.
Но Сет качает головой:
— Я, кажется, начинаю понимать… Наконец начинаю понимать, что это за место. — Он поворачивается к окну. — И как тут все устроено.
— Что ты делаешь, мистер Сет? — вмешивается Томаш. — Ты же говорил, что только глянешь.
— Сет, не надо! Беги! — велит Реджина Томашу. — Тут должен быть черный ход…
— Незачем бежать, — останавливает его Сет. — Мне здесь ничего не грозит, так ведь?
Он почти небрежно поднимает жалюзи. Сумрачную комнату заливает солнце, и Сет щурится от неожиданного света…
Вслед за солнцем в окно влетает кулак Водителя и бьет Сета прямо в грудь, с немыслимой силой отбрасывая его к дальней стене.
Сет мешком шлепается под ноги Реджине и Томашу, которые несутся на кухню. В груди словно дыру пробили, вышибив весь воздух из легких. Водитель выламывает остатки стекла, резким движением отшвыривает жалюзи и перелезает через низкий подоконник в комнату, с глухим, неестественно тяжелым стуком обрушивая ступни на пол.
Он стоит, расставив ноги и чуть-чуть растопырив руки, наклонив безликую голову так, что кажется, будто взгляд направлен прямо на Сета, который корчится на полу, по-рыбьи разевая рот. Сет слышит, как Реджина с Томашем сражаются с дверью черного хода, но там все равно только высокий забор со всех сторон и трава в человеческий рост. Им никуда не скрыться от этого безликого, жуткого человекоподобного.
Никуда. Никому из них.
Водитель идет на него, грохоча по паркету. На ходу он делает движение рукой, и в ней словно из воздуха возникает черная, отливающая сталью дубинка. Водитель взмахивает ею, будто на пробу, и она потрескивает, угрожающе зудя и рассыпая крошечные искры.
Сет отползает назад, мысли вертятся в голове, как в стиральной машинке. «Надо же было именно сейчас ошибиться», и «Вот она, моя смерть», и «Нужно просто потянуть на себя, и замок откроется», и «Будет больно? Боже, неужели будет больно?». Он отползает, а Водитель неумолимо надвигается, занеся дубинку…
Из кухни, как сквозь вату, доносится голос Томаша: «Не получается, никак!» — и возглас Реджины: «Томми!», — но Сет видит только наплывающее безжалостное, безликое…
— Нет… — вырывается у него.
Водитель вздымает дубинку, чтобы обрушить ее решительным властным движением, обрубая…
И падает на пол под тяжестью рухнувшего на него книжного шкафа.
Сет вскрикивает от неожиданности, но Томаш, толкнувший шкаф, уже отбегает, а Реджина подхватывает Сета под мышки. Вдвоем с Томашем они тащат его в кухню, и Сет видит, как Водитель скидывает с себя тяжелый стеллаж, словно картонную коробку. Томаш захлопывает за ними дверь кухни, Реджина помогает ему припереть ее холодильником.
— У тебя есть ключ? — кричит Томаш, указывая на заднюю дверь. — Скажи, что есть, пожалуйста!
— Она открыта, — выдавливает Сет. Дыра в груди не дает вздохнуть. — Потяните на себя и жмите ручку.
Водитель с грохотом наваливается на кухонную дверь, чуть не высаживая ее вместе с холодильником с первой же попытки, но Реджина уже открыла черный ход. Схватив Томаша за руку, она выдергивает его наружу, крича Сету:
— Бежим!
Сет, шатаясь, поднимается на ноги, как раз когда второй удар срывает кухонную дверь с верхних петель. Но все-таки она еще держится. Глотая воздух ртом, согнувшись пополам, Сет выскакивает на террасу за Реджиной и Томашем. Они уже скрылись в зарослях, только голова Реджины виднеется над густой травой, а от Томаша лишь рябь на поверхности, как от рыбы, плывущей на небольшой глубине.
Сет ковыляет мимо горки серебристых бинтов — все еще там, где он их бросил, — и шагает в траву под не оставляющий сомнений грохот из кухни.
— Скажи, что тут есть выход! — кричит ему Реджина.
Сет не отвечает.
— Черт! — доносится до него.
Они останавливаются у старинного бункера — дверь давно сорвана, внутри все завалено черепками и увешано восемнадцатью миллионами одежных вешалок. За бункером — дальний забор, гладкий, деревянный, ни ухватиться, ни зацепиться, а за забором — насыпь, круто уходящая вверх, к другому забору, высоченному да еще с колючей проволокой по краю.
