Если бы он в конце добавил: «Я кончил», я бы, честное слово, поднялся и признался ему, что мы кончили вместе. В принципе, этот мудак мог сказать так: «Меня эта проблема совершенно не волнует, потому что я уже вышел с предложением в правительство Москвы об организации совместной программы. Если бонзы хотят получить бабок, пусть сами и решают эту проблему. В любом случае мы от этого только выиграем».
Теперь я догоняю, почему совещания длятся так долго. Две трети их времени уходит на выражение почтения корпоративным правилам поведения. Я просто сгораю от желания хоть раз послушать, как эти парни просят проституток сделать им минет.
Волна, как на стадионе, движется по кругу и доходит наконец до меня. Мне страшно подниматься, поскольку в свете только что прозвучавших спичей моя речь будет воспринята как неуважение к традициям компании.
А потом я посмотрел на Старостина, и странная хитрая усмешка в его глазах завела меня. Обычно после этих заводов я полчаса сам не свой от неловкости, но ничего поделать с собой не могу. И это и есть, наверное, та самая ахиллесова пята, которую можно найти у любого юриста. Я бы никогда не смог стать адвокатом. У меня не хватит на это терпения.
Поправив узел на шее, я застегнул на пиджаке верхнюю пуговицу.
— Для того чтобы получить исчерпывающую информацию о компании, о ее перспективах и недостатках, достаточно семь раз в неделю по пятнадцать минут закрываться в кабинке туалета с карандашом и бумагой в руках. Кстати, я только что оттуда. Спросите, что я там делал, не сидел ли я там с записной книжкой в руках? Нет. Выражаясь языком Раисы Максимовны, я там диффузно распылял уретру с целью освобождения организма от накопившихся негативных солей и минералов, наносящих ущерб биологически активной среде. Меня пригласили, чтобы обозначить позицию юридического отдела по вопросам приема на работу новых сотрудников. И я вам скажу вот что, — освободив кадык от галстука, я сунул руку в карман и вынул, действительно, записную книжку. — За восемь дней работы в компании мною просмотрено порядка трехсот документов. Треть из них составлена юридически неграмотно, и промахи в договорах при желании партнера нарушить условия позволят ему нанести компании непоправимый ущерб. За восемь дней мною предотвращено восемнадцать таких попыток, и я тут подсчитал… — полистав книжицу, я нашел нужные цифры. — Компании «Эластик», «Кардиоцентр», «Спецмедтехника» и еще полтора десятка организаций получали со счетов СОС суммы, превышающие оговоренные в договорах на 20, а то и 30 процентов. Визировал все договора Говорков, составлял отдел договорных обязательств, и все они проходили через департамент финансов и департамент продаж. Четыре миллиона долларов — таков ущерб СОС от работы с этими партнерами, и вчера я весь день потратил на то, чтобы подготовить соответствующие рекламации с целью возвращения излишков.
Старостин снял очки и растер переносицу, внимательно посмотрев перед этим на финансового директора. Этот взгляд меня не устроил. Я надеялся прочесть в нем «Порву, гады», а обнаружил — «Ясно, да?».
— Еще одно небольшое исследование. Восемь из десяти сотрудников офисов в рабочее время просматривают развлекательные сайты. Статистика штука упрямая, и согласно исследованию «Глобал Маркет Инсайт», семь из десяти респондентов проводят весь рабочий день за компьютером. Традиционной популярностью пользуются сайты знакомств, анекдоты и эротика. По данным исследования, каждый третий из сотрудников офисов ежедневно, а каждый четвертый почти каждый день обмениваются интернет-ссылками с друзьями и знакомыми на не относящиеся к работе темы. Редко это делают или не делают вообще лишь 16 процентов респондентов. При этом примерно треть сотрудников посылает знакомым от 1 до 5 ссылок ежедневно, получая тот же объем входящего трафика.
Старостин переглянулся с Молчановым, тот почесал нос.
— Как отмечается в исследовании, огромной популярностью пользуется общение в Сети. Так, 82 процента офисных сотрудников просматривают на работе бесплатный почтовый ящик. Программы обмена мгновенными сообщениями ICQ, Miranda и другие отрывают от работы семь из десяти опрошенных, форумы и чаты в рабочее время посещает половина офисных служащих. Более половины опрошенных для исследования респондентов имеют высшее образование, каждый третий занимает руководящую должность. Лично я смотрю порнуху и в глазах Раисы Максимовны читаю вопрос: какого беса сотрудник отдела, призванного защищать правовые устои компании, устроил тут творческий вечер? И я вам отвечу. Я сказал все это для того, чтобы у вас было четкое и категорическое понимание факта: в этой компании всем все по мужскому половому органу.