— Это что такое? — спрашивает Реджина.
— Тюремная территория. За этим забором еще один, а потом еще и еще…
Реджина с Томашем переглядываются удивленно:
— Что?
— Тюрьма? — переспрашивает Томаш.
— Ну да. Что такого-то?
— Ох, нет, — стонет Реджина. — Блинский блин…
— СЮДА! — кричит Томаш, отодвигая болтающуюся на одном гвозде доску в дальнем углу забора.
Реджина с Сетом кидаются на помощь, Сет морщится, нагибаясь, но им удается оторвать две, даже три доски. Томаш просачивается в щель. Они отрывают четвертую, и Реджина пропихивает наружу Сета.
Он протягивает руку, чтобы помочь девчонке в ответ.
Но она смотрит назад, на террасу.
Где стоит Водитель.
Сет с Томашем видят через дыру в заборе, как Реджина смотрит на Водителя, потом поворачивается к ним.
Видят, как она что-то просчитывает.
И не трогается с места.
— Ты чего? — встревоженно выдыхает Томаш.
— Бегите! — говорит она Сету. — Позаботься о Томми.
— НЕТ! — кричит Томаш, кидаясь в дыру, но Сет машинально хватает его поперек туловища.
— Реджина, это глупо!
— Я его задержу. А вы пока смоетесь.
— Реджина! — извиваясь в руках Сета, ревет Томаш.
Водитель с шелестом продирается через заросли, поначалу медленно, почти лениво, словно зная, что добыче никуда не деться.
— Бегите! — велит Реджина. — Быстрее.
— Реджина… — начинает Сет.
Тут Томаш вырывается и, проскользнув у Сета под рукой, ныряет в дыру, уворачивается от Реджины, которая пытается преградить ему путь с криком: «Томми!»
Но Сет уже видит, как он лезет в карман, достает маленькую пластиковую штучку, как лихорадочно щелкают пальцы-коротышки…
И в воздухе пляшет огонек зажигалки.
— Томми? — Реджина смотрит недоуменно.
Томаш проводит зажигалкой вдоль кромки высокой травы, не промокшей даже под ливнем, готовой вспыхнуть от малейшей искры. Он выключает зажигалку.
— Бежим! — кричит он Реджине, выскакивая через дыру обратно.
Реджина оглядывается на занимающееся пламя, которое распространяется так быстро, что Водителя уже скрывают клубы черного дыма. На долю секунды она замирает, а потом кидается вслед за Томашем. Они поворачивают по насыпи направо, надеясь, что в конце забора будет выход.
И бегут со всех ног.
— Это моя зажигалка, ты, воришка мелкий, — упрекает Реджина на бегу.
Сет то и дело оглядывается, проверяя, не гонится ли за ними Водитель, но пламя уже бушует так сильно, что даже над заборами видно.
— Раздует, — говорит Сет. — Все выгорит, как по ту сторону путей.
— Прости, — извиняется Томаш.
— Верни зажигалку! — требует Реджина.
Коридор между заборами задних дворов и крутой насыпью слишком узкий, бежать неудобно. Одной ногой по плоской земле, другой — по склону.
— Не гонится, — докладывает Сет, оглядываясь в очередной раз.
— Пока не гонится, — поправляет Реджина.
Они добегают до конца шеренги домов и выскакивают на парковку у небольшого многоквартирника за провалом на мостовой. Сет сворачивает налево, в сторону от своей улицы.
— Нет! — выдыхает запыхавшаяся Реджина. — Нужно подальше от тюрьмы. Иначе мы от него не оторвемся.
Сет останавливается:
— Почему?
Но она уже мчится в противоположном направлении, к провалу и Хай-стрит. Томаш по пятам за ней.
— Там он нас и перехватит! — кричит им вдогонку Сет, но они не слушают.
Чертыхнувшись, он припускает за ними, хватаясь за бок, в котором еще печет…
Печет, но…
Подбежав к провалу, они замирают и пригибаются к земле. Томаш осторожно выглядывает из-за разросшегося куста.
— Ничего, — сообщает он. — Фургон еще там, но больше ничего. Только дым столбом.
— Тогда пошли, — командует Реджина и стрелой летит через дорогу.
Томаш за ней, оба на страшный миг мелькают перед фургоном как на ладони. Сет перебегает следом, оглядываясь на дом, но оттуда ничего не движется. Они прячутся в кустах на противоположной стороне улицы.
— Как печет, — жалуется Сет, прикладывая ладонь к груди. — Просто…