— Реальные цифры? — при общем недовольном скрипе кресел бросил Старостин.
— Извольте. Поскольку треть рабочего времени сотрудники, в том числе и руководители, играют в Интернет-нарды, то реально работают на благо компании они пять часов вместо восьми. Если знать, что в СОС две с половиной тысячи компьютеров и посчитать ущерб компании от непрофильного использования Сети, цифры таковы: четыре с половиной миллиона рублей в месяц, или операция одного больного с применением препарата «Убийца рака». Таким образом, каждый месяц коллектив СОС убивает одного больного.
— Думайте над своими словами! — вспыхнул начальник медицинского центра. — Каждый месяц СОС возвращает к жизни триста больных! — вот как должны звучать ваши слова!
— Таким образом получается, что не триста, а двести девяносто девять. Но четыре с половиной миллиона рублей — ерунда, конечно. Учитывая, что ежегодный доход СОС составляет три миллиарда долларов, это даже не сумма, а смех.
— Вот именно, — зловеще подтвердил финансовый директор.
Я рассмеялся.
— Я не знал, что главный по цифиркам у нас такой тугодум! Только что я озвучил размер доли отказа сотрудников компании исполнять свои прямые обязанности — это тридцать процентов рабочего времени! Если вы напряжете свой мозг, то догадаетесь, что годовой оборот СОС при юридически правильной организации труда может составлять не три миллиарда долларов, а четыре и больше! Но всякий раз, когда я направляюсь в юрфинотдел со служебными записками, наш уважаемый Виктор Матвеевич то занят, то просит оставить бумаги у секретаря, то на совещании, то сам проводит совещания. Я бы мог выправить не восемнадцать партнерских связей, а сто восемнадцать, если бы это было кому-то интересно. Но финансовый директор Виктор Матвеевич ломает голову, как получить полпроцента прибыли. А потому, выражая позицию юротдела СОС по вопросу приема новых сотрудников, я предлагаю всем принять во внимание мною сказанное.
Старостин прокашлялся и стал играть очками на ежедневнике.
— Вы здесь новый человек, — подумав, ответил финдиректор, но Старостин осек его взглядом и заговорил сам:
— Я не ошибся в вас, Чекалин. Суммы, потраченные на вашу проверку, окупились с лихвой.
Я для старичка «кэш кау». Просто так он меня не отдаст.
Именно сейчас, без какого бы то ни было повода, я вдруг вспомнил, как в один из первых дней Ирина просматривала глянцевый журнал и сказала:
— Герман, посмотри, какие сережки… Боже мой, будут ли у меня когда такие…
На следующий день ее мечта исполнилась.
Совещание закончилось стандартными фразами, очень похожими на клятву и дальше умирать на рабочем месте во благо «семьи». Готов отдать все, что у меня есть, и самого себя в рабство на четверть века, что все мною сказанное во внимание принято не будет. Корпоративная ломка, то есть решительное реформирование, в компаниях, подобных СОС, невозможна. Для того чтобы изменить устоявшийся принцип работы, необходимо уволить всех, блокировать деятельность СОС на месяц, понеся при этом чудовищные потери, а потом набрать новый штат, предложив новую модель управления. На это никто никогда не пойдет, поскольку лучше уж спокойно списывать потери в тридцать процентов и ломать голову над увеличением прибыли на полпроцента, чем переиначивать свои привычные взгляды на жизнь. Я слышал, как один врач вырезал себе аппендицит, и, пожалуй, готов в это поверить. Но никто не убедит меня в том, что какой-то врач сделал себе лоботомию.
— Чекалин, не уделите мне пару минут?
Обернувшись на выходе из приемной, я увидел Молчанова.
— Зайдите, пожалуйста, ко мне. Меня впечатлила ваша речь, хочу поделиться своим мнением. Вы же хотите обрести здесь единомышленника?
Я не хотел обретать единомышленника в лице Молчанова, но не зайти к нему в офис не мог. В больнице три его человека, и он сгорает от нетерпения не выразить свое мнение, а выслушать мое, и не по поводу Сети, а по поводу событий на Волоколамском шоссе. Человек, убивающий пальцами хомячков, все дела всегда доводит до конца.
Усевшись в кресло, менее удобное, чем в конференц-зале, я приготовился посылать его к чертям собачьим. Фактов у него нет, кроме бреда того, кто звал какого-то Ганю, мой джип припаркован на служебной стоянке, я ничего не знаю.
